Передо мной стоял он, мой злодеюка, мой дурной принц, мой любимый мужчина. В кепке, надвинутой на темные очки, в маске, в безразмерном худи с капюшоном. Все для того, чтобы его никто не узнал. Никто, кроме меня, потому что мне было достаточно голоса и того, как он чуть передернул плечами — такой знакомый, до боли родной жест!

Мысли заскакали безумными кроликами. Это что? Это получается… Он тоже помнит меня, он придумал, как засветиться на весь мир, чтобы я могла его увидеть, он ждал меня и приехал встречать…

Вот он снял темные очки и сдвинул маску. Завораживающее зрелище — видеть, как из его глаз исчезает тоска, как его улыбка становится радостной. Он шагнул ко мне, протянул руку, но вдруг замер, так и не коснувшись моей щеки.

— Яо-Яо, теперь, когда я знаю твое здешнее имя, я приеду к тебе домой и буду стоять перед твоей входной дверью на коленях до тех пор, пока ты меня не простишь, ну или я не помру от жажды.

— Дурак, и уши у тебя холодные, — фыркнула я и повисла у него на шее. И заревела. Кажется, в первый раз после пробуждения от волшебного сна.

Он бережно прижимал меня к себе, гладил по спине, ворковал что-то успокаивающее и сладкое. Смысл слов проходил мимо сознания. Когда я притихла, мой принц отобрал у меня рюкзак, отдал помощнику, а меня хотел подхватить на руки, но я решила, что лишнее внимание нам ни к чему, на нас и так уже поглядывали, поэтому я оперлась на его локоть и позволила вести себя куда угодно, например на заднее сиденье какой-то очень роскошной машины, где я и отключилась.

Разбудил меня звонок мобильника.

— Дочка, ты где? Если опаздываешь, могла бы и предупредить. Я тебя уже полчаса жду!

Я моргнула, еще раз моргнула.

Упс…

Сегодня же суббота? Мы же собирались по магазинам…

— Ма…

— Ты забыла, какой сегодня день? Умывайся, одевайся и приходи. Тут на углу открылось кафе с чудесными завтраками. Я оценила сырники, а на тебе протестируем бельгийские вафли.

— Не получится…

— Почему это? Тебе до торгового центра полчаса бодрого ходу. Сколько ждала, столько же еще и подожду.

Я вздохнула.

— Так вышло, мам, что я не дома и не одна. Прости, — а у самой все вдруг запело внутри. Мама! Мамочка, и папа, и брат, и бабушка с дедушкой! Все здесь, никого не напугал мой хладный труп в запертой квартире! Я увижу их совсем скоро!

— О-о-о? Неужели ты нашла себе мальчика? — Мамин голос в трубке прозвучал чуть насмешливо, но тепло. — Тогда прощаю.

— Скорее, он меня нашел, — хмыкнула я. — Я сейчас с ним, в Шанхае. Но мы скоро прилетим домой, и я вас познакомлю!

— Ну хватит уже. — Я потянулась, схватила подушку и огрела Лань Шияна по голове. — Сколько можно винить себя?

— Ты просто не представляешь, что я почувствовал, когда ты во второй раз умерла, спасая меня, идиота. — Тоска, поселившаяся в глазах моего принца очень давно, все никак не хотела уходить. Уже все у нас стало хорошо, мы нашли друг друга, он прорвался ко мне аж из другого мира… и никак не мог перестать при этом себя грызть. — Я ведь видел, чувствовал, что ты — это ты. Но не верил собственным чувствам. Как последний дурак, цеплялся за глупые объяснения про призванного духа, взбалмошную богиню и прочие отговорки. Хотел до одури, до умопомрачения, чтобы ты вернулась. А когда это произошло — сам оттолкнул! Сам снова погубил…

С одной стороны, самобичевание Лань Шияна меня уже изрядно бесило — сколько можно, а?! — и хотелось уже не подушкой стукнуть, а клюнуть в лоб тяжелым вороньим клювом. С другой стороны, я понимала, что мой принц не играет, не пытается меня впечатлить, он действительно верит, что ему нет прощения, и продолжает себя терзать.

Я видела, как ему хочется меня обнять, но с того момента, как первые эмоции после встречи схлынули, он не позволял себе коснуться меня больше, чем это необходимо. Поддержать под локоть на лестнице — да. Сесть рядом на диван, даже упасть на кровать, куда я, слегка обозлившись, его толкнула, — да. Переплести наши пальцы, как он делал когда-то, — нет.

Убедившись, что ни доводы рассудка, ни мои заверения, что я люблю его и по-прежнему хочу быть с ним, ни попытки достучаться… в буквальном смысле слова, подушкой, не работают, я решительно обхватила его за шею и поцеловала со всем пылом и желанием, на которые была способна. В конце-то концов!

— А-Яо! — слабо запротестовал было мой принц. — Это неприли…

— Заткнись, — бесцеремонно рявкнула я ему прямо в губы. — Я за тебя дважды умерла, имею право делать с тобой все что захочу! Посмеешь возразить?! — отстранилась и посмотрела прямо ему в глаза огненным взглядом.

— Не посмею. — Ек-макарек, до чего же он очаровательно краснеет! Особенно если пролезть ему ладонями под рубашку. — А-Яо!

— Здесь тебе не Древний Китай, где секс только после свадьбы, — с удовольствием прошипела я, лизнув его в уголок губ. — Что хочу, то и делаю!

— Делай все что хочешь. — Судя по шалому блуждающему взгляду, Лань Шиян наконец-то сдался. Вот что секс животворящий с иномирными придурками делает, любо-дорого посмотреть! И поучаствовать!

К следующему утру у меня был вменяемый муж вместо придурошного пришельца из другого мира. И этот вменяемый муж после сеанса утреннего вправления мозгов через одно интересное место деловито, хотя и несколько смущенно осведомился:

— А ты не скучаешь по птичьим крыльям?

— Спрашиваешь! Конечно скучаю. Только… — Очевидно, что спросил он не для того, чтобы ткнуть в больную мозоль. Значит, есть способ снова обращаться. Думаю, я знаю, что это за способ. Крылья мне, как и остальным вестницам, давала Арраана. Чтобы их вернуть, нужно… вернуться в Поднебесную.

Променять блага цивилизации на блага культивации? Если быть откровенной с собой, я бы хотела. Но не навсегда. И только при одном важном условии: я не должна потерять семью!

— Только? — Мой злодеюка чуть нахмурился.

— В том мире мои родители давно погибли, а в этом живы. Как я их брошу? Да, в том мире тоже много дорогих мне людей, людей, которым дорога я. Но… учитель и тетушка знают, что я переродилась. Кстати, как я уцелела, попав на алтарь?

— Тебя твой учитель спас на пару с вороном. Ворон разбил алтарь, а господин Дун Тай сначала убил посланца демона, снеся ему голову одним движением зачарованного меча, а потом с помощью Аррааны удерживал твою душу, пока портал в чрево Шай’дазара не схлопнулся. А я… ничего не сделал. Только по морде получил от Лань Дзиня.

— Укушу! Не смей ныть больше! Какой еще Лань Дзинь?! Как он посмел тебя ударить?!

— Все-все! Не буду ныть. Лань Дзинь — пятый принц, мой старший брат. Ты забыла?

— А, этот… Я смутно помню, что мы перекинулись с ним всего парой слов в моей первой жизни.

— Ему хватило, чтобы влюбиться. И он не смог простить мне твоей гибели. Поэтому не мешал барышне Пей с ее обвинениями. Но эликсир в башню все же принес, помнишь?

— Да, вспомнила. Лань Дзинь — это тот громила, что навещал тебя в тюрьме. А другой, смазливый, который с Пей приходил, — это Лань Тань, третий принц. Самый противный из твоих родственников!

— И он теперь в опале вслед за барышней Пей. Там много вскрылось интересного про их нежную дружбу и попытку отдать Поднебесную на растерзание чужеземному демону. Слава небожителям, адскую тварь и ее прислужников изгнали с нашей земли и запретили культ Шай’дазара под страхом смертной казни!

— Это хорошо. Значит, учитель знает, куда я вернулась. Хм… так, погоди. А ты-то как тут оказался?! Тоже переродился? Но…

— Нет, я не мог, — вздохнул А-Ян. — Я не мог бы ждать долго, пока умру от старости. Раньше с ума сошел бы, причем от собственной тупизны. Ну как можно было быть таким идиотом?! Сам себя бы убил за это, но ты же запретила. И я… мне пришлось смирить гордыню и для начала научиться думать головой, как сказал учитель. Пройти полное послушание. Медитировать сутками. Искать свои ошибки, объяснять их самому себе и учителю. Снова и снова погружаться в боль, чтобы извлечь урок…