Пока ехали, бойцы рассказывали своему командиру, как они устроились, об экзаменах еще, у кого уже были, и тот, кто когда-то был Роном, понимал — все закончилось. Это было хорошей новостью, как и внезапно отпустившая их всех война. Это, кстати, по мнению врачей, оказалось большим сюрпризом, потому что так быть не должно, но оно было, а спорить с тем, что видели их глаза, доктора не умели.

Автобусы остановились на площади, их них высыпали одетые краснофлотцами, пилотами, медиками юноши и девушки, несколько удивив гуляющих граждан. Молодые люди споро построились, хоть и были без оружия. Тот, кто был когда-то Роном Уизли, а теперь оказался Семеном, внимательно оглядел строй и резко поднял руку сжатую в кулак.

— Рот фронт! — выдохнул он.

— Рот фронт! — ответил ему строй ровно таким же, не использовавшимся очень давно уже жестом.

— Отря-я-яд, напра-во! — скомандовал Семен, затем командуя начать движение, а люди на площади очень удивленно смотрели на четко идущих к воротам молодых людей лет пятнадцати на вид.

Возле часовых и контрольного поста обнаружилась улыбчивая Таня в парадной форме, поэтому юных ветеранов только поприветствовали, хотя часовой впервые в жизни видел мальчишку с двумя звездами Героя на груди. Это было очень… необыкновенно, можно сказать.

Таня помогла Семену направить отряд в Георгиевский зал, где традиционно и проводились такие мероприятия. Здесь им предстояло встретиться с руководством страны и получить новенький орден. В общем, как-то так себе товарищ капитан-лейтенант представлял процедуру, уговариваясь с ребятами после награждения куда-нибудь сходить, посидеть. Но руководство страны приготовило еще один сюрприз, собирая однополчан юных героев, поэтому после награждения их ждал стол, много друзей, еще только готовящихся узнать в юных ребятах своих боевых друзей.

В довольно красивый зал, знакомый по газетным вырезкам, вошли члены правительства людей и магов, после чего началось награждение, которого Семен не запомнил. Он был в некотором удивлении от того, каким орденом его наградили, ну и ото всей процедуры, а вот после… Спустя положенное время, молодых людей привыкавших к новым названиям званий, отвели в сторону внутреннего сквера, где уже дымил мангал и сидели постаревшие друзья.

— Сашка? — удивился Гарри, внимательно разглядывая сидевшего в форме офицера ВВС пожилого мужчина. — Сашка! Живой!

Он налетел на того, принявшись расспрашивать, а ветеран как-то вдруг понял, кто перед ним. Именно так и начались посиделки, на которых как-то вдруг оказалась вызванная Семеном Смерть, отчего посматривающим безопасникам как-то резко стало не по себе, а выглядевшая молодой девчонкой Великая Сила пила со всеми, откровенно радуясь этому. Пожалуй, праздник удался.

***

Строй одетых в школьную форму подростков стоял перед зданием школы. Вполне обычная школа принимала в себя сегодня расширенный класс новеньких, ибо дирекция, да и соответствующие специалисты посчитали неправильным их раскидывать по классам. По крайней мере, первые полгода. Семена спросить уважаемые специалисты не потрудились, поэтому отряд готовился к школе, как к бою.

— Направо! — скомандовал товарищ капитан-лейтенант, на груди которого сверкал новенький орден Сталина. — В класс шагом… Арш!

И ставшие школьниками краснофлотцы, пилоты да санбат двинулись учиться. Их ждали два года довольно интенсивной учебы, по крайней мере, на первый взгляд. Вошедшая в класс молоденькая учительница впала в ступор — таких детей она себе не представляла. Смирно сидящие в абсолютной тишине мальчики и девочки внимательно смотрели на нее, а вот из глаз их глядели умудренные опытом люди.

— Товарищи, а зачем вам в школу? — тихо поинтересовалась учительница, которую еще назвали больше Лидочкой, чем Лидией Владимировной.

— Приказ, — спокойно ответил Семен.

— Приказ… — вздохнула она. — Знаете что, товарищи, пойдемте-ка со мной.

— Отряд, смирно! — услышала Лида, тяжело вздохнув. Она была права.

Хоть и выглядевшие совсем мальчишками и девчонками, воины еще не стали детьми, оставаясь воинами. Им нужно было совсем не сюда, и девушка очень хорошо понимала это, двинувшись с классом к Вечному Огню.

В дороге Лида рассказывала о деревьях, листочках, видя, тем не менее, что ее слова не воспринимают. За ней шел строй. Четко, как в походе, шел строй еще остававшихся военными детей. И милиционеры, встреченные по пути, также видели это, приветствуя ветеранов. Сжав в руке артефакт вызова, Лида думала об этих героях, понимая, тем не менее, что на этот раз психологи ничего не поняли.

И когда строй застыл у вечного огня, появился, наконец, тот, кого она вызывала. Оглядев замерший строй, волхв вздохнул, все поняв без слов. Он смотрел на молодых людей, отлично осознавая, зачем вызвали именно его, а юная совсем девушка, со слезами на глазах благодарила воинов за то, что они сделали. Она говорила именно о них, и обо всех тех, кто принес Победу на эту землю, отчего воины начали оттаивать, давая волю эмоциям.

— И что теперь? — негромко поинтересовался Семен.

— Теперь вы будете познавать мир, — негромко проговорил волхв. — Ибо не школа вам нужна, а покой внутри себя.

— А школа? — удивилась Гермиона, вернувшая себе свое имя. — Учиться же?

— У вас будет другая школа, — покачал головой мудрый старик. — Идем со мной.

И школа действительно стала другой — на лесной поляне, сидя на траве, воины учились слышать пенье птиц, понимать журчание ручейка, позволяя шуму леса обнять себя. Они учились не прислушиваться ко звукам, и не реагировать выбросом адреналина на любую кажущуюся угрозу. Демиурги не смогли излечить души их полностью, но волхв верил — родная земля сможет. И стало так.

Прошло немного времени, и подростки гурьбой вошли в свои новые классы. Они улыбались, делились впечатлениями, знакомились с одноклассниками. Почувствовав себя живыми, нужными, они стали подростками, отпустив себя. А Лида смотрела на своих учеников, улыбаясь им, и встречая такие же улыбки. Вот не приготовить уроки для воинов было немыслимым, но это стало уже самой маленькой проблемой.

Проходили годы, радовались родители успехам своих детей, будучи твердо уверенными в том, что страшная война более не вернется на эту землю. Была и любовь, были и радости, были и горести, но все же они стали счастливы. Просто счастливы, получив все то, о чем мечтали в окопах, продуваемых всеми ветрами палатках санбата, лежа под крылом самолета… Они получили свой мир, свой покой, ибо как никто другой заслужили его.

***

— И все же, почему так? — поинтересовалась Мия у Смерти, выглядевшей вполне трезвой и спокойной.

— Риан сделал ошибку, — объяснила ей Смерть. — Но при том же, он ее не делал, ибо если бы они вернулись в тот мир…

И встали картины почти полного уничтожения магов Британии, как «проклятых фрицев». Смерть была права и наставница юных демиуржек очень хорошо понимала это — воины разбираться бы не стали. За все, что они пережили, за всех, кого похоронили — просто не стали бы разбираться и все. И магическая Британия, а за ней и весь магический мир просто перестали бы существовать, потому что вести за собой эти люди умели.

— А почему именно пьяная Смерть? — спросила Мия.

— Во-первых, отдых, — начала объяснять ей женщина в черном. — Во-вторых, снобы эти трезвенькие, а, в-третьих, мы с Макошью поспорили.

— Понятно, — кивнула наставница демиуржек, радуясь тому факту, что Тринадцатая давно спит. — И теперь?

— А что теперь? — удивилась Смерть. — Мир стабилен, ну а то, что творец Роулинг себе его совсем иначе представляла, так это ее подробности. Миров-то вона сколько еще!

— Это правда, — Мия готова была уже проститься с Великой Силой, понимая, что все случилось только потому, что один юный демиург неизвестно как сдал зачет на допуск к мирам, а две Великие Силы захотели просто отдохнуть. Но взамен…