— …Пока смерть не разлучит нас. — Я надеваю кольцо на его палец, желая, чтобы смерть разлучила нас как можно скорее. Но его смерть, а не моя. Тюремная стена была бы даже лучше, тогда бы я наконец увидела его в клетке, как животное, которым он является.

Он не колеблется, когда наступает его очередь произносить клятву. Я бы даже сказала, что он радуется тому, что приковывает меня к себе, как щенка после лакомства. Мне становится плохо, когда он надевает мне на палец кольцо с бриллиантом.

— Объявляю вас мужем и женой. — Говорит священник, скрепляя сделку.

Вот и все. Все это реально, и теперь я не могу этого избежать. Я официально стала госпожой Вадимовой, женой Алексея Вадимова.

Мне больше нравится быть Волковой.

Алексей улыбается, словно пытаясь сказать мне, что я теперь его. Он действительно говорит мне об этом.

— Поздравляю, жена.

Я вздрагиваю. Жена. Это то, кем я теперь для него являюсь, а он — мой муж. Мой.

Когда священник объявляет, что мы должны поцеловаться, я напрягаю свои шатающиеся ноги и стараюсь не отступать назад. Улыбка Алексея становится еще шире, когда он подходит ближе. Так близко, что я чувствую твердость его тела, прижавшегося к моему, когда он обхватывает мой затылок и приближает свои губы к моим на расстояние вдоха.

Затылок напрягается, а в животе вспыхивает жар. Сердце начинает биться неровно, когда я представляю, как он жадно целует меня. Мне глупо любопытно, как хорошо он целуется, и я хочу почувствовать его вкус на своих губах.

Но я не показываю этого. Дайте собаке кость, и она вернется за добавкой.

— Не смей, — резко шепчу я ему в губы. — Поцелуй меня, и я откушу тебе язык.

Его глаза потемнели, как будто он любит мою дерзость.

— Я хочу посмотреть, как ты попробуешь.

В его глазах плещется похоть, как будто игра в недотрогу заводит его еще больше. Он опасно приближает свои губы к моим и страстно целует меня. В одно мгновение я теряюсь. Я не могу не ответить и прижимаюсь к нему. Мои пальцы сжимают воротник его рубашки, а мой язык танцует в ритме с его языком.

Тихий стон срывается с моих губ, когда я закрываю глаза и целую его в ответ.

Боже, я не должна была наслаждаться этим так сильно, как сейчас.

Он отстраняется как раз перед тем, когда я забываю, что мы окружены семьей, друзьями и убийцами, и в его глазах появляется победный блеск.

— С этого момента ты моя, Малышка. Моя, чтобы трахать, моя, чтобы защищать и моя, чтобы наказывать.

Я сглатываю.

— Я не гребаная собственность. — Говорю я с хрипотцой в голосе.

Он кладет два пальца мне под подбородок и наклоняет мое лицо к своему.

— Позволь хоть одному другому мужчине прикоснуться к тебе, и ты узнаешь, каким жестоким я могу быть.

Я знаю, что он подразумевает каждое слово и каждую угрозу. Такие мужчины, как он, являются собственниками и скорее умрут, чем позволят другому прикоснуться к тому, что принадлежит им. И все же какая-то часть меня отчаянно цепляется за то достоинство, которое у меня осталось.

Меня заставили бросить семью и выйти замуж за человека, которого я ненавижу. Я не позволю ему обойти меня стороной. Поэтому я смотрю ему в глаза и говорю:

— Дай другой женщине прикоснуться к тебе, и ты поймешь, как быстро стерва может лишиться рук.

АЛЕКСЕЙ

Похоже, я обзавелся вздорной женой, и я бы не хотел, чтобы было иначе. Я не люблю покорных женщин, они мне нравятся яростными и дикими, как эта маленькая госпожа Волкова, которая теперь стала госпожой Вадимовой.

Я не люблю, когда мои женщины трусят от страха передо мной, хотя, признаюсь, большинство женщин, которых я встречал, ничего не могут с этим поделать. И даже большинство мужчин. Все видят во мне безжалостного пахана Братвы, и я тщательно создал для себя этот образ.

Брак будет невеселым, если она будет меня бояться, и это даже лучше, потому что она только что предъявила на меня свои права. Эта миниатюрная женщина быстро обведет меня вокруг пальца, и мне интересно, осознает ли она это.

Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Маттео смотрит на меня с ненавистью и отвращением в глазах. Я улыбаюсь ему, и он еще больше распаляется. Что толку в гадюке без клыков и яда? Его дочь находится под моей опекой, и он знает, что в его интересах вести себя подобающим образом.

Мое внимание возвращается к жене. На ней прекрасное свадебное платье, сделанное скорее из кристаллов, чем из шелка. Оно подобает королеве, и она в нем просто сногсшибательна.

Я провожаю ее от алтаря и сажусь с ней в ожидающий нас внедорожник. Короткая поездка в отель, где будет проходить прием, наполнена тягостным молчанием. Все, о чем я могу думать, — это быстрее остаться с ней наедине. Я еле обуздал свои похотливые мысли, и мне нужно сдерживаться, пока мы не останемся вдвоем.

Когда мы прибываем на место, охрана уже плотная, и нас быстро проводят внутрь.

— Как насчет того, чтобы представить тебя моим гостям? — Спрашиваю я, обвивая рукой ее талию. Она напрягается, но не отстраняется от моего прикосновения.

— Я не завожу дружбу с убийцами, — сухо говорит она.

— Раз уж ты будешь делить с одним из них постель, лучше тебе познакомиться с теми, с кем я работаю. — Я крепко сжимаю ее и веду сначала к братьям.

При виде нас у Николая на лице появляется широчайшая улыбка. Клянусь, этот псих не может выбрать, быть ли ему пугающим или дружелюбным.

— Мои братья. — Я указываю сначала на Михаила, а потом на Николая. — Михаил и Николай.

Михаил наклоняет голову.

— Рад познакомиться с тобой, невестка.

Ирина сужает глаза, как бы пытаясь решить, что ответить.

— Не могу сказать того же, но я Ирина.

Михаил кивает.

— Добро пожаловать в семью, Ирина.

Она вздыхает.

— Посмотрим, насколько я буду желанной гостьей.

— Она мне уже нравится. — Говорит Николай. — Она бесстрашная, брат. С ней будет весело.

Она внимательно смотрит на него.

— Наконец-то честный человек. Думаю, мы подружимся.

— Подружимся, если ты разрешишь мне подойти и вонзить нож в сердце твоего отца. — Николай говорит все эти ужасные вещи, когда открывает свой рот.

— Странное приветствие. — Говорит Ирина и уходит к своей семье.

— Следи за своим языком, — предупреждаю я Николая, прежде чем идти следом за ней, хватаю ее за руку и веду к Димитрию, который стоит в углу, наблюдая за всеми, выискивая что-нибудь подозрительное. — Познакомься с моим другом, Димитрием. Дмитрий, моя жена, Ирина.

— Она красавица. — Дмитрий протягивает ей руку, и, к удивлению, она позволяет ему поцеловать ее. — Рад познакомиться с вами, леди.

Ирина улыбается.

— Я бы с удовольствием сказала вам то же самое, но вы — доверенный солдат Алексея. Это делает вас моим врагом.

На лице Дмитрия мелькает улыбка.

— Ты его жена, а значит, моя работа — защищать тебя.

— Единственные, от кого мне нужна защита, — это вы, мужчины. — Она поворачивается и уходит, прежде чем Димитрий успевает что-то ответить. Он не слишком разговорчив с женщинами. Сорок лет в темном мафиозном мире научили его этому.

Наша следующая остановка — Доминик Романо. Ирина смело ведет себя в его присутствии, но я чувствую ее страх перед ним. Ирина, кажется, утомилась, поэтому я не пытаюсь представить ее кому-либо еще.

Я киваю Дмитрию, чтобы он присмотрел за ней, когда она идет поговорить со своей подругой. Я не слышу, о чем они говорят, но ее подруга ободряюще кладет руку на ее руку и говорит что-то, от чего Ирина откидывает голову назад и смеется.

Она красивая, когда смеется.

Сзади раздаются шаги. Я оборачиваюсь и вижу Маттео, стоящего передо мной, на его лице по-прежнему нелепая хмурая гримаса. Я планирую еще больше разозлить его за то, что он втянул меня в этот брак.

— Ты здесь, чтобы прочитать мне душещипательную речь о том, как быть хорошим мужем? — Говорю я, слегка улыбаясь. — Если да, то мне жаль сообщать тебе, что я не слушаю советов лицемеров.