— Мачеха, — поправляет она себя. — Ты знаешь, что это значит, не так ли? Тебе придется извиниться передо мной.

Лед покрывает мои вены. Буквально лед. Я только что нажила себе врага в лице свекрови в первый день своего замужества.

Так держать, Ирина.

В горле пересохло, и я сглотнула.

— Ты нагрубила мне первой, и ты знала, кто я такая.

— Значит, ты не собираешься извиняться?

Я бы извинилась, если бы ее голос не был таким чертовски раздражающим.

— Только если ты сделаешь это первой.

Она смеется.

— Ты понятия не имеешь, где находишься, да, дитя? — Она делает шаг вперед и хватает меня за челюсть своими холодными пальцами. — Ты замужем за Алексеем, ты знаешь, что это значит?

Я не пытаюсь ответить. Но мои кулаки сжимаются. Мне требуется все, что я могу сделать, чтобы сохранить самообладание.

— Братва проглотит тебя целиком, девочка. — Ее длинные красные ногти проводят по моему горлу. — Алексей будет использовать тебя, а потом вышвырнет вон. Этот мальчик — чудовище, как и его отец.

По какой-то причине мой гнев улетучивается. Я слышала истории об отце Алексея и о том, каким жестоким он был. И не только с теми, кто был ему чем-то обязан. Эта женщина передо мной — жертва. Должно быть, ей пришлось через многое пройти, если она носит в сердце столько ненависти.

Я осторожно высвобождаюсь из ее хватки.

— Прости, что была груба с тобой, но я думаю, что тебе следует решать свои проблемы с Алексеем, а не со мной.

— Ты его жена, его проблемы — это твои проблемы. Ты же, конечно, это понимаешь? — С горечью говорит она. — На самом деле, я собираюсь устроить тебе ад. Алексей, каким бы жестоким он ни был, не сломает и не убьет тебя.

Мое лицо искажается. Она мне угрожает?

— Значит, я обрушу на тебя всю боль, которую причинил мне его отец, — шепчет она. — Я не остановлюсь, пока ты не почувствуешь все, что чувствовала я.

Хорошо, она угрожает мне. Вместо гневной отповеди, которую я так хочу ей ответить, я сохраняю ровный тон.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Мне действительно жаль, но я никогда не стану ничьей жертвой. Ни Алексея, ни уж точно твоей.

Я ухожу, прежде чем она успевает сказать что-то еще. Поднимаясь по лестнице, я чувствую на себе ее злобный взгляд. Я почти слышу, как она обещает ломать меня понемногу, пока я не стану лишь тенью себя.

Жаль, что я не стану легкой мишенью.

АЛЕКСЕЙ

Я женат меньше суток, но все это время думаю только об Ирине. Интересно, что она делает, впечатлена ли она особняком или хочет что-то изменить, кроме нашей спальни?

Нашей спальни.

Я всегда ненавидел делить свое пространство. Тишина, темнота и одиночество, которые возникали в одиночестве, всегда давали мне безопасное пространство, где я мог избавиться от своих мрачных мыслей. Я никогда не приводил женщин домой, всегда трахал их и бросал, но с Ириной все иначе.

То, что мы разделили прошлой ночью, было особенным. Ничего похожего на то, что я испытывал с другими женщинами. Я даже обнял ее, позволил ей послушать биение моего сердца, прежде чем мы оба заснули. Не знаю, может, это какая-то нездоровая одержимость, но я даже не возражаю.

Я хочу ее, и это все, что имеет значение.

Я смотрю на часы, уже почти два часа дня. У меня встреча с братьями и несколькими моими людьми, а потом я поеду домой, чтобы провести остаток дня с женой. Ей это не понравится, но она привыкнет ко мне.

Раздается стук в дверь. Я сижу и жду, когда дверь распахнется. Она открывается, и в комнату входит Николай. Он подходит к стулу напротив моего и садится на него, закидывая ноги на край моего стола.

— Привет, брат. — Он улыбается, когда я хмуро смотрю на его ноги на моем столе. — Расслабься, чувак. Это просто ноги на столе.

Я наклоняюсь вперед и сдвигаю его ботинки со стола.

— Я могу расчленить твои части тела, если хочешь.

Его улыбка сходит на нет.

— Спасибо, но я пас.

— Так лучше. — Я провожу пальцами по волосам. — Где, черт возьми, ты был? От тебя пахнет сигаретами и алкоголем.

— Я давно не веселился, — отвечает он. — Поскольку ты теперь женатик, а Михаил занят поисками твоего шантажиста, я подумал, что должен воспользоваться возможностью перепихнуться и отрубиться от алкоголя.

Мой лоб морщится от беспокойства. Николай всегда легкомысленно относился к тому, насколько опасен наш мир. Я не виню его, потому что его всегда защищали я и Михаил. Но у нас затаились враги, и я боюсь, что в один прекрасный день он окажется в глубоком дерьме, если не будет осторожен.

— Прежде чем ты начнешь читать мне лекции о том, почему так делать опасно, со мной были мои люди. — Объясняет он, взмахивая рукой для пущего эффекта. — Я не настолько глуп, чтобы идти пить в одиночку.

Я вскидываю бровь.

— Поверь мне, я думаю, что ты настолько глуп. — Я игнорирую его хмурый взгляд. — Просто будь осторожен. Мы не знаем, кто наши враги, и они могут ударить нас, когда мы не готовы.

— Говорит тот, кто принес домой тикающую бомбу. — Он откидывается назад, зевая, как будто ему скучно.

— Ирина — не гребаная бомба. — Это ложь, которую я повторяю себе снова и снова со вчерашнего дня. Она именно такая, и я не имею ни малейшего представления, когда она использует любую информацию, которую найдет, против меня. Как бы я ни сходил с ума из-за нее, мне все равно нужно быть осторожным.

Николай закатывает глаза.

— Ты и дня не пробыл женатым, а уже изменился. Интересно. Что случилось с парнем, который и мухи не пропустит, не подозревая, что она что-то замышляет? Ты теряешь бдительность.

— Моя бдительность никогда не была так сильна. — Несмотря на то, что я не доверяю Ирине, теперь она под моей защитой, а значит, мне нужно быть еще более внимательным. Если я пострадаю, то, скорее всего, пострадает и она.

— Это ложь, брат. — Он оглядывается и качает головой, явно разочарованный. — Эта девчонка быстро обведет тебя вокруг пальца.

Мои губы кривятся в улыбке.

— А может, и уже обвела.

— Я никогда не женюсь, чувак. — Он закидывает ноги обратно на стол, но я не жалуюсь. — Как она? Полагаю, она не находит ничего интересного в том, чтобы быть замужем за тобой.

Я ухмыляюсь. Он не знает, какой мокрой она была для меня прошлой ночью и как ее ногти впивались в мою спину, когда она умоляла меня трахнуть ее посильнее. Ему и не нужно знать, это наш с моей маленькой женой секрет.

— Где, черт возьми, Михаил?

Как по команде, дверь открывается, и входит Михаил. Наверное, он решил бежать по лестнице, а не ехать на лифте, судя по тому, как он вспотел. За ним входит Дмитрий, а за ним Игорь.

Игорь был одним из верных солдат моего отца, а я трахал его дочь до помолвки с Ириной. После печальной кончины моего отца преданность Игоря быстро изменилась, и он заставил свою единственную дочь соблазнить меня, вероятно, думая, что это поднимет его авторитет и сделает его больше, чем просто верным псом моего отца.

Мне лучше не доверять такому человеку, как он, но пока он полезен. Его дочь тоже была неплохой блядью, и у нее был самый лучший рот. Проблема в том, что я никогда не могу вспомнить ее имя, как бы ни старался.

Мои братья, а также Дмитрий и Игорь — все, кто мне сегодня нужен. В обычный день Игоря здесь не было бы, но мне нужна хорошая охотничья собака. И он — отличный выбор, потому что отчаянно хочет быть на моей стороне. Он сделает все, чтобы убедить меня в своей преданности мне.

— Кто-нибудь знает, кто ответственен за то видео? — Спрашиваю я, когда все садятся.

Я не получаю немедленного ответа, поскольку все они обмениваются взглядами. Я мгновенно понимаю, что это означает, что у них пока ничего для меня нет.

— Нам стоит обратиться за помощью к Доминику, — предлагает Михаил. — Он должен тебе оказать услугу.

Доминик действительно должен мне услугу, и мы никогда не забываем об этом. Но я буду разыгрывать эту карту только тогда, когда мне очень понадобится его помощь.