Тепло, пробежавшее по его телу от прикосновения, сопровождалось странным шепотом, наполняющим его разум. Незнакомые слова звучали, как древние заклинания, но в них было что-то знакомое. "Это что, дедовы ругательства?" — мелькнула мысль у Антона. Когда дед сердился или что-то не получалось, из его уст слетали похожие слова, которые никто в семье не понимал. Теперь эти слова звучали в голове Антона, как далёкое эхо, ставшее неожиданно близким.

Камень под его рукой пульсировал, и Антон почувствовал, как неведомая сила начинает пробуждаться в его груди, заменяя боль. Он ощутил тепло, которое растекалось по всему телу, словно огонь запылал внутри него, но не причинял вреда. Это было нечто новое, но, в то же время, давнее — как будто скрытое в глубине его существа. Ещё немного — и это станет частью его самого.

Но в этот момент всё исчезло. Антон очнулся. Он лежал на полу своей комнаты, в изогнутой позе, как будто был в каком-то неестественном сне. Веки тяжело поднялись, комната выглядела точно так же, как и до приступа, только теперь тело больше не болело, и не было даже следов боли в груди, которая обычно сдавливала его при приступах.

Таблетки, которые он не успел принять, валялись рядом с ним. Но странное чувство оставалось. Он медленно поднялся, не чувствуя прежнего напряжения в теле. Казалось, всё это было лишь сном. Но он знал — что-то изменилось. Он мог это ощутить. Глядя на свои руки, Антон вспоминал прикосновение к обсидиану, его тепло, тот странный язык, который был одновременно чужим и знакомым.

"Что это было?" — он тихо прошептал, потирая грудь. Впервые за долгие годы сердце не болело.

Антон встал, осматривая комнату, но что-то было не так. Яркость света вокруг казалась неестественной, как будто солнечный свет стал слишком ярким для обычного утра. Он бросил быстрый взгляд на свой телефон, и его сердце замерло. Время показывало 8:20. Он уже должен был быть на улице, а не в комнате! Экран был усеян пропущенными звонками и сообщениями от матери.

— "Пизде…!" — Антон выругался вслух, чувствуя, как паника начинает накрывать его.

Пропущенные звонки от мамы начали ему казаться чем-то нереальным. В обычный день она бы звонила пару раз, но сегодня их было больше десяти. Все сообщения начинались с обычных: "Ты где?" и "Мы уже едем", но затем мать начала писать взволнованно, "Антон, ответь!" и "Я переживаю!". Последнее сообщение было отправлено всего несколько минут назад: "Я у твоего общежития, где ты?"

Его голова закружилась, смешавшиеся сны, странный камень, утренний свет... Всё это казалось частью одного большого необъяснимого события. "Я что, провалялся тут все утро?" — пронеслось у него в голове.

Он быстро схватил телефон, отпустив мысли о странном сне и приступе, и начал собирать оставшиеся вещи, набрасывая их в рюкзак. С каждой минутой он ощущал странное, как будто нечто невидимое изменилось в самом мире вокруг него, но объяснить это он пока не мог.

Антон быстрым шагом направился к старенькому Nissan Almera 2005 года, стоявшему у общежития. Мать смотрела на него с негодованием, скрестив руки на груди.

— Антош, ну ты как проспал! — с лёгким раздражением начала она. — Мы должны быть уже в пути, ты же знаешь, как я не люблю, когда опаздывают. А ты ещё и трубку не берёшь.

— Прости, мам, — бросил Антон, закидывая сумку в багажник. Он всё ещё чувствовал себя немного выбитым из колеи после странного утра.

Не успел он захлопнуть багажник, как к нему подбежал младший брат.

— Тоша, Тоша! — закричал Леня, обнимая его крепко, как всегда, делал при встрече. Антон рассмеялся, подкинув мальчика в воздух.

— Привет, злодей! Ну что, поехали?

Леня засмеялся, а его широкая детская улыбка согрела сердце Антона. Момент семейного тепла быстро отвлек его от странностей, которые произошли утром, и, на мгновение, он забыл о них.

Однако что-то всё же привлекло его внимание. Если не присматриваться, можно было бы ничего не заметить, но Антон уловил странность на краю своего зрения. Когда он взглянул на мать и Леню, они были словно окутаны мягким, едва заметным свечением, будто легкая дымка обвивала их тела. Мама светилась чуть ярче, а Леня — слабее, но это всё равно выделялось. А мимо проходившие люди излучали едва заметный тусклый ореол.

Антон нахмурился и быстро моргнул, пытаясь избавиться от этой странной иллюзии.

"Что за ерунда..." — промелькнуло в голове. Он несколько раз моргнул, и, наконец, всё вернулось в норму. "Наверное, померещилось," — успокаивал он себя, присаживаясь в машину.

— Ну что, готовы? — спросила мать, обернувшись к ним.

— Готовы! — одновременно ответили Антон и Леня, и машина мягко тронулась.

Но даже по дороге Антон не мог избавиться от странного чувства. Он не понимал, что только что произошло, но был уверен: это было не просто воображение.

Дорога до деревни занимала около трёх часов. За это время они в машине успели поиграть в "города", послушать музыку, даже подпевать любимым песням и поделиться последними новостями. Антон расслабился, чувствуя, как долгий путь стал почти незаметным благодаря семейным разговорам и привычному веселью.

Когда они свернули с основной трассы, начались знакомые сельские пейзажи. Мимо промелькнуло местное кладбище, затем небольшие коммерческие бани, и, наконец, машина нырнула в узкий проулок. Вскоре перед ними показался дом дедушки с бабушкой — аккуратный дом из красного кирпича, выделяющийся на фоне других домов в деревне.

Дом не был ни роскошным, ни слишком простым — красный кирпич придавал ему уютный и солидный вид, отличающий его от обычных деревенских построек. Не богатство, но и не серый ширпотреб. Антону всегда нравилось, как дом выглядел — ухоженный и тёплый, он словно хранил внутри свою собственную историю, которая ждала, чтобы её рассказали.

Посигналив, они оповестили о своём прибытии. Их уже ждали — как только машина остановилась, бабушка сразу выскочила на крыльцо и поспешила к ним, с улыбкой раскинув руки для объятий.

Антон первым обнял бабушку крепко, чувствуя её тепло и заботу, которое всегда сопровождало её присутствие.

— Где дедушка? — спросил он, оглядываясь, но никого не видя.

— Дядя Толя помощи у него попросил, — махнула рукой бабушка, улыбаясь. — То ли трактор у него сломался, то ли ещё что... Сказал, что будет к вечеру.

Антон кивнул, помогая занести вещи в дом. Ему было немного жаль, что дедушки не оказалось на месте, но мысли о предстоящем вечере, когда они смогут встретиться и поговорить, грели его.

День пролетел незаметно. Сразу после плотного обеда, на который бабушка, как всегда, приготовила свои лучшие блюда, Антон отправился в гараж. Там стоял маленький велосипед Лени, который требовал ремонта. Антон решил привести его в порядок: нужно было смазать цепь, поставить новые колеса и накачать их.

Леня с энтузиазмом крутился рядом, помогая брату подносить инструменты — то колпачки, то ключи, — внимательно наблюдая за каждым движением Антона. Антон не просто молча чинил велосипед, он подробно объяснял брату каждый этап работы, как надо обращаться с инструментами, и что именно он делает. Это стало для Лёни настоящим уроком — его глаза блестели от интереса, и он старательно подражал брату.

После того как велосипед был полностью готов, Леня, не теряя ни минуты, сел на него и с радостным криком покатил по двору, кружась вокруг Антона. Улыбаясь, Антон сел на лавочку и с лёгкой усталостью наблюдал за братом, наслаждаясь редкими моментами спокойствия.

Вскоре к ним присоединилась бабушка с чашками чая, и они втроём, сидя на крыльце, обсуждали предстоящие планы на лето. Время летело быстро, и вечер постепенно начинал стелить свои мягкие тени по двору.

Послышался скрип калитки, дед тихо вошёл во двор, и Антон замер, как только увидел его. Не из-за радости встречи, а из-за того, что вновь заметил ту странную дымку. Только на этот раз она была не просто лёгким свечением — вокруг деда будто разлилась ослепительная сфера, переливающаяся всеми цветами радуги. Антона охватил страх и растерянность. Яркость почти слепила его, и он почувствовал, как грудь снова сжала резкая боль.