Он вздрагивает.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Я погружаю два пальца в его пулевую рану. Я наслаждаюсь его криком, но мне противно от крови и плоти, прилипших к моим ногтям.

— Поверь, мне не составит труда мучить тебя следующие несколько дней, а то и недель. Я буду хорошо кормить тебя и держать в сознании, чтобы ты чувствовал всю боль, которую я причиню тебе.

— Пошел ты! — Прокричал он сквозь стиснутые зубы. — Ты ничего от меня не получишь.

Я выкручиваю пальцы достаточно сильно, чтобы почувствовать его кость. Он кричит еще громче, в его голосе нет ничего, кроме чистой агонии. Я придумываю сотню способов помучить его. Я хочу, чтобы он почувствовал страх и боль, которые испытывала Ирина, когда он тащил ее по полу.

Я встаю на ноги и хватаю его за волосы, затем протягиваю руку за ножом.

— Вот что ты с ней сделал. Ты мучил ее, причинял ей боль. И все это с ухмылкой на лице.

Дмитрий передает мне нож. Я вонзаю его в лопатку этого засранца. Зубы впиваются ему в нижнюю губу. Его попытки сгладить крик бесполезны. Он только причиняет себе еще больше страданий. Я жду, пока он почти успокоится, и откидываю его волосы назад. Его крик звучит для меня как музыка.

— Теперь ты можешь сказать мне то, что я хочу знать. — Я берусь за рукоятку ножа и кручу ее, пока она все еще в нем. — Или я могу пытать тебя другими изобретательными способами. Я могу начать с вырывания зуба каждые два часа, или ты можешь лишиться пальцев на руках и ногах, одного за другим. Я заставлю тебя выбирать.

Он стонет, но не произносит ни слова.

Я улыбаюсь. Мне нравится, что он такой упрямый. Не так уж весело мучить мужчин, которые дрожат от страха, как только оказываются передо мной. Я поворачиваюсь к Михаилу:

— Принеси мне болторезы, начнем с его пальцев.

Михаил кивает и уходит. Когда он возвращается, инструмент уже у него в руках. Глаза моего пленника расширяются, когда я щелкаю рукоятками.

— Подожди! Я буду говорить!

Я подношу болторез ближе к нему.

— Я буду говорить, черт возьми. Держи эту штуку подальше от меня. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Ухмылка растягивает мои губы в ответ.

— Это звучит более чем правдоподобно. — Я беру стул и сажусь напротив него, положив инструмент на бедро. — Кто тебя послал?

— Организация «Феникс». — Я работаю на «Феникс», — быстро отвечает он. — Я выполнил для них сотни заданий. Твоя жена — их цель уже несколько месяцев.

— Месяцев? — Значит, они охотились за ней не из-за меня. Они следили за ней до того, как заставили нас пожениться. — Кто управляет «Фениксом» и почему они охотятся за моей женой?

— У «Феникса» три лидера. Я не знаю, кто они. — Он делает паузу и задыхается. — Отец твоей жены — один из главных, но они почувствовали предательство. Они хотели контролировать его.

— Продолжай говорить.

— Ты идиот, если думаешь, что сможешь их одолеть. Они слишком могущественны. — Он застонал. — Они сотрут тебя и твое наследие с лица земли еще до того, как ты узнаешь их истинную сущность.

— Я просил тебя рассказать мне все, что мне нужно знать, а ты вместо этого угрожаешь мне? — Я почесал подбородок. Очевидно, он не знает, как плохо я воспринимаю угрозы.

Его усмешка звучит как предсмертный хрип.

— Ты дурак, Алексей Вадимов. И твоя глупость станет твоим концом.

— Может быть, но я не собираюсь умирать в ближайшее время. — Я встаю и достаю из кобуры пистолет. — Угадай, кто собирается?

Он начинает корчиться, его глаза расширяются.

— Черт…

Я нажимаю на курок. Кровь струйкой вытекает из дыры между его теперь уже безжизненных глаз. Они все еще широкие и полны ужаса.

— Избавьтесь от этого беспорядка. — Говорю я, возвращая пистолет в кобуру. — Мы получили зацепку, и нам нужно работать. Если есть три лидера, один из них наверняка оставил след.

— Как же мы их найдем? — Спрашивает Димитрий, бросая на мертвеца взгляд, полный отвращения. — Маттео ничего тебе не скажет, даже если ты его попросишь.

— А я и не собираюсь. — Я продолжу искать любую информацию о «Фениксе», чего бы мне это ни стоило. — И еще одно: Ирина не должна об этом слышать. Она высоко ценит своего отца. Она очень расстроится, узнав, что он всего лишь кусок дерьма.

— Думаю, уже слишком поздно для этого, брат. — Говорит Николай, в его тоне слышится нездоровый смешок.

Я переключаю внимание на дверь, куда он смотрит, и моя кровь сворачивается. Ирина стоит у двери со слезами на глазах и дрожит.

— Что ты только что сказал о моем отце?

ИРИНА

Теперь все имеет смысл.

Мой брак с Алексеем, тайные встречи отца, его ненависть к Алексею. Теперь я могу собрать все это воедино. Возможно, я уже давно это сделала. Я просто не могла заставить себя поверить, что мой отец был таким человеком. И все же это не избавляет меня от боли в груди, словно меня ударили ножом. Все, что я знала об отце, было ложью. Его движение по борьбе с мафией и торговлей людьми было ложью.

Мои глаза жжет от слез.

Горло Алексея дергается, когда он сглатывает. Все следы жестокого человека, который пытал и убивал другого человека, теперь исчезли.

— Ирина, я могу объяснить.

— А что тут объяснять? — Мой голос дрожит. Ненавижу, что чувствую себя такой слабой. — Ты собираешься сказать мне, что мой отец на самом деле не работает на «Феникс» и что это все была какая-то больная шутка?

Его плечи опускаются.

Я так и думала.

На секунду я забываю, что у меня травма, и пытаюсь поднять руку. Боль пронзает руку, заставляя меня опустить ее. Я разворачиваюсь и ковыляю к ступенькам.

— Ирина, — зовет меня Алексей.

Я иду быстрее, проскакивая ступеньки лестницы, и спешу в нашу спальню. Подумать только, я так ненавидела Алексея, в то время как мой отец был таким же, как он, может быть, даже хуже. Алексей знает, кто он, и принимает это, а мой отец — просто лицемер. Он лгал мне всю жизнь.

Я с грохотом закрываю дверь, когда вхожу в комнату. Слезы начинают литься, когда я сажусь на кровать. Я все еще не могу поверить в это, не хочу верить, что сегодня я чуть не умерла, и все из-за отца.

В комнату входит Алексей. Кровать прогибается, когда он садится рядом со мной.

— Ирина, — шепчет он мое имя.

— Как давно? — Спрашиваю я. Я не смотрю на него, мне невыносимо. Он просил всех скрывать от меня правду. — Как давно ты знаешь, что мой отец работает на плохих людей?

— Давно знаю.

— До того, как мы поженились?

Он кивает.

— Да. Я не мог тебе сказать, потому что не хотел, чтобы ты пострадала. Я знаю, что твой отец значит для тебя, Ирина. Я не хотел быть причиной того, что ты на него обижаешься.

Алексей не понимает. Его оправдания не действуют.

— Я заслуживала знать, а ты, как никто другой, не должен был скрывать это от меня. Я могла умереть сегодня.

— Я был неправ. Мне жаль. — Он берет мое лицо в руки и поднимает его навстречу своему. — Я не должен был скрывать от тебя правду о твоем отце, Ирина, прости меня.

Искренность в его голосе распаляет мой гнев. Я не могу свалить это на него. Он не сказал мне правду, но это была не его правда. Вот на кого я должна злиться, так это на своего отца.

— Расскажи мне все о «Фениксе» и моем отце. Не упускай ни одной детали.

— Хорошо. — Он прочистил горло. — «Феникс» появился в городе около года назад. Организация вторглась на мою территорию и совершила множество злодеяний.

— Ты имеешь в виду похищения? Торговля людьми?

Он кивает головой.

— Да. Когда они пришли, я поймал одного из членов их организации и убил его. Они каким-то образом получили видеозапись этого и с тех пор шантажируют меня. Я пытаюсь найти лидеров организации, но они хорошо скрываются.

Я на мгновение задумываюсь. Что-то не укладывается в голове.

— Как они могли раздобыть такое видео?

— Среди моих людей есть крот. Я пока не знаю, кто это, но он сделает меня на шаг ближе к тому, чтобы узнать все, что можно, о «Фениксе», когда придет время.