— Алексей водил меня по магазинам, это одно из платьев, которые мы купили.

Это нюдовое платье с длинными рукавами, которое заходит мне выше колен. Хотя мне нравятся детали на платье, Алексей выбрал его для меня. Он сказал, что оно будет хорошо на мне смотреться, и он был прав. Он знает толк в хороших вещах.

— Сестренка, босс мафии или нет, но этот мужчина — находка. — Она потягивает свой капучино. — Давай сделаем заказ, а потом ты мне все расскажешь.

Я смеюсь.

— Конечно.

Ариэль подзывает официанта. Он забирает наши заказы и уходит.

— Как твои родители? — Спрашивает она. — У меня не было времени навестить их после свадьбы.

— Папа, как всегда, ворчит. Мама — все такой же золотой шар энергии. Ничего не изменилось, и мне это нравится. Хотелось бы только, чтобы у отца было поменьше секретов от меня. Я очень за него волнуюсь.

Что бы ни собиралась сказать Ариэль, ее прерывает выстрел. Пуля пролетает между нами, разбивая цветочный горшок, стоящий на окне рядом со мной.

Ариэль и некоторые другие покупатели кричат, но их крики стихают до звона в ушах. Я замираю на секунду, наблюдая за хаосом, который разворачивается передо мной. Все пригибаются и разбегаются в разные стороны, Ариэль тянется ко мне из-под стола.

Но я не двигаюсь. Мои мышцы напряжены, и мне требуется время, чтобы осознать все происходящее.

— Ирина! Очнись!

Я прихожу в себя, когда Ариэль с силой встряхивает меня. Она тащит меня под стол.

— Ирина, у тебя кровь.

Я смотрю на запаниковавшее лицо подруги, затем провожаю ее взглядом до крови на моей руке. Я почти не чувствую боли. Я даже не почувствовала, как это произошло, поэтому не могу сказать, задела ли меня пуля или осколок стекла. Я положила руку на рану.

— Ничего страшного. Просто царапина.

— Нет, это не так, — плачет Ариэль. — Здесь повсюду кровь. У тебя слишком сильное кровотечение.

Черт, она права. Большая часть моего платья пропиталась кровью, и я начинаю чувствовать пульсирующую боль.

— Мне нужно остановить кровотечение. — Говорю я, стараясь не паниковать. Ариэль и так делает достаточно для нас двоих.

Она срывает с себя рубашку и завязывает ее над моей раной. Это достаточно туго, чтобы остановить кровотечение, но я уже потеряла слишком много крови, и у меня начинает кружиться голова.

Шаги приближаются к нашему столику. Мужчина в коричневых ботинках останавливается перед нами и отодвигает стол в сторону.

— Тупая сука! — Рычит он, потянувшись ко мне.

— Нет, ты не можешь ее забрать. — Ариэль пытается отбиться от него, но он так сильно бьет ее по лицу, что она ударяется об один из стульев и падает на пол.

Мужчина хватает меня за волосы и начинает тащить за собой, оставляя за собой кровавый след.

— Отпусти меня придурок! — Кричу я во всю мощь своих легких, бьюсь и царапаюсь.

Он не останавливается, даже когда я чувствую, что становлюсь все слабее и слабее.

— Убери свои гребаные руки от моей жены, — рычит глубокий голос, в котором я узнаю голос Алексея.

АЛЕКСЕЙ

До сих пор мне никогда не хотелось убивать. Но я закипаю от ярости при виде Ирины в его руках.

Мужчина злобно усмехается.

— Что ты сделаешь, Алексей? Убьешь меня, как убивал других моих людей?

— Ты прав, я так и сделаю. — Мне следовало бы оставить его в живых, чтобы потом пытать и допрашивать, но я слишком зол, чтобы рассуждать логически. Все, что я вижу и о чем думаю, — это моя жена, пытающаяся освободиться от его хватки, и он, ухмыляющийся от удовольствия.

Я уже собираюсь нажать на курок, но кто-то опережает меня, и ублюдок падает на землю рядом с Ириной, скуля от боли.

Дмитрий стоит у меня за спиной, когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это.

— Прости, Пахан. Пуля в грудь — не наказание для этого мудака.

Я убираю пистолет обратно в кобуру и спешу к Ирине. Она вся в собственной крови, бледная и едва в сознании.

— Ирина, — мягко похлопываю я ее по щекам, — ты меня слышишь?

Она закатывает глаза и слабо улыбается.

— Алексей, — шепчет она. — Я думала, что не увижу тебя перед смертью.

— Ты не умрешь сегодня, Малышка. Не при мне. — Я поднимаю ее с земли и несу к машине. — Позвони доктору Петрову. Скажи, чтобы он встретил нас дома прямо сейчас.

Илья достает свой телефон, а Виктор садится на водительское сиденье и заводит машину.

Я как раз пытался выяснить, кто снял видео, которое привело в движение последнюю череду событий, когда мне позвонил Михаил. Ему сообщили, что за Ириной от особняка ее отца едет странная машина. Никто не знал, кто это и зачем за ней следит, а у меня не было времени выяснять.

Я оделся, взял два пистолета и вышел из дома с несколькими своими людьми. Я боролся с ужасом, который охватил меня, когда я приехал и не смог найти ее. Ее телохранители были в меньшинстве, и Тинки стрелял.

Даже сейчас мое тело пульсировало от адреналина, а сердце билось так быстро, что гудело в ушах. Вряд ли я переживу, если с ней что-то случится.

Как только Виктор останавливает машину у входа в мой особняк, я поднимаю Ирину из машины и несу ее наверх, в нашу комнату. Доктор Петров уже здесь. Он обрабатывает ее раны и ставит капельницу.

— К счастью, ей хватило ума остановить кровотечение. — Говорит он, устанавливая капельницу, — она слаба, но скоро придет в себя.

— А если нет? — Я стараюсь не показывать, как я боюсь, что что-то может пойти не так, но это невозможно.

Доктор Петров одаривает меня знающей улыбкой.

— Ничего не случится, поверьте мне.

Когда он уходит, я придвигаю кресло к кровати и смотрю, как Ирина спит. Я проверяю пульс каждые десять минут и не свожу с нее глаз до тех пор, пока через час в комнату не заходит Николай.

— Брат, ты в порядке? — Осторожно спрашивает он, что для него необычно.

— Черт возьми, Николай. Нет, я ни хрена не в порядке. — Я огрызаюсь на него, хотя он ни в чем не виноват. Это все моя вина, я должен был сделать больше, чтобы защитить ее. Я должен был пойти с ней.

— У меня есть кое-что, что поможет тебе почувствовать себя лучше. — Он смотрит на Ирину, которая беспомощно лежит на кровати. — Этот ублюдок очнулся, и ему больно. Сейчас самое время выпытать у него ответы.

Во мне закипает гнев. Я вижу красное, и я жажду крови. Пытать этого засранца будет недостаточно, и я сделаю так, что он будет молить о смерти. Я целую тыльную сторону руки Ирины и шепчу, что скоро вернусь, а затем спускаюсь за братом в подвал.

Ублюдок из ресторана привязан к стулу, руки за спиной. Его огнестрельная рана все еще кровоточит, и, похоже, он то и дело теряет сознание от потери крови.

Дмитрий и Михаил отодвигаются от него, освобождая мне место, чтобы поиграть с ним.

— Он что-нибудь сказал? — Спрашиваю я.

Они оба качают головами.

— Губы у этого ублюдка сжаты, как пизда девственницы. — Говорит Дмитрий.

На моих губах играет невеселая улыбка. Это ненадолго. Я закатываю рукава и сажусь на корточки перед своим пленником.

— Ты посмел прикоснуться к моей женщине. Знаешь ли ты, какую цену тебе придется за это заплатить?

У этого человека хватает наглости улыбаться мне. У него такая уродливая улыбка. У него нет как минимум двух зубов, а рот окровавлен.

— Прошу прощения, Алексей. Я не знал, что эта сучка твоя.

— Сучка? Ты просишь, чтобы тебя убили?

— Мы оба знаем, что живым я отсюда не выйду, — усмехается он. — Сделай это и покончи с этим.

Я хмыкаю. Столько наглости для человека, который скоро умрет.

— Поверь мне, ты не выйдешь отсюда живым. Но насколько мучительной и медленной будет твоя смерть, зависит от того, насколько полезной окажется информация, которую ты мне предоставишь.

Он сплевывает мне под ноги. Его глаза безумны от ярости.

— Иди в жопу, Вадимов. Ты ничего от меня не добьешься.

— Похоже, ты решил остаться верным псом. — Я улыбаюсь, медленно разматывая бинт с его раны. Доктор Петров зашил его довольно хорошо, жаль, что мне придется наводить беспорядок.