Вступительные экзамены были сданы, но о зачислении в институт говорить было еще рано. Приемная комиссия дала абитуриентам четыре дня отдыха от экзаменационного стресса. Римма решила, что самый лучший отдых для абитуриента – это активный труд на свежем воздухе. И она отправила дочь в дачное рабство, которое было так знакомо Вере по школьным каникулам.

Дача имела в семье Шевченко священный статус, ибо она исцелила маму от болезни сердца, папе давала возможность восстановить свое душевное равновесие, подорванное на ответственной работе, а Веру эта дача полностью порабощала и физически, и морально. Как часто пробиралась Вера через колючие кусты поспевающей малины, чтобы ягодка за ягодкой наполнить ведерко, подвешенное на веревочке, перекинутой через шею, и для полноты ощущения своего бесправного положения девушка обычно заунывно распевала русские народные песни, как крепостные крестьянки, ибо очень любила петь громко и с чувством, потому что, когда она пела, громко и с чувством, то пела убедительно.

Ценителей народных песен в разгар жаркого рабочего дня не было, да и воры, должно быть, старались обходить стороной эту «поющую» дачу. Иногда Вера доводила себя до слез, чувственно распевая о том, как «извела ее судьбина», не забывая при этом пробовать переспевшую малину на вкус.

Трудно сказать, сколько раз за лето приходилось Вере быть дежурной по даче, проводить ночи под открытым небом, чтобы ни одна капля влаги, сочившейся из дачного крана после поливного дня, не пропала даром, ибо огурцы и помидоры, смородина и малина, со слов мамы, стонали от летней жажды и постоянно просили у нее пить.

Вера любила слушать ночную тишину под перестук капающей воды, она на слух определяла, когда наполнялось ведро, стоящее в яме под краном, чтобы вовремя его перелить в бак, над которым разрослась яблоня с ранетками. В этом и заключалось ее ночное дежурство. Стоя на вахте у бака с водой, девушка имела избыток времени представлять свое будущее счастье.

Каждый раз, когда Вера мечтала о счастье, вглядываясь в звездное небо, счастье ей рисовалось в образе танцующей девушки. Она видела себя вальсирующей, в легчайшем белом платье, и ее волосы, распущенные по плечам, украшала корона из звезд, излучающих лунный свет. И небесные потоки счастья танцевали вместе с ней. В какое-то мгновение Веру охватывало чувство взлета над землей, и вот она уже кружится в туманности Андромеды под звуки вселенского оркестра, играющего вальс Хачатуряна. Почему именно вальс Хачатуряна слышало ее сердце? Потому что в этом вальсе оживало то счастье, познать которое ей предстояло в скором будущем, когда ее закружит в вальсе рыцарь ее сердца.

Вот и в ту ночь, когда настала очередь Веры дежурить у капающего крана, она воображала себя вальсирующей между звездами, и в танцевальном порыве вскинула руки ввысь, и… они оцарапались о ветки яблони, и тут ничего не поделаешь, ведь ночное волшебство очень коротко по времени, но оно существует.

Обычно ночная прохлада к рассвету пробиралась под утепленную одежду, и девушка начинала дрожать и мечтать только об одном – чтобы поскорее взошло солнце, и вместо фантазий на ум приходили уже серьезные размышления о жизни.

***

Вера выбрала профессию детского врача не для того, чтобы продолжить семейную династию врачей, а потому что в старших классах школы ей попалась в руки книга Юрия Германа «Дело, которому ты служишь». Она зачитывалась этой трилогией, забывая об уроках и подготовке к экзаменам. Сначала Вера прочла ее залпом, потом – с расстановкой, и теперь она перечитывала какие-то полюбившиеся главы, училась мыслить как врач и спасать людей ценой своей жизни, как Володя Устименко. Никакая другая книга в те годы не оказала на Веру более мощного, более судьбоносного влияния, чем эта трилогия. События прозаического романа Юрия Германа были понятны, потому что они происходили не в странах Запада или далекой Америке, а в стране, где она родилась и выросла, с которой связывала все свои мечты о будущей честной и достойной жизни. Положительные герои книги упорно трудились, защищали страну от врага, и тем не менее до самого эпилога они несправедливо страдали, их обманывали и подставляли, они мучились, а предатели и отпетые негодяи жили и процветали.

–– Неужели в нашем советском обществе нельзя добиться справедливости? Если это правда, то надо поступать как Устименко – быть самим собой и делать свое дело!

Такой неутешительный вывод сделала Вера, думая о своем предназначении в жизни. Девушка нимало не сомневалась, что она сама принадлежит к стану хороших людей, но не знала, как можно разделить людей на хороших и плохих в реальной жизни, у которой нет автора, открывающего душу персонажей для читателя.

– Можно предположить, что зло и добро в мире тоже подчиняются закону Ломоносова о сохранении энергии. Ведь энергия не исчезает и не появляется извне, но постоянно меняет свое качество. Значит, зло, как негативная энергия, должно в каких-то моментах преобразовываться в добро, в позитивную энергию, и наоборот? Где на земле существует неизменное добро?.. В монастыре?.. Да, конечно, там легче человеку сохранить в себе доброту и быть справедливым к другим, но жить в изоляции, когда в мире происходит столько событий, я бы не хотела… Значит, надо принимать страдания порядочных людей как плату за их желание быть добрыми?.. Если страдания добрых людей неизбежны, то это уже не страдания, а образ жизни… А что делать со злыми людьми, предателями? Мстить им, как граф де Монте Кристо? Но разве месть сделала его счастливее? Нет!.. Что я могу сделать, чтобы в старости не устыдиться своих «бесцельно прожитых лет»? Быть честным человеком, верным партии и народу и бороться со злом?.. Но для этого надо точно знать, где правда, а где ложь, иначе борьба добра со злом бессмысленна… Зачем тратить всю жизнь на борьбу со злом, если в этой борьбе нет начала и конца? Нет, я ошибаюсь, конец злу должен быть… Это смерть?.. Вот быть врачом – это мой единственный шанс быть просто честным человеком и делать свое дело, потому что лечить больного надо независимо от того, добрый он или злой, а лечить детей – это самое благородное дело на свете…

Но на высоте этой прекрасной мысли Вере становилось стыдно. Она уже давно имела на сердце тайную мечту, которая не была благородной, хотя была и очень желанной. Девушка хотела уехать из дома, и уехать очень далеко. Осуществление этой мечты могло произойти только в двух случаях, эти случаи были оговорены мамой и завизированы папиным молчанием. Чтобы уехать из дома насовсем, Вере предлагалось или стать дипломированным специалистом, или выйти замуж.

Первый вариант был ей понятен. Получив диплом, Вера будет обязана отправиться по распределению куда-нибудь на окраину безбрежного Казахстана или, на худой конец, в Китай, но о том, чтобы выйти замуж, Вера задумалась совсем недавно.

Луна застенчиво спряталась за тучку, а звезды засияли ярче, над горизонтом уже угадывался рассвет, значит, ее дежурству подходил конец.

–– А что если не пройду я в институт, не выйду замуж? Значит, быть мне до старости подневольной у мамы и работать няней в ее санатории?.. Нет, тогда лучше выйти замуж, – продолжала Вера ночную дискуссию сама с собой. – Да и кто на меня посмотрит? Плечи узкие, а бедра широкие. В модные узкие джинсы с такими бедрами, как у меня, мне не влезть никогда. Нет, с моей фигурой, круглым лицом и курносым носом нет никакой надежды привлечь внимание приличного жениха, с которым можно было бы поговорить по душам.

Девушка уже давно разочаровалась в своей внешности, и ее собственное отражение в тусклом старом зеркале на дачной стене не оставляло места для иллюзий.

Падающие капли воды безмятежно отсчитывали время. Ночное время приводило думы в логическое завершение, и перед рассветом Вера знала точно, что замуж она выйдет только за того, кому будет навеки верна, а иначе останется «синим чулком». Жаль, что свои мечты о будущем рыцаре она не могла доверить никому на свете, особенно маме.