Наконец, в ночной мгле замаячили знакомые очертания родового гнезда Безумовых. Ощерившийся ограда, мрачные стены, зловещая тишина вокруг…

И над всем этим — зарево пожара.

У меня внутри все похолодело. Неужели мы опоздали⁈

Монстромобиль с ревом вломился во двор, круша и без того покореженные кованые ворота. Затормозил, взрыхлив шинами идеальный газон.

Не дожидаясь полной остановки, я выскочил наружу. Сердце бешено колотилось, в висках стучало.

Следом за мной вывалились на газон Настя, Эмми и Сахаринка, все с крайне зелеными лицами.

Дом! Наш дом пылал, объятый безжалостным огнем! Языки пламени лизали стены, из окон валил густой черный дым.

Но самое страшное — нигде не было видно защитников. Ни движения, ни звука, лишь жадное гудение пламени. На земле лежали тела каких-то мужиков с оружием…

О нет… Нет!!!

— Эмми! — крикнул я.

— Ох… поняла… — Эмми взяла себя в руки и начала складывать печати. Пламя, повинуясь дару Огня и Ветра начало утихать.

Я бросился вперед, не чуя под собой ног. Взлетел на крыльцо, распахнул обугленную дверь.

— Эй!!! Кто-нибудь!!! — что есть силы заорал я, вглядываясь в полумрак. Густой едкий дым тут же набился в легкие, вышибая слезы, — Лилия!!! Мелинта!!! Кристина!!! Где вы?!?

Ответом мне была зловещая тишина. Только жуткий треск пылающих перекрытий, да шорох оседающих балок.

Я продвигался вперед, шаг за шагом, ориентируясь на память. Если все прятались, то где? В подвале? В тайных ходах?

— Эй!!! Родные мои!!! Это я, Костя!!! Отзовитесь!!!

Внезапно на самом краю слуха я уловил слабый стон. Замер, прислушиваясь. Неужели⁈ Звук повторился вновь, и я уже без колебаний метнулся в его сторону.

Через несколько поворотов, сквозь обрушивающиеся стены и клубы дыма, я увидел страшную картину.

Вафелька!!! Лежит у стены, вся в копоти и крови, с чудовищной раной в животе…

— Папочка… это ты? — из последних сил прохрипела она, открывая глаза. Они уже мало что видели… — Я… пыталась их остановить… Но их было слишком много…

Я бросился к дочери, упал на колени рядом с ней. Начал складывать печати, вливая в нее живительную силу.

— Родная моя, потерпи! Сейчас я тебя вытащу, обязательно спасу!

Но моя храбрая дочь лишь слабо качнула головой:

— Поздно… — ее голос был едва слышен, — Они… все…

— Мертвы⁈ — мой голос сорвался на крик.

— Все… Все… — по щеке Вафельки скатилась одинокая слеза, прочертив дорожку в копоти, — Их увезли… Оставили только меня… я слишком тяжелая…

Мой разум отказывался воспринимать эти слова. Быть такого не может!

НЕТ!!!

Я заорал во всю глотку, срывая голос. Ярость, боль, отчаяние затопили меня с головой.

Я прижал к себе Вафельку… Я чувствовал, что ее сердце все еще бьется… Я не дам ему остановиться!!!

В этот момент еще одна балка с чудовищным грохотом обрушилась совсем рядом, взметнув целый сноп искр. Кажется, уже горел второй этаж… Эмми боролась с огнем, но лучше не рисковать.

Если я не встану сейчас — погибнем тут вдвоем.

Из последних сил я поднялся, подняв огромное тело Вафельки на руках. Она надышалась угарным газом, и лишь ее могучее здоровье не дало ей умереть. Нужно срочно на воздух!

Словно в тумане побрел к выходу, ничего не видя перед собой.

Выбравшись из горящего дома, я упал на колени посреди двора и завыл. Завыл так, что, наверное, всполошил половину Синегорья.

Боль потери разрывала мне сердце. Я опоздал… Не сумел…

Злость перешла в истошный, полубезумный хохот:

— Где вы, ублюдки⁈ Где вы, гады⁇!! Я найду вас всех!!!

Впрочем, я как обычно быстро собрался с мыслями. Боль утраты сменилась холодной яростью. Передав Вафельку на попечение Насти и Сахаринки, я молча подошел к одному из лежащих на земле тел боевиков. Молча извлек его Книгу Судьбы и начал быстро листать страницы, бегая глазами по строчкам текста.

На поле для гольфа царил форменный переполох. Служба охраны императора металась туда-сюда, силясь понять, что это была за адская машина, только что пронесшаяся над их головами.

Звонили рации, взлетали вертолеты, суетились люди в черной униформе. В воздухе висело напряжение и растерянность. Такого никто не ожидал и не мог предположить.

Император же был само спокойствие. Он задумчиво смотрел вслед скрывшемуся монстромобилю, поглаживая ухоженные усы.

— Далеко пойдет… Ох, далеко… — негромко пробормотал он, скорее сам себе, чем окружающим.

Кривотолков нахмурился. Его цепкий взгляд впился в Императора:

— Ваше Величество… не кажется ли вам, что этот эпизод из ряда вон? Никакого уважения к закону и приличиям.

Бельский согласно закивал:

— Да-да, вопиющее хамство! Пронестись над головами высших лиц государства на этой… этой… адской колеснице! Нахальный мальчишка!

Но Император лишь усмехнулся в усы:

— Не кипятитесь, друзья. Парень явно спешил по делу. Причем по очень важному и срочному… Бог весть, что там стряслось…

Кривотолков лишь покачал головой. Бельский молча переводил взгляд с одного на другого, ожидая продолжения.

— И потом… — Император обвел взглядом притихших князей. На его устал мелькнула довольная улыбка, — Вы видели этот удар? Случайный рикошет мяча, влетевший точно в лунку. Такое и в лучшие дни не всегда получается.

Кривотолков закатил глаза:

— Полагаете, это знак свыше?

Император ничего не ответил. Лишь загадочно улыбнулся и отвернулся, вглядываясь в горизонт, где скрылась машина.

Кажется, эта безумная гонка Кости произвела на него впечатление. Что ж… возможно, над этим действительно стоит поразмыслить.

Ледяной ветер, несущий вихри снежинок, ворвался во двор вокруг горящего особняка. Он закружился на месте, сжимаясь в плотный сверкающий сгусток. И через мгновение из него соткалась фигура прекрасной девы в белоснежных одеждах. В руках она сжимала копье. Айсштиль!

Её волосы в этот раз были ярко-синие — она перекрасила их пару дней назад, решив сменить имидж.

Она застыла, обводя пространство ошеломленным взглядом. Ее лицо исказил ужас, когда она увидела наш пылающий дом и распростертые на земле тела.

— Костя! — закричала она, кидаясь ко мне, — Что стряслось? Где все? Что это за бойня?

Ее голос дрожал от волнения, но в глазах уже вспыхивали опасные ледяные искры.

Я с трудом поднял на нее взгляд. Внутри меня клокотали боль и бешенство, но я держал себя в руках.

Я — опора для всех. Если я не буду как кремень, то на что надеяться остальным?

— Они… напали. Внезапно. Без предупреждения, — процедил я сквозь зубы, — Наемники. Вооруженные до зубов. Перебили охрану, вломились в дом. Кристину, Лилию, Мелинту и многих дочерей… похитили. Вафелька пыталась их остановить, но…

Я не договорил. Все было понятно без слов.

Айсштиль скрипнула зубами и сжала кулаки так, что костяшки побелели. Ее силуэт начал окутывать зловещий морозный туман.

— Кто? — прошипела она ледяным тоном, от которого кровь стыла в жилах, — Кто посмел?

— Банда. Из Диких Земель, — глухо отозвался я, — Судя по всему, работают на кого-то. У меня есть предположения на этот счет.

И я многозначительно указал взглядом на лежащие неподалеку тела боевиков с характерными татуировками.

Богиня проследила за моим взглядом и мрачно усмехнулась:

— Понятно. Будем выпытывать, на кого эти нелюди работают. А потом…

Она не договорила, но красноречивый жест рукой, рассекающий воздух, не оставил простора для фантазии.

Над головой раздался нарастающий гул. Я вскинул голову и увидел вертолет со знаком императорской полиции, заходящий на посадку. Вот и кавалерия пожаловала, запоздало и бестолково. Впрочем, сейчас мне любая помощь сгодится для поисков.

Тем временем Айсштиль обратила внимание на объятый пламенем особняк. Метнув на меня вопросительный взгляд и получив согласный кивок, она вскинула руки. Из ее ладоней вырвались ослепительно-белые потоки, окутавшие здание морозной дымкой.