Похоже, они направлялись к хижине.

— Пойду посмотрю, — сказал я, но капитан мне отказал.

— Нет. Мы все идем, — сказал он. — Разделившись, мы становимся более уязвимыми для засады, а я не доверяю этим штукам, особенно после Сибири.

Никто из нас не слишком стремился покинуть относительный комфорт кабины, но вид следов, направляющихся прямо к хижине, быстро укрепил нашу решимость, и мы быстро направились обратно к ступенькам; они были всего в нескольких ярдах от нас, но невидимые в вихре бури. Только когда я добрался до нижней ступеньки, я увидел, что дверь хижины была открыта наверху, и на ступеньках, где снег был потревожен, было больше огромных следов, как будто существо стояло там и топталось.

Я вошел первым, готовый выстрелить при малейшем движении.

Комната была пуста. Дверь склепа была открыта, как мы ее и оставили, но в помещении стояла жуткая тишина, и мускусный животный запах, доносившийся снизу, не казался таким сильным, как раньше. У меня было такое чувство, что я знаю, что увижу внизу, когда буду спускаться к камерам. Мои подозрения подтвердились: все три ранее занятые камеры были теперь пусты, двери либо свободно висели на своих местах, либо, в случае с той, где находилась беременная женщина, лежали на полу. Единственным другим признаком того, что там был кто-то еще, была тонкая, водянистая лужа крови у входа в камеру, и теперь, когда я искал ее — капли пролитой крови на лестничной клетке. Беременная оставляла след.

Я указал на него капитану.

— Мы идем следом?

— В такую бурю? Рискованнo.

— Но если мы этого не сделаем, снег за полчаса заметет их следы, — сказалa шериф. — Поверь мне, я знаю эту погоду.

Как обычно, кэпу потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение, и как только оно было принято, он вложил в него сто процентов.

— Ладно. Мы следуем за ними, но держимся вместе, никто не выходит за пределы досягаемости чьего-либо прикосновения, и если что-то движется, что не является нами, мы уничтожаем это жестко и быстро. Двинули. Вигго, всё по плану. Если след исчезнет, мы немедленно вернемся к грузовикам; я не хочу, чтобы мы барахтались там в такую погоду.

Мы сделали то, что нам сказали, и выдвинулись.

Когда я поднялся наверх и вышел на ступеньки, я понял, почему снег выглядел более потревоженным; это был знак, что все Альмы ушли этим путем, и два больших пятна крови справа от нижней ступеньки подтвердили это для меня. Кровавый след продолжал идти направо, потом повернул за хижину. Мое сердце упало, когда я понял, куда они направляются, и снова оказался прав, когда он привел меня прямо к хижине, где мы хранили тела Дженнингса и Уоткинса. Двери хижины были взломаны с грубой силой, тела исчезли, и все, о чем я мог думать, это то, что шериф былa правa: мы использовали не ту приманку.

В довершение всего мы вскоре потеряли след; он вел прямо в лес к северу от станции, на другую оленью тропу, затем под навесом, где было слишком темно и снег был слишком густым, чтобы мы могли идти.

— Назад к грузовику, — сказал кэп. — До рассвета и лучшей погоды мы здесь ничего не сможем сделать.

Никто не напал на нас, когда мы возвращались назад, хотя мысль о том, что Альмы могут быть слишком заняты едой, не давала мне никакого утешения. Я догадался, что все думают об одном и том же, но никто не упомянул об этом в грузовике. Уилко сварил кофе, я взял у шерифа несколько сигарет, и некоторое время все молчали, погруженные в свои мысли, а снаружи продолжалась буря.

Капитан первым нарушил молчание и обратился к шерифу:

— Ты знаешь эти леса, — сказал он. — Где лучше всего будет искать их, когда буря немного утихнет?

— Я и сама об этом думала, — сказала она. — Если они приматы, как ты говоришь, и учитывая то, что Вигго рассказал мне о Сибири, они будут искать убежище. Самое близкое, что у нас есть к пещерной системе, — это старый серебряный рудник МакMиллана. Это в горах на севере, в том же направлении, куда они шли, когда мы потеряли след. Самa я не былa там с детства, но слышалa, что охотники используют его в качестве укрытия, если попадаются в плохую погоду. Это наш лучший шанс, готова поспорить на все сигареты, которые я здесь выиграла у ваших парней.

— А к руднику есть дорога?

— K руднику? Hет. Но должен же быть какой-то след, если я смогу найти отправную точку. Но, как вы сами сказали, придется подождать до рассвета и лучшей погоды.

— Затаитесь, ребята, — сказал кэп, — я буду дежурить первым. Вигго, ты можешь сменить меня через три часа. Попробуй вздремнуть. Похоже, утром нас ждет подъем и драка.

Тяготы прошедшего дня наконец-то настигли меня; я не спал с тех пор, как вылетел из Глазго, и мое тело решило, что с меня хватит. Три часа прошли в благословенной тихой темноте, и если мне и снились какие-то сны, то я не помнил их, когда меня разбудила кэп.

— Все тихо, — прошептал он. — Все остальные дремают. Дэвис — следующий. Снег все еще идет, но, кажется, ветер немного стих.

— И никаких посетителей?

— Если и были, то слишком тихие для моих старых ушей. Можешь покурить, если есть что.

Я рассмеялся и сел.

— Bсе мои сигареты у везучей шерифа Сью. Она оставила тебе что-нибудь?

— Я не дурак, — сказал он, улыбаясь. — Я всегда держу заначку подальше от посторонних женщин.

Он достал потрепанную пачку "Эмбасси Регал", видавшую лучшие времена, но любой порт в шторм подойдет, когда задыхаешься. Я уже закуривал, когда кэп улегся в углу.

Мои часы прошли спокойно. Единственное, что бросалось в глаза, — жженый привкус дешевого табака во рту, но в этом не было ничего нового. Я хотел кофе, но не хотел никого будить, поэтому сидел, чувствуя, как холодеет нос оттого, что я стоял слишком близко к приоткрытой двери, напрягая слух, чтобы услышать какиe-либо странныe звуки снаружи.

В какой-то момент шериф Сью зашевелилась и застонала, но не проснулась; наверное, ей снились плохие сны, и, учитывая, что случилось с ее городом и ее людьми, я не мог ее винить. Когда мой взгляд переместился, я увидел, что Дэвис выложил рядом с собой четыре крошечныe черныe коробочки, немного больше, чем клейкая лента и выключатели. Если этот большой волк приблизится, мы устроим ему самый большой разряд в его жизни.

Жаль, что то же самое нельзя сказать об Альме.

Мне не хотелось идти на охоту утром.

Я был рад отойти от открытой двери, когда пришло время будить Дэвиса. Я улегся на том же месте, где лежал он, но на этот раз сон не шел. Это были не дурные сны как таковые, это моя совесть беспокоила меня из-за Дженнингса. Я потратил много времени на обдумывание всех своих действий и команд с тех пор, как встретил его на базе. Да, он был крикливым придурком с самого начала, но я тоже был таким, когда впервые присоединился к отряду. Я на собственном горьком опыте убедился, что уважение надо заслужить, что команда стоит на первом месте во всех делах, что друзей трудно найти и еще труднее потерять. У Дженнингса никогда не было такого шанса, и слабый голос дьявола на моем плече напоминал мне об этом всю оставшуюся ночь.

Когда я заметил слабый свет зари в окнах, я был более чем счастлив встать первым и поставить кофейник. Пока варево разливалось, я заметил, что за окном голубое небо и пушистые облака; снег прекратился, и, хотя было ветрено, это было не хуже, чем в праздничный понедельник на пляже Ларгс.

Как только мы все проснулись и по очереди выскочили на приветственный "утренний удар" по задним шинам грузовика, Дэвис раздал крошечные черные коробочки.

— Должно сработать так же, как и в прошлый раз, — сказал он. — Одно нажатие кнопки, и большой друг насрёт в круг.

— А если мы все сразу нажмем на кнопки? — спросил кэп.

— Сомневаюсь, что эффект будет накопительным, — перебил его Уилко.