- О, мне жаль. - Ее коснулась рука, большая и шершавая, девушка отпрыгнула. - Тогда возьмись сама.

- Ладно. - Она нащупала его локоть, мужчина повел ее по длинному коридору. Через несколько поворотов и дверей они оказались в более теплом помещении. Камин потрескивал, задвигались кресла - сидевшие в них встали.

- Наша гостья, Уллара, - объявил Сет.

- Привет тебе, - раздались мужские и женские голоса.

Она склонила голову. - И вам привет.

Сет подвел ее к креслу. Уллара села, оказавшись столь близко от огня, что боялась вспыхнуть. Стол заскрипел по камням, пока его не подволокли к ней. - Суп уже несут. И хлеб. И разбавленное вино.

- Вам не стоит так...

- Чепуха. Получив новость о твоем приближении, мы не поверили. Я лично вышел навстречу. Да, наше свидание было не случайным.

- Новость? - Она вдруг ощутила сильную тревогу.

- Да, наш... Ах, вот же он.

Кто-то сел напротив. Она не видела его, но тут же ощутила. Мощная аура. Маг.

- Итак, ты Уллара? - раздался новый голос.

- Да. А вы?

- Гвинн. Мое имя Гвинн.

- Вы увидели меня?

- Скорее ощутил.

Ароматная миска оказалась перед ней. Девушка осторожно протянула руки.

- Берегись, - сказал Гвинн. - Горячее.

- Спасибо. - Она нашла ложку, попробовала. В миске был густой овощной суп.

Девушка устало зевнула и чуть не опрокинула миску.

- Доедай, и я провожу тебя в постель.

Она кивнула, хлебая ох, какой вкусный и, главное, горячий суп.

Вскоре она задремала в кресле, но маг, по звукам голоса казавшийся молодым, взял ее за руку и провел в комнатку с соломенной постелью.

- Тут есть одеяла.

- Да. - Она нащупала их.

- Я запру дверь, ради твоей безопасности.

Она наморщила лоб, смущенная. - Спасибо... разумеется.

- Разумеется. -Он мялся, словно желая сказать что-то еще. Но ей стало так тепло, что кровать казалась самым желанным местом. Сонная Уллара плюхнулась на солому.

Едва ли расслышав, как запирают дверь.

***

Сет убедил ее остаться еще на два дня. Ее обильно кормили, слуги починили одежду и принесли теплую куртку и толстый шерстяной плащ - не багряный, как заверили ее.

Она начала запоминать пути по крепости. Иногда ее озаряли вспышки видения - горные склоны, стены форта - значит, в эти мгновения она проходила мимо окон.

На третий день она ужинала с Гвинном, как и прежде.

Он рассказывал о своей юности и взрослении, столь непохожем на ее жизнь. Девушка была восхищена. Привилегии богатых в Анте. Учителя и школы. Большие надежды, проваленные юношеской глупостью. Изгнание и скитания - молодой человек посещал даже почти мифические Семь Городов.

Сама она ни разу не выезжала за стену Хенга.

После ужина он отвел ее в комнату, как и прежде. - Ну, - сказала она у двери, - завтра я продолжу путешествие.

Повисло долгое молчание. Она удивленно вертела головой.

- Насчет этого, - промямлил Гвинн. - Мне очень жаль, но Сет не позволит тебе уйти.

Сначала она засмеялась. - Гвинн! Это нелепо. Вы не можете взять меня в плен. - Он молчал; Уллара вообразила, будто он нервно перебирает пальцами. - Я не из вашей компании, я свободная женщина. Могу идти куда захочу!

- Мне очень жаль, - повторил он.

- Где командир? Где твой Сет? Я требую беседы с ним!

Вероятно, он лишь покачал головой: - Разговор ничего не изменит. Решено. Ты остаешься.

- Вы не можете взять меня в плен, - ответила она, сама удивленная силой своего голоса.

- Через три месяца прибудет смена. Караван мулов из Новой Сетии. Они пройдут путем куда более кружным, чем нашла ты. Тогда тебя отвезут в низины. Потом можешь идти куда пожелаешь!

- Пустите меня, - почти прорычала она. - Я должна идти.

- Как ни странно, мы с тобой согласны. То есть ты и я. Я возражал против удержания. Мне кажется, твой приход был сродни чуду. Словно тебя вели, за тобой присматривали - и потому мы не должны были вмешиваться. Однако Сет верит, что отпустить тебя одну - все равно что приговорить к смерти. Этого мы не можем позволить. Итак, ты остаешься.

Она раскрыла рот, потеряв дар речи. "Заключение! Как они смеют!" Но делать было нечего. Она укусила губу. Только не плакать! - Оставь меня, - выдавила она со вздохом.

- Конечно, - пробормотал он, и дверь заскрипела.

На этот раз она услышала лязг замка.

Была ночь, и было дьявольски холодно. Как палящая духота дня оказалась столь быстро сметена, было загадкой для Танцора. Темный кубок небес сиял звездами. Хоть какое-то утешение: его учили ориентироваться по звездам, так что они хотя бы не станут ходить кругами.

Он постоял, успокаивая дыхание - делать так приходилось все чаще - и поправил веревку на груди. Два длинных сука, соединенные ремнями и ветками меньшей длины, составляли волокуши; на них лежал Келланвед.

Прошло четыре дня (скорее, четыре ночи) с момента, когда то существо или сущность изгнала их с острова. Он опомнился первым, но Келланведу все еще было худо. Похоже, та тварь атаковала его с особым ожесточением. Танцор не знал, почему.

Он очнулся, оказавшись в выжженной пустыне. Местность казалась такой чуждой, что он решил, будто заброшен в иное Королевство или даже в какие-то задворки Худова Пути. Однако ночь показала, что звезды принадлежат обычному миру - скорее всего, они оказались далеко к югу от Квон Тали.

Плоская, лишенная примет равнина, выметенные ветром пески и короста соли, выступы осыпавшихся камней по всем направлениям. Там и тут торчали обломки каких-то ржавых механизмов. Днем солнце накаляло почву, словно кузнечный горн, волны жара мерцали, создавая миражи. Ночами же ветер заставлял его трястись от холода.

Танцор решил идти по ночам. Днем он переворачивал волокуши, закрываясь от солнца. Ночами тащился, пока не одолевало утомление.

Из всех четырех сторон света он наугад выбрал восток, суеверно скрестив пальцы в надежде, что эта страна протянута больше с севера на юг. И все же за четыре ночи он словно никуда не продвинулся.

Стон сзади заставил его остановиться. Танцор сбросил веревочную лямку и нагнулся, осматривая Келланведа. Можно было встать на колени, однако он побоялся, что уже не распрямится.

Ассасин сглотнул слюну - хотя бы попытался - и хрипло прокаркал: - Снова со мной?

Маг кивнул, морщась, схватился руками за голову с опаской человека, ожидающего ощутить кровавое месиво. Ощупал лоб и застонал: - Более ядовитого касания не ощущал никогда.

- Где мы?

Келланвед открыл глаза, озираясь, словно филин. - Без малейшего. - Голова упала.

Танцор всмотрелся в небо. - Весьма полезно.

Дрожащая рука поднялась. - Я буду работать.

- Чудесно! - Он подхватил веревку и потащился дальше.

Едва впереди засияли первые лучи золотистого рассвета, Танцор бросил веревку и начал копать землю, создавая укрытие от палящего солнца. Закончив, встал над Келланведом. - Подняться сможешь?

- Боюсь, нет.

Танцор хмыкнул, схватился за плечи друга и поволок его в ямку, затем поставил волокуши сверху, так, чтобы оставалась тень. Лег рядом и, несмотря на яростный голод, уснул как убитый.

Пробудил его блеск солнечных лучей, словно выпад рапиры в глаза. Келланвед лежал, закрыв глаза руками. Танцор встал со стоном, перетащил укрытие на другую сторону, бросился в свою канавку лицом вниз.

В следующий раз он очнулся в сумерках. Запад светился багрянцем. Он встал, привычно распустил завязку на брюках и обнаружил, что не может помочиться. Даже не вспомнить, когда это случалось в последний раз. Нет даже позыва.