Ее внутренние стенки сжались вокруг моих пальцев, и я продолжал вводить и выводить их, затем согнул, чтобы поразить сладкое местечко внутри нее.

Ее глаза потемнели. Ее тело начало содрогаться. Мои пальцы намокли от ее соков. Она была готова для меня. Я скользнул вниз по ее телу, целуя живот. Ниже. Пока не достиг ее киски, и аромат ее возбуждения не стал лучшим ароматом на свете.

Мой язык скользнул вверх по ее щели. Ее скользкая сладость окружала меня со всех сторон. Дегустация моей жены была лучшим десертом на свете. И, как деликатес, я проглотил ее. Я покусывал ее клитор, пожирая ее, пока она терлась киской о мое лицо. Я скользнул языком внутрь нее, и с губ Сейлор сорвался пронзительный звук. Я жадно лакал ее соки и все это время не сводил с нее глаз. Ее щеки раскраснелись, а волосы были как нимб вокруг нее.

Дьявол, пожирающий своего ангела.

Я снова прикусил ее клитор, и ее тело напряглось, ее ногти вцепились мне в волосы, и я почувствовал, как ее тело содрогается подо мной.

“ Рафаэль, ” всхлипнула она. — Боже мой, я…

Я не расслаблялся. Я продолжал ласкать ее киску, полный решимости попробовать каждую ее каплю.

Она была восхитительна. То, как она сжималась вокруг моего пальца. То, как она стонала мое имя.

Приподнявшись на корточки, я навис над ее телом. — Ты, Рейна, рай для моего языка.

Я прижался губами к ее губам, позволяя ей ощутить вкус своих губ. — Ты готова?

Ее руки обвились вокруг моей шеи, притягивая меня ближе. Наши взгляды утонули друг в друге.

— Да, — прохрипела она, ее мягкие губы коснулись моих.

Я приставил свой член к ее входу, погрузив внутрь только кончик, и почувствовал, как ее киска жадно сжалась.

“ Ты этого хочешь? Я хмыкнул.

“ Да, ” всхлипнула она. — Пожалуйста, отдай это мне.

Я скользнул глубже в нее, не сводя глаз с ее лица. При малейших признаках паники или панических атак ей нужно было, чтобы я остановился, борясь с инстинктом проникнуть глубоко в нее и наполнить ее до отказа.

Ее ноги обхватили меня, сомкнувшись за моей спиной. Ее спина выгнулась, ее горячая киска приняла мой член еще глубже.

“Черт возьми, Рейна”. Мой контроль висел на волоске. “С тобой так хорошо”. Я посмотрел ей в глаза. “Я делаю тебе больно?”

Она покачала головой. “Нет”, - выдохнула она. Ее хватка вокруг меня усилилась. “Ты нужен мне внутри”.

— Рейна, я не хочу терять над собой контроль.

Ее губы скользнули вниз по моей шее, ее нос коснулся моей кожи. А затем она глубоко вдохнула, как будто я был нужен ей в ее легких. Точно так же, как я нуждался в ней в своей крови.

“ Я никогда не заходила так далеко, ” прошептала она мне в шею. — Думаю, у меня все хорошо. Не сдерживайся.

Я отодвинулся, ровно настолько, чтобы видеть ее лицо. Мне нужно было увидеть ее лицо, чтобы убедиться, что она говорит серьезно. Наши глаза встретились, и я увидел в ее взгляде уверенность. Похоть. И потребность в них отражала мою собственную.

Я вошел полностью, заполняя ее по самую рукоятку, и замер. Ее киска сжалась вокруг меня, и дрожь прокатилась по моей спине.

— Черт, ты такой большой, — простонала она.

“Моя рейна точно знает, как польстить дьяволу”. Мне пришлось бороться с желанием начать трахать ее, как зверя. Но сначала она должна была привыкнуть ко мне.

Ее губы изогнулись в улыбке, волосы рассыпались вокруг нее веером. Как у моего личного ангела.

“ Не сдерживайся, Рафаэль, ” прошептала она. — Я готова.

Она выгнула спину, приподнимаясь с кровати, ее лоно сжимало мой член. Мои мышцы дрожали от потребности вонзиться в нее. На лбу выступил пот. Ей было так чертовски хорошо.

— Отдай мне все, — тихо прошептала она мне на ухо.

И мой контроль лопнул. Первобытная потребность вырвалась наружу, и я, как дьявол, дал волю чувствам. Я отстранился, а затем с силой врезался в нее. Ее громкий стон был лучшей музыкой. Мое большое тело прижало ее к матрасу, толкаясь в нее, и она приняла все это.

Мое тело лежало поверх ее, поддерживая меня предплечьями, мои бедра продолжали входить в нее снова и снова, в то время как я не отрывал взгляда от ее лица. Ее теплая киска сжалась вокруг моего члена, приветствуя его возвращение домой.

У меня зазвенело в ушах, и я растворился в ее раю.

“Мой”. Толчок.

“Всегда мой”. Толчок.

“Навсегда”. Толчок.

Она выкрикнула мое имя. Я не мог сказать, прозвучали ли мои слова по-английски или по-испански. Все, что я сделал, это почувствовал ее. Этот прекрасный, полный похоти взгляд. Ее киска сжимается вокруг моего члена. Ее мягкое тело податливо моему.

Наши стоны и хрюканье смешались воедино.

С ней было так хорошо. Я чертовски любил ее. Я ждал ее долгое время. Я бы никогда ее не отпустил. Я бездумно входил в нее, все глубже и жестче.

“ О Боже мой. Рафаэль, Рафаэль. ” Мое имя слетело с ее губ, как молитва. “ Пожалуйста, Рафаэль, ” выдохнула она. “Еще”.

Я толкался сильнее, в глубине души беспокоясь, должен ли я быть нежнее. Слаще. Но я зашел так далеко, и она еще не остановила меня. Я завладел ее ртом и продолжил толкаться, проникая в нее все глубже. Наши языки переплелись, ритм их соответствовал моим толчкам. Мы целовались жестко и шершаво, наши зубы и языки соприкасались.

Она вскрикнула. Я почувствовал, как ее тело напряглось подо мной, но я не мог перестать жестко трахать ее. Она вскрикнула мне в рот, и я проглотил ее стон. Зрелище оргазма моей рейны было бы моей единственной целью на всю оставшуюся жизнь. Моя зависимость.

Ее киска сжалась вокруг моего члена в удушающей хватке. Ее тело сотрясалось рядом со мной, и мне это чертовски нравилось, и я продолжал скакать на ней, пока мой собственный оргазм не пробежал по позвоночнику.

Я кончил сильнее, чем когда-либо прежде, мой член пульсировал внутри нее, и каждый мой мускул напрягся.

— Моя королева, — проворчал я, изливаясь в нее, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи.

Только когда запах примулы и солнца на ее коже просочился в мои легкие, я понял, что трахал свою жену-девственницу, как зверь.

Я приподнялся на локте. — Черт возьми, мне так жаль, Рейна.

Самая мягкая улыбка, которую я когда-либо видел у женщины, задержалась на ее губах, и выражение ее лица было выражением чистого блаженства.

“ Это было— ” пробормотала она, ее веки отяжелели. — Потрясающе, — пробормотала она.

Затем в комнате раздался тихий храп, и на ее лице появилась улыбка.

Мы так и не вернулись, чтобы повидать наших гостей.

Я смотрел, как Сейлор спит, свернувшись калачиком в моей постели лицом ко мне, и наконец обрел покой. Она занимала мои мысли с той ночи, когда мы танцевали в "Ла Рейна" восемь лет назад. Я хотел ее тогда, и теперь она наконец была у меня.

Она уравновешивала меня. Страсть, возникшая между нами, обжигала сильнее, чем все, что я когда-либо испытывал прежде. Мы двое, потерявшиеся в муках страсти, оставили нас одних в этом мире, где существовали только мы.

Ничто и никто не заберет ее у меня снова. Габриэль и сейлор были семьей. Моей семьей. Такого у меня не было ни с моим отцом, ни с моим братом. Только с моей матерью в течение нескольких коротких лет.

Мои мысли вернулись к похоронам моего брата. Последний раз, когда мой отец что-то имел против меня.

Я стоял за пределами церкви, и никто не обращал на меня внимания. В этом не было ничего удивительного. Я был невидимым, сыном на всякий случай с самого рождения. И меня это вполне устраивало. Я прятался у всех на виду, всегда оставаясь незамеченным, потому что делал свои дела в тени.

И теперь, когда Винсента не стало, это был не тот сценарий, который я себе представляла.

Репортеры толпились перед церковью, ожидая увидеть меня. Чтобы узнать, правда ли, что я бессердечный убийца собственного брата. Может, я и был бессердечным, но я не был его убийцей.

Когда я направлялся ко входу в церковь, репортеры облепили территорию, как мухи на дерьмо. Винсент и мой отец преуспевали на этом. Я, блядь, ненавидел это; так же, как я ненавидел их. Они заключили сделку с тижуанами и торговцами женщинами, позволив им причаливать к нашим складам. Более того, они думали обмануть старый Николаев. Неудивительно, что Винсент обнаружил себя мертвым. Брат или нет, больной ублюдок заслужил это. Я видел, что он сделал с некоторыми из тех женщин, которых ввез контрабандой. Заклеймил их. Выкололи им глаза из орбит.