Лерина, всё ещё стоящая неподалёку, наблюдала за происходящим с молчаливым пониманием. Она тоже чувствовала эту напряжённость. В воздухе повисло нечто тяжёлое, словно магия сама замерла, наблюдая за этой встречей.

Хариор опустил взгляд, признавая справедливость слов Рейна.

— Я знаю, что оставил вас в трудный момент, Рейн. Я помню это, как сейчас, — Хариор вздохнул, собираясь с мыслями. — Но поверь, если бы я мог сделать иначе, я бы всё равно повторил это.

Его аура начала медленно разрастаться, напоминая старым друзьям, кто стоит перед ними. Пространство вокруг словно начало сжиматься, а магические потоки зазвучали громче.

Хариор посмотрел на друга с неожиданной суровостью.

— Может, тебе напомнить, Рейн, кто помогал мне настроить тот портал? — продолжил он, его голос стал твёрже, как будто всплывали давно забытые эмоции. — Это был ты. Ты помогал мне, и я помню твои глаза, наполненные азартом, когда у нас получилось. Это было ровно перед тем, как я сказал тебе, что ухожу. Ты думаешь, вам было тяжело? Ты даже не представляешь, где я был и через что мне пришлось пройти. Ты считаешь, что я там пирожки жрал да баб лапал? Нет, Рейн, я рисковал своей силой ради новых знаний!

С каждым словом его голос набирал мощь, и пространство в комнате начало искажаться под напором магической силы Хариора. Воздух будто наполнился вибрацией, и даже стены начали едва заметно дрожать.

Магистр Лерина, стоявшая неподалёку, не могла поверить своим ушам. "Рейн помог исчезнуть Хариору? И всё это время молчал, скрывая от совета эти сведения?" Мысли метались в её голове, но она продолжала молчать, наблюдая за происходящим, стараясь сохранять спокойствие.

Хариор, словно не замечая ничего, продолжал, его взгляд всё ещё был устремлён на Рейна. Он смотрел и оценивал его потенциал магическим зрением, словно взвешивал на невидимых весах силы и возможностей своего старого друга.

— Семьдесят лет прошло, и что? — его голос был холодным, почти равнодушным. — А ты всё ещё остался старшим магистром. Я даже сейчас, уже не будучи архимагом, сильнее тебя, — его взгляд стал пронзительным, словно он хотел проникнуть в душу Рейна. — Так что не начинай, старый друг.

В этот момент дверь кабинета резко распахнулась, и внутрь ворвалась группа магов из охраны башни Каал. Их лица были напряжёнными, а руки готовы к мгновенному использованию магии.

— Старший магистр Рейн, что происходит? — один из дежурных магов окинул взглядом помещение, задержавшись на фигуре Хариора, в этот момент, его глаза расширились от наступающего ужаса, так как не узнать единственного архимага во всем Каблине, а может и Барирорне было невозможно. Подавив нахлынувшее чувство, он выдавил из себя — Вам… вам нужна помощь?

Рейн поднял руку, жестом останавливая охрану. Он всё ещё не отводил взгляда от Хариора, в его глазах мелькнула тень смешанных чувств — гнева, боли и чего-то вроде старой привязанности.

Не обращая внимания на суету, Хариор бросил Рейну последние слова:

— Я буду в "Тёмном Олене". Чувствую, что там еще держатся мои старые барьеры. Захочешь поговорить — буду ждать тебя там, но не тяни. Я не собирался задерживаться здесь надолго.

Его голос был спокойным, но холодным, как будто между ними встала невидимая стена, которую невозможно было пробить ни словами, ни прошлыми чувствами. Взгляд Хариора скользнул по столу Рейна, и что-то привлекло его внимание. Свежий пергамент, небрежно лежавший среди бумаг, на мгновение задержал его внимание. Смысл текста в нём вызвал у Хариора лёгкое удивление, которое он, однако, умело скрыл.

"Совет магов утверждает: эфирные разломы официально признаны стратегическим ресурсом Королевства Каблин для осуществления контролируемой добычи биоматериалов и иных магических компонентов эфирных существ, с целью их дальнейшего использования в создании артефактов, алхимических препаратов и иных магических изделий, способствующих развитию экономики и безопасности Королевства."

Хариор вздохнул, внутри вспыхнуло что-то тёмное, но он не дал этому проявиться. Он лишь мельком взглянул на Рейна, как будто тот должен был почувствовать всю тяжесть этого решения.

— Вы совсем потеряли рассудок, — едва слышно прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-то ещё.

Затем, щёлкнув пальцами, он растворился в воздухе, как будто его и не было здесь. В ту же секунду напряжённое магическое поле в комнате спало, словно ничего не произошло. Вибрация эфира стихла, оставив Рейна, Лерину и охранников в полном недоумении.

Тишина повисла в комнате. Лерина, наконец, обрела дар речи и с тревогой посмотрела на Рейна.

— Это был не просто визит старого друга, — тихо сказала она – Кажется тебе стоит многое объяснить Рейн.

Россия. Екатеринбург

Гопник, чью руку сломал Антон, сидел в полутемной забегаловке на окраине города, потирая гипс на сломанной руке и нервно затягиваясь сигаретой. Его звали Борис, но все, кто знал его в округе, называли его не иначе как Борзый — за его скверный характер и вечное стремление доказать свою "крутизну". Теперь, когда Антон выбил его из игры, Борзый чувствовал себя униженным и злым, словно кто-то вырвал у него сердце, раздавил и бросил под ноги.

Он смотрел на свою забинтованную руку с явным презрением, вспоминая тот унизительный момент на улице, когда этот пацан ударил его ключами.

"Сраный студент," — мысленно ругался Борзый, пуская клубы дыма в затхлое помещение. С каждым вздохом злоба нарастала всё сильнее.

Вся эта ситуация разъедала его изнутри, будто ржавчина, медленно точащая металл. Борзый привык быть тем, кто правит улицами — запугивать, давить, наводить страх. Но Антон не только дал ему отпор, он буквально поставил его на колени. Для Борзого это было невыносимо.

— Мразь… — прошипел он, затушив сигарету о край стола. Боль в руке отдавалась тупыми толчками, напоминая о том дне.

Его собеседник, мужчина постарше и с более серьёзным видом, сидел напротив, тихо потягивая пиво и наблюдая за тем, как гопник нервно суетится.

— Этот парень… — продолжал Борис сквозь зубы, едва сдерживая злость. — Как так вообще вышло? Обычный хлюпик, а руку мне сломал, как будто ломом ударил.

— Ты до сих пор на это злишься? — с иронией спросил его собеседник, которого в этих кругах знали под прозвищем Кобра. Ему было около сорока, но его взгляд и хищная улыбка говорили о том, что с таким человеком шутки плохи.

— Злишься? Да он мне жизнь испортил, Кобра! — продолжил Борис, сжимая сигарету еще крепче. — Из-за этого урода я теперь шутка для всех на районе. Типа, мелкий пацан меня уделал. Я такого терпеть не могу!

— Ну, если бы ты был умнее, то сначала подумал бы, перед тем как лезть в драку, — лениво заметил Кобра, сделав очередной глоток пива. — Но это прошлое. Вопрос в том, что ты собираешься делать дальше?

Борзый взглянул на брошенный окурок и, наклонившись вперёд, сверкнул глазами.

— Я хочу отомстить. И не просто напугать его, а чтобы этот пацан запомнил, с кем связываться нельзя. Ты знаешь людей, которые могут сделать это чисто, без лишнего шума.

Кобра усмехнулся. Он уже давно знал, что у этого парня проблемы с гордостью, но увидев, как тот кипит от злости, понял, что ситуация зашла дальше, чем он думал.

— А ты уверен, что за этим парнем никто не стоит? Ты мне про его бабу что-то рассказывал…

Борис напрягся. Он сразу вспомнил её. Да, она была той ещё красоткой, и Антон явно не был достоин её. Но главная проблема заключалась не в ней, а в ее отце. Все на районе знали, что папаша у неё непростой — влиятельный человек в бизнесе и с хорошими связями.

— Вика, да… — неохотно проговорил гопник, сжимая кулаки. — Но это не значит, что за пацаном стоит её отец. Он бы не стал вмешиваться в наши разборки. У него другие дела поважнее.