— Хек, — как бы не сторожился холеный, но он пропустил подлый удар от невзрачного, безобидного паренька, обычно подававшего закуски.

— Уберите падаль, гад информировал людей герцога Эскалона обо всех наших делах, — дон Хосе закрыл неприятный инцедент под одобрительные кивки членов преступного сообщества, — Теперь, когда можно не беспокоиться о сохранности информации, давайте поговорим о сложившейся ситуации. Но, прежде чем делать окончательные выводы, мне бы хотелось услышать мнение каждого из вас.

— Вы знаете, что мои партнеры контролируют порты на юге, тамошние аристократы и простолюдины уверены в неизбежной победе Трастамаров, — высказался один из главарей.

— Мы тесно связаны с португальскими контрабандистами, на той стороне тоже уверены в победе принцессы и готовы помочь правящей династии вернуть трон, — взял слово человек со шрамом.

— Баски и каталонцы заявили о своей независимости, они поддержат генерала Альваре, а это серьезная сила, — покачал головой еще один из лидеров.

— За герцогом Эскалона армия, а клика из нескольких сильнейших кланов держит нейтралитет, — внес свою лепту Череп.

— Все так, но Хуана Кастильская и король Гранады вчера вдруг рванули к Мадриду, идут быстро, без оглядки на тылы, — дон Хосе имел самый свежие и достоверные данные, — Возможно они уверились в своих силах, или знать, наконец, вспомнила о своей вассальной присяге.

— Вот как!

— Не знал!

— Это многое меняет! — удивились бандиты.

— Тем не менее, мы не проститутки, чтобы ложиться под каждого встречного, — усмехнулся дон Хосе, — Предлагаю залечь на дно, не предпринимать активных действий, не вставать на ту или иную сторону и ждать до тех пор, пока не определиться явный победитель, а там можно и помочь нанести решительный удар…

В последнее время генерал Альваре все чаще находился в состоянии едва сдерживаемой ярости, от того он почернел лицом, был полон желчи и злобы. Полководцу, руководившему войсками в боевой обстановке, подобное даже шло к лицу, офицеры беспрекословно выполняли команды, боясь, что грозный начальник просто пристрелит на месте нерадивого подчиненного. Однако сейчас герцог Эскалона выполнял роль не просто солдафона, он взвалил на свои плечи амплуа политика, метящего на трон огромной державы, а это налагало совсем другие обязанности.

Требовалось заигрывать со знатью, привлекать на свою сторону влиятельных промышленников и банкиров, а они как огня боялись вспыльчивого и неуравновешенного лидера мятежников. Одной голой силой элиту не подчинить, защищая свои богатства и слушая инстинкт самосохранения, они скорее предпочтут слизняка Альфонсо Панчека, чем склонят головы перед генералом Альваре. Поэтому приходилось играть роль радушного, хлебосольного, веселого сюзерена, в это с каждым разом выходило все хуже и хуже.

Полководец никак не мог совладать с собой, ему казалось, что в ближайшем окружении завелся предатель, который сообщает противнику сведения обо всех слабостях бунтовщиков. Коварный удар на западе, атака на востоке, непростые взаимоотношения со знатью, все эти вопросы приходилось решать, и умнейший аристократ до поры вроде бы справлялся, однако какой-то злой гений постоянно разрушал все планы и насылал новые напасти. В какой-то момент стало ясно, что дело мятежа может в любой момент посыпаться словно карточный домик, и самое главное это почувствовали слишком многие…

Генерал, недавно абсолютно уверенный в себе и своих соратниках, стал мнительным, подозревал всех вокруг себя и, как и всякий диктатор, неизбежно пришел к террору. Дабы сплотить мятежников он решил показать силу и решительность, его ищейки выявили и казнили нескольких сомневающихся, изменники неосторожно говорили о верности Трастамарам, за что жестоко поплатились. Однако маховик расправ лишь усугубил ситуацию, особисты ради результатов сами стали придумывать заговоры и хватать невиновных, из-за этого, наоборот, появились ячейки настоящих лоялистов!

— Что мать твою происходит? — зло спросил лидер мятежа, он собрал штаб, чтобы обсудить последние новости о принцессе Хуане и ее сторонниках.

— Такое чувство, что лоялисты отчаялись или сошли с ума, — взял слово начальник штаба, — В начале армия Трех Идальго вроде как разумно решила уйти на север, так как наши мобильные отряды наносили врагу ощутимый урон по всей линии фронта, однако их уход с линии атаки на Мадрид оказался уловкой, обойдя нас, войско благородных сломя голову двинулись к столице.

— Они не ведут работу по привлечению сторонников, напрочь забыли про тылы и снабжение, рекрутеры перестали посещать замки аристократов и свободные города, дивизия одаренных только лишь реквизирует гражданский транспорт, сносит при помощи Малых Арканов все наши заслоны и на сумасшедшей скорости движется к столице, — добавил глава Службы Безопасности.

— Возможно, лоялисты понимают, что дни королевы Изабеллы сочтены? — высказал предположение, явно отчаянно трусящий, Альфонсо Панчека.

— Они знали об этом и раньше, тем не менее действовали куда аккуратнее и более прагматично, — герцог Эскалона не верил в столь поверхностные выводы.

— Есть еще один момент, по нашим данным группа диверсантов, предположительно уничтожившая штаб западной группы войск, не вернулась в расположение частей короля Гранады, а стремительно движется в сторону Мадрида, — начальник штаба с опаской доложил не лучшие новости.

— Что? Почему молчали об этом раньше? — подозрительный генерал в ярости заскрежетал зубами, подозревая предательство или даже заговор против себя, ведь кто-то из офицеров штаба мог копиться на посулы принцессы в обмен на прощение грехов и домик где-нибудь в колониях.

— Отряд относительно небольшой, по нашим данным не более одного полка, скорее даже пара батальонов, — стал оправдываться офицер, — Потом на хвосте у них висит бригада мобильных сил, были еще пограничники, но они отстали и вернулись в расположение основных сил.

— Какими силами пытаетесь блокировать диверсантов? — немного успокоился Альваре де Луна, на самом деле тысяча бойцов — это не повод для беспокойства.

— У нас есть несколько противодиверсионных отрядов в ряде провинций, присоединим к ним полицейский спецназ, думаю, этого будет вполне достаточно для поимки бандитов, — заверил господина начальник службы безопасности.

— Хорошо, но не упустите этот момент, иногда даже маленькая снежинка может спровоцировать лавину! — предостерег герцог Эскалона.

— Я хочу лично возглавить операцию по поимке наглых интервентов! — патетично заявил маркиз де Вильена и пафосно добавил, — Народ должен видеть, что власть крепка, а всех смутьянов ждет один конец.

Альфонсо Панчека никогда не рвался на передовую, поэтому офицеры с удивлением посмотрели на номинального главу мятежа. Появились разные версии подобного поведения. Возможно, маркиз решил набрать очки и поменять амплуа послушной куклы на что-то более значимое. Другие заподозрили попытку уйти в сторону от непосредственного противостояния армии Хуаны Кастильской на востоке. Третьи и вовсе увидели тайное желание бежать из Мадрида или даже присоединиться к мятежникам. Истинных мотивов не знал никто, однако генерал Альваре, зло прищурившись, решил проверить своего соратника.

— Похвальное желание, громкая победа — это то, что нам сейчас нужно, — взвешивая слова ответил герцог Эскалона, — Однако поражение будет иметь весьма пагубный эффект, поэтому возьмите с собой два, нет три элитных полка «Африканских Львов».

— Правильно!

— Верно!

— Это лучшие из лучших! — дружно одобрили офицеры.

Все знали, что тренированные генералом Альваре головорезы по праву считались наиболее боеспособным и самое главное преданным делу мятежа войском. Во многом бунт был рожден в этом отряде, который часто оказывался на острие военных операций испанской короны, однако солдаты не всегда были довольны вознаграждением за пролитую кровь. В итоге глухое недовольство вылилось в ненависть к правящей династии, которой ловко воспользовался герцог Эскалона, на плечах этих отчаянных вояк он и пытался взойти на трон Испании.