А кто повлияет, если император поддастся соблазну?

Кто-то из принцев, например. Но кто из них будет готов возразить Сыну Неба, Дракону среди людей?

Ответ в моем сердце: Лань Шиян.

На секунду я представила, что император повелся на предложение жреца Шай’дазара, но Шай’дазар все равно проиграл, и император вынужден отречься от престола. Воображение быстро дорисовало торжественную коронацию седьмого принца, и почему-то себя я увидела сидящей рядом с ним в роли императрицы. Следующее, о чем я подумала, — это что добродетельная императрица не только не вправе ревновать, но и обязана быть доброжелательной со всеми наложницами, которых может быть несколько десятков…

— Ау, Юнь, ты со мной?

— Мысленно сокрушаю Шай’дазара. И думаю, как мне потом улететь отсюда подальше, желательно домой, — мрачно вздохнула я. — Так… Для начала неплохо бы затруднить злобным гадам доступ к императору. Если жрец лезет к нему через связи барышни Пей, то именно по этой красотке и надо ударить в первую очередь. Тем более что она мне лично несимпатична и в целом противная жаба.

— И как ты предлагаешь ее сокрушать? — тут же заинтересовалась Павлина.

— Очень просто. Надо напомнить людям и чиновникам о деле Линь Яо. Выявить все подставы и подлости мерзкой девицы Фен Пей, благодаря которым она оклеветала и погубила свою родственницу, ее семью и захватила имущество. Даже если мы сразу не докажем это все в императорском суде, слухи, подкрепленные косвенными уликами, разгорятся пожаром. Поднебесная — очень специфическая страна. Здесь общественное мнение имеет огромный вес. И репутация каждого отдельного человека тоже. А уж репутация барышни, замахнувшейся на близость к императорскому двору, — тем более.

— Ты же понимаешь, что для этого придется пользоваться своим сходством с Линь Яо? — Павлина стала предельно серьезна. — Это как раз то, чего ты очень не хотела. Можно, конечно, и дальше притворяться призраком, но есть люди, которых ты этим не обманешь. И…

— И причиню им боль. — Я закусила губу почти до крови. — Но зато они останутся живы. Как и множество других ни в чем не повинных жителей Поднебесной. Что тут выбирать? Разве у меня есть другой выход?

— Кар-р-р. — Чувствуя мое настроение, пернатый птиц принялся теребить меня за ухо и перебирать лапами, устроив мне своеобразный массаж правого плеча.

— Вот тебе и «кар», — кивнула я и погладила его по перышкам на груди.

Если отбросить эмоции, то у меня две проблемы. Во-первых, лишенную воспоминаний, меня очень легко раскусить и обвинить в самозванстве. Мне нужна помощь того, кто хорошо знал Линь Яо. И этот кто-то Лань Шиян. Во-вторых, независимо от того, он будет помогать мне выдавать себя за Яо или не он, поговорить с ним нужно. Я должна убрать любое недопонимание между нами прямо сейчас. Чем дольше я откладываю, тем больнее ему будет.

А-а-а-а, хочется не каркать, а натурально выть!

— У тебя такое выражение лица, будто ты либо придумываешь, как пострашнее казнить барышню Пей, либо подбираешь слова для разговора с Лань Шияном. — Павлина, похоже, не собиралась позволять мне разнюниться. — Что, угадала? Последнее? Правильно. Напирай на то, что парень сам виноват, слишком много думал о своей возлюбленной, когда призывал тебя из другого мира.

— То есть сразу сказать, что это я ворона и есть? — Вроде бы сама об этом подумала, но, когда Павлина сказала вслух, сразу стало втрое страшнее. И горше…

— Лучше уж сразу и до конца правду сказать, чем отрезать хвост по кусочкам, — пожала плечами собеседница. — Все равно не привыкнет же. Руби одним махом. Отболит и заживет быстрее.

Я убито кивнула.

Внутри какая-то абсолютно нелогичная, зато очень эмоциональная часть меня бунтовала и беззвучно кричала, что нельзя делать седьмому принцу больно, но ведь я уже… сделала.

— Карр, — вздохнул ворон. — Карр!

— Почему мне кажется, что я совершаю ошибку?

— Потому что ты влюблена? — пожала плечами Павлина с таким видом, будто озвучивала нечто абсолютно очевидное.

Как меня угораздило, а?

На глаза навернулись слезы, но я не позволила им пролиться, усилием воли подавила все эмоции. Прямо сейчас чувства одной вороны-попаданки не имели никакого значения — надо разбираться со жрецом Шай’дазара и не допустить закрепления его культа в Поднебесной. Дайте мне еще пару минут, и я соберусь, сконцентрируюсь, справлюсь с сердечной слабостью.

Времени мне не дали.

Я почувствовала, как натягиваются незримые узы ритуала, связавшего меня с Лань Шияном. Седьмой принц призывал свою ворону. И я даже догадалась зачем: искать сбежавшую Линь Яо.

Удивительно, что он раньше меня не призвал. Нити натянулись, лишая меня способности к сопротивлению.

— Что происходит?! — Слава всем богам и богиням, на пороге комнаты как раз возник лорд Крайчестер. И застал свою жену за тем, что она пытается не дать мне вылететь в окно прямо так, без помощи крыльев.

— Край, помоги! — пропыхтела блондинка, крепко удерживая меня за третье по счету ханьфу — два верхних слоя уже остались у нее в руках, когда я из них выскользнула. Они валялись на полу, и в них возмущенно каркал ворон. Его накрыло этим шелковым вихрем слишком внезапно, и он не смог сразу найти выход. — Да помоги же ты! Ее призывом тянет, а она после отравления не может обратиться! Вывалится сейчас в окно и попрет как бульдозер самой короткой дорогой к этому придурку! Чтоб он был здоров, зараза, что ж за призыв-то у него такой зверский!

— Павлина, держи меня, — тоскливо простонала я, чувствуя, как непослушное тело выпутывается из третьего по счету тончайшего шелкового ханьфу. — Иначе я такими темпами побегу на зов не только как бульдозер, но еще и как голый бульдозер!

Лорд поступил просто и эффективно: втиснулся между мной и окном. Благодаря ему я больше не рисковала вывалиться наружу, только вот он не учел, что меня впечатает в него со всей магической силой дурного злодеюки.

— Я ему за такие художества ощипанную по одной волосинке лысину устрою, — процедила Павлина. Она вроде бы не сердилась на происходящее, но ей явно очень не нравилось, что я расплющилась по ее мужу, как несчастная медуза по бетонной свае пирса в шторм.

Хуже то, что я начала задыхаться.

— Паш, ослабь его заклинание, — скомандовал лорд.

— А сам чего?!

— Поскольку Арраана вмешивалась в ритуал призыва, тебе, как ее вестнице, будет легче. — Его голос оставался спокойным. — Тебе не нужно разрывать узы, просто ослабь на время.

— Ты думаешь, я не пыталась? — Павлина в сердцах сплюнула на пол, но тут же ужасно застеснялась, вытерла чистый пол моими сброшенными ханьфу и заодно выпутала из них страшно недовольного и взъерошенного ворона.

— Кар-р-р-р! — разорался он, взлетая под потолок. Оттуда спикировал мне на макушку и очень больно клюнул.

— Ай, зараза! — взвыла я, но тут же стихла, сползла на пол без сил. Болезненный удар по маковке словно втрое ослабил зов. Я все еще его чувствовала, но перестала задыхаться и биться о подоконник, о стену и о лорда Крайчестера.

— Ек-макарек… — От таких приключений я думать забыла про влюбленность и терзания. Больше всего сейчас мне хотелось треснуть злодеюку по башке чем-нибудь тяжелым! Можно вороньим клювом! — Ребята, готовьте паланкин и побежали, я чую, нити заново натягиваются. Лучше выдвинемся раньше, чем меня опять потащит сквозь препятствия!

— Зачем паланкин? — удивилась Павлина. — Слуги нас сто лет нести будут. Экипаж возьмем.

— Ага, — кивнула я.

Странно, что именно паланкин был первым, что пришло мне на ум… совсем, видать, мозгами в Китай вросла. Толком не успев обдумать эту мысль, я про нее забыла — почувствовала, как незримые узы снова начинают натягиваться.

Кажется, Павлина тоже что-то такое почувствовала, потому что она помогла мне натянуть сброшенные одежки, водрузила мне на голову бамбуковую шляпу с шелковой вуалью, закрывающей носительницу чуть ли не до середины туловища.