В следующее мгновение прямо перед ним выскочила чья-то тень. Черная, вытянутая, с горящими алым глазами. Исходящая первобытной, неукротимой злобой.

Лилия. Вернее, то, что от нее осталось. Огромная антропоморфная волчица, сотканная из черной жижи, с вздыбленной шерстью и девятью хлещущими хвостами. Полностью утратившая человеческий облик и разум. От порывов ветра трепетали лохмотья, оставшиеся от ее одежды.

Монстр молча смотрел на нее. Что-то странное шевельнулось в его затуманенном сознании. Будто проблеск узнавания. Отголосок прежних чувств.

Но в следующий миг дикий зверь взял верх. С утробным рыком он принял боевую стойку, выставил вперед когтистые лапы. Готовый отразить нападение незваной гостьи.

Его его владения! И любой чужак будет уничтожен!

Волчица меж тем глухо заворчала. Прижала уши, ощерилась, демонстрируя клыки. Шагнула вперед, принюхиваясь, будто что-то вспоминая…

А потом вдруг взвизгнула — надрывно, тоскливо. И кинулась на Монстра, норовя вцепиться в глотку!

Две твари сшиблись с такой силой, что затряслась земля. Полетели клочья шерсти и чешуи, брызнула черная кровь. Волчица и демон сплелись в смертельном танце, кромсая друг друга когтями и зубами.

Лилия рвала и метала, не чуя боли от собственных ран. Кусалась, царапалась, извивалась ужом, пытаясь достать до уязвимых точек. Но Монстр был сильнее, массивнее. Его толстая броня с легкостью отражала удары лисьих клыков и когтей.

В какой-то момент волчице все же удалось прорваться. Прыжок, и длинные клыки вонзились Монстру в плечо… но без результата. На лавовой броне не осталось и царапины.

Монстр не получил ни царапины за время стычки. А Лилия… быстро слабела, теряя остатки сил.

Безумов взревел, дернулся… И одним движением сомкнул хватку на ее шее.

Лилия забилась, захрипела, извиваясь всем телом. Но железная хватка не ослабевала. С жутким хрустом Монстр медленно, неумолимо проворачивал руки, пережимая трахею…

Осознав близкую смерть, богиня вдруг обмякла, перестала сопротивляться. Перевела полный невыразимой тоски взгляд на своего мучителя. В затухающих глазах плескалась обреченность, покорность судьбе.

Монстр замер, чуть ослабил захват. Внутри, под непроницаемыми пластинами брони, что-то дрогнуло. Шевельнулся почти угасший огонек разума. На самом краю сознания всплыл смутный образ — прекрасное женское лицо, полное нежности и тепла…

Чудовище заколебалось. И этой секундной заминки хватило, чтобы Лилия резко сложила печать несколькими хвостами, призвав ядовитое облако, которое окутало Монстра. Глаза невыносимо защипало, в груди заполыхал огонь. Безумов с хрипом попятился, невольно потирая морду лапой.

А волчица, видя его замешательство, внезапно сменила тактику. Вместо новых атак она неожиданно плавно перетекла в другую форму. Покров съежился, втянулся под кожу. И вот уже на камнях стоит высокая стройная девушка, сотканная словно из чернильной тьмы…

— Хозяин… — прошептала Лилия, глядя прямо в пылающие бездной глазницы монстра, — Прошу, пощадите меня… Я признаю вашу силу… Можете взять меня… Только оставьте жизнь…

Голос ее дрожал и срывался. В нем больше не было злобы — лишь бесконечная мольба. И страх…

Костя, все еще обезумевший от ярости, готов был вновь сорваться в битву. Но что-то в интонациях волкодевочки царапнуло, зацепило.

А Лилия, видя его колебания, сделала решающий шаг. Шагнула вперед, прямо в кольцо раскинутых когтей, и прижалась всем телом к исполинской фигуре. Обняла крепко-крепко, словно пытаясь удержать что-то ускользающее.

— Хозяин, — выдохнула она, утыкаясь лбом в бугрящуюся мышцами грудь, — Я обещаю верно служить вам… Выполню любое ваше желание… Правьте этим миром, а я буду послушным питомцем у ваших ног… Вашей верной самкой…

Чудовище застыло в замешательстве. Разум его, казалось, раскололся надвое. Одна часть металась, беснуясь в приступе кровожадного безумия. Требовала убивать, рвать, крушить. Превратить весь мир в пепел.

Но другая, слабая, едва тлеющая искорка, предлагала нечто иное…

Тряхнув шипами, Монстр с усилием наклонил голову. Прижался лбом ко лбу застывшей в ожидании Лилии. Глубоко вдохнул, втягивая до боли знакомый аромат.

Чудовище внезапно обняло девушку — грубо, властно, не терпя возражений.

Она подняла голову и робко коснулась губами его деформированного рта. Монстр сгреб Лилию в охапку. Прижал к себе так, что затрещали ребра. Впился в желанные уста, словно стремясь напиться живой водой после долгой засухи. Поцелуй был долгим, жутким. В нем смешались боль и страх, животная страсть и вожделение.

Их объятия были непристойны, полны первобытного голода. Они целовались самозабвенно, до крови кусая губы. Лапали друг друга, не обращая внимания на раны. Исступленно, неистово. Будто только прикосновения могли удержать партнера, не дать ему раствориться без следа.

Костя рыкнул и полоснул когтями по лохмотьям, обнажая прекрасное тело волкодевочки. А та впилась зубами ему в шею, покусывая кожу.

Боль смешалась с вожделением, превратилась в чистое пламя. И это пламя спалило последние разделяющие их барьеры. Лилия гортанно застонала и опрокинулась на спину. Раздвинула дрожащие бедра, готовая принять его в себя до конца. Костя вошел в нее грубо, резко, нятянув ее лоно до предела.

В этом соитии не было ни грамма нежности. Только дикая, почти звериная страсть. Неукротимая жажда обладания, стремление поглотить партнера целиком. Раствориться друг в друге, сплавиться в единое целое.

Они двигались в лихорадочном, сводящем с ума ритме. Терлись, кусались, царапались. Рычали и стонали в голос, совершенно потеряв голову от ощущений.

Костя с силой вбивался в податливое тело, ни на миг не прекращая терзать зубами шею и грудь волкодевочки. Ему хотелось впечатать свой запах, своё «я» в каждый миллиметр ее кожи. Подчинить, присвоить навечно.

А Лилия выгибалась навстречу, сама насаживалась на гигантский ствол с шипами. Запрокидывала голову, подставляя беззащитное горло. Всем своим существом демонстрировала покорность сильнейшему самцу.

Забыв обо всем, кроме изматывающего наслаждения, они слились в одно целое. Превратились в экстазе в единое существо о двух головах и множестве конечностей. Неистовое, ненасытное, живущее лишь сиюминутными ощущениями.

Реальность дрожала и плыла вокруг, грозя обрушиться и погрести их заживо. Но любовников это мало волновало. Сейчас для них существовали лишь жар сплетенных тел, вкус и запах партнера, его хриплое дыхание над ухом.

И в тот момент, когда Костя и Лилия находились на самом пике, когда оба исступленно взвыли, накрытые сильнейшим чувством, в небе вспыхнули яркие звезды. Немного померцали, словно набираясь энергии… а потом рухнули вниз, прямо на любовников.

*БА-БАХ!!!*

Оглушительный взрыв в очередной раз сотряс развороченное нутро бункера. В стороны хлынули потоки разрушительной энергии.

— Именем Государя Императора! — разнесся по небосводы зычный голос, усиленный заклинанием, — Отключите покровы и выходите с поднятыми руками!

Генерал-Губернатор Горовой и отряд Истребителей прибыли на поле боя.

Грохот оглушительного взрыва потряс до основания подземные своды бункера. Земля заходила ходуном, с потолка посыпались каменная крошка и пыль. Настя с мирмециями заполошно метались по коридору, пытаясь отыскать путь к спасению. Но все выходы оказались наглухо завалены — просто некуда было бежать.

Настя от бессилия заскрежетала зубами. Она чувствовала стремительно приближающуюся волну разрушительной силы… Кажется, Айсштиль и Лилия перешли все границы в своей битве… Неужели все? Конец? Столько всего пережили, стольких спасли, и вот так бесславно погибнуть?

Но тут ее осенило. Точно! Управляемый покров! Костя же показывал ей этот трюк…

Недолго думая, девушка воззвала к своему Дару. Тугие жгуты духовной энергии со свистом заструились вокруг, свиваясь в кокон. Миг — и вот уже Настю с мирмециями окружает упругий мерцающий пузырь, подрагивающий от напряжения.