— Ребята, расселяемся компактно, — предложил Рон, на что все согласились.

Несмотря на нейтрализаторы, думать гриффиндорцы не любили, а задумка Рона для многих из них была веселой игрой, даже учитывая четырнадцатилетний возраст. О смерти они не думали, как и об опасности. В общем-то, Рональда такой подход устраивал. Что ему категорически не нравилось, так это отсутствие слизеринцев, причем всех и именно школьников, а вот взрослых было полно. Это уже наводило на нехорошие мысли.

Начало финала ознаменовалось позором Британии в лице Министра, пожелавшего связать пару слов на болгарском языке, но открывшего явно не тот словарь. Затем сама игра была довольно увлекательной, но странные шевеления на дальнем от гриффиндорцев конце стадиона несколько насторожили Рона, а вместе с финальным сигналом прозвучал взрыв. Сильный удар разметал и обрушил трибуны, а затем магов обуял дикий ужас.

— Всем собраться, мы должны защитить людей! — проявил гриффиндорскую храбрость Рон.

Построение факультета больше напоминало кучку, чем что-то адекватное, потому школьники друг другу сильно мешали, и это сказалось на обороноспособности. Тем не менее «подлого врага» они встретили всей толпой, а представители понятно кого, не ожидая слаженного Инфламаре в морду, несколько обиделись, попытавшись сначала школяров проредить, а потом уже ударив всерьез.

Бой стал уже очень непростым, но вот взрослые маги куда-то исчезли, кроме продолжавшего биться вместе с ребятами Ксено. Тут наконец у наемников из Лютного под предводительством Пожирателей сдали нервы, отчего в ход пошли очень мощные площадные заклинания, лишив школьников всяких шансов на выживание. Последним, что запомнил Рон, был отчаянный крик Луны. Он буквально моргнул, когда все переменилось — показался призрачный, будто выцветший, вокзал, на котором обнимались гриффиндорцы, радуясь тому, что живы.

***

Риан демиургом был молодым, поэтому на сигнал мира о массовой гибели основных героев отреагировал даже быстрее Великих Сил. Это было совсем не по плану. И, главное, он не мог понять — в чем дело? Рыжий герой получил и советчика, и тепло, и даже незаметность, ведь его действия игнорировались не просто так. Тем не менее что-то произошло, отчего он не только погиб сам, так еще и утащил за собой тучу детей, за что Риану могли дать по попе — такие смерти даром для мира не проходят.

Демиург тяжело вздохнул и принялся просматривать историю мира, сразу же увидев объединившихся против детей врагов. Но само это проблемой еще два года как минимум быть не должно, однако стало. Итак… Герой собрал команду, и на Турнире они вступили в бой, первый серьезный бой ничего не умеющих детей против опытного противника. Вместо того, чтобы убежать… Пожалуй, это и стало самой большой проблемой. Но единовременная смерть и Предназначенных, и личностей, ставших точками фокуса мира, привела к неисправимым последствиям — мир схлопнулся.

А на призрачном вокзале за толпой подростков наблюдал мужчина в черном, думая, что теперь делать, так как проекция мира стала темной, ничего более не демонстрируя. Появившегося демиурга он заметил, но промолчал, потому что ситуация не решалась совершенно никак.

— Свободен, — кивнул местной Смерти Риан. — Дальше я сам.

— Ну, смотри… — хмыкнул Смерть, исчезая.

Демиург вздохнул. Мускулюс глютеус уже очень активно намекал, но решать надо было, благо миров Поттерианы существовало много, как грязи в Косом переулке, поэтически говоря. Именно поэтому выход был, но для начала надо было дать шанс душам выжить в их следующем приключении, поэтому Риан щелкнул пальцами, привлекая внимание и одновременно вызывая Смерть, но уже другую.

— Чего у вас тут? — поинтересовалась женщина в черном одеянии, шумно отхлебнув из фляжки.

— Детей угрохали, — лаконично объяснил демиург. — Неопытные, в первом бою. Надо им опыта дать, чтобы в следующий раз…

— Ага… — кивнула Смерть. — Отряд Гриффиндора со смелостью, безрассудностью и без мозгов. И ты хочешь прорастить мозг?

— Где-то так, да, — кивнул Риан. — Возьмешься?

— Да фигня вопрос! — ответила она ему, слегка покачиваясь. — Речугу толкать будешь?

— Что? — не понял в первый момент демиург, но затем до него дошло. — А… Да, сейчас.

— Ну ты пока толкай, а я здоровьичко поправлю, — прокомментировала Смерть, открывая флягу.

Гриффиндорцы увидели молодого человека в очень необычной одежде, больше всего напомнившей магглорожденным космический скафандр, как его изображали в фильмах. Незнакомец скептически посмотрел на них и вздохнул.

— Меня зовут Риан, я демиург, — произнес он.

— Здравствуй, Риан, — хором произнесли бывшие уже школьники.

— Вы храбро дрались, но делали это неумело, — сообщил им Риан. — Поэтому я решил, что вам стоит научиться воевать. Вот эта тетенька решит вашу проблему.

— Какую проблему? — не понял Рон.

— Будете учиться ненавидеть, сражаться и рвать зубами, — пояснила ему женщина в черном. — А как научитесь, так и назад вернетесь…

— Но мы же умерли? — не поняла Гермиона, только что рыдавшая в Гарриных руках.

— И кого это волнует? — вопросом на вопрос ответила Смерть, отхлебывая из фляги. — О! Я придумала! Будете русскими!

Чему так обрадовалась женщина, Рон поначалу не понял, потому как с русскими ранее не встречался. Луна загадочно улыбалась, Гермиона пыталась привести разум в соображательное состояние, а Гарри было все равно, где геройствовать. Ему хотелось защищать, а научить этому как раз обещали. Остальные грифы пытались осознать сказанное, на команду непохожее, и не могли.

— Ну что, готовы? — поинтересовалась женщина в черном. — Тогда полетели… Или как там было? О! Поехали!

Слово оказалось магическим, ибо все перед глазами гриффиндорцев померкло, а спустя мгновение они стали совершенно другими.

Рон

Родился я незнамо где, но судьба занесла меня с маман в Одессу. Мог бы стать беспризорником, но стал моряком. Папаша исчез где-то на просторах Гражданской, я же как-то вдруг оказался сначала на шаланде какой-то, потом уже и юнгой взяли. А что делать? Кушать-то надо. Ну и школа получилась русская, потому что с идишем у меня не сложилось.

И тут, значит, комсомол объявляет о наборе в мореходку. Мама была сильно против, но я уже взрослый, потому дернулся в комитет, значит. В комсомол-то я чуть пораньше вступил, по нынешним временам это очень правильно, хотя идейным… Не идейный я, но говорить могу много и правильно.

— Вам к кому, товарищ? — спрашивает меня парень, чуть постарше меня. Чуть не ответил привычно в рифму, но сдержался, мало ли кто он тут…

— Я насчет морского училища узнать, — говорю ему. — Сам-то уже и юнгой отходил, нравится мне это дело, да и…

— Очень интересно, — кивает этот парень, приглашая меня с собой.

— Мы окружены врагами… — начинаю я и задвигаю речугу, причем постепенно начинаю говорить громче, чтобы он подумал, что я распаляюсь.

Тут обнаруживаю, что стоим мы в какой-то приемной, а вокруг множество командиров, и я тут речь толкаю о необходимости защиты любимой страны. А кто это сделает, если не армия и флот? Ну и дальше почесал, как по писаному, а парень все кивает, по сторонам посматривая. И тут из-за стола встает явно большой начальник, делая шаг ко мне.

— Хороший парень, наш человек, — произносит он. — А ну-ка, ты в училище хочешь?

— А как же! — отвечаю ему, стараясь говорить чисто и четко. — Флоту нужны грамотные командиры!

— Молодец, — кивает он. — Товарищ Вершинин, — окликает начальник парня этого. — Я его забираю.

— Отлично, — кивает тот, а потом мне удачи желает.

Ну, можно сказать, с этого момента и наступает моя теперешняя жизнь. Начальник оказывается контр-адмиралом, поди пойми, что это такое, он приказывает кому-то записать меня в училище и отпускает — с матерью попрощаться. Училище-то в Севастополе, но мы поедем не поездом, с утра нас «Парижская Коммуна» заберет, так что по воде пойдем, как заправские моряки. Хорошо же? Вот и я так думаю.