– Н-нет, просто ветка, – мотнула я головой.

– Ты уверена? – Помедлив, я кивнула. – Он знает кто ты?

– Нет.

– Так почему не сработала твоя регенерация?

– Это уже давно началось. Постепенно раны затягиваются все дольше, когда я жила у Карла, я боялась, что однажды… она просто исчезнет, – я не знаю почему, но ему хотелось рассказать. Инстинкты говорили, что ему доверять можно, он не проболтается, и я поддалась минутному порыву. – Я не знаю с чем это связанно…

– Когда вернемся – тебе придется рассказать все Киросу и Роуз, – спокойно произнес он, давая мне руку, чтобы я могла подняться. С опаской, но я протянула здоровую руку в ответ и одним резким движением была поставлена на ноги. Несколько секунд мы стояли, держась за руки и смотря друг другу в глаза, пока нас не прервал вернувшийся Ник. Сделав вид, что ничего не было, мы дождались, пока друг не остановит кровь и не сменит мне бинты, тем временем Шон потушил уже догорающий костер, и мы смогли отправиться домой. Правда перед мотоциклом я упиралась очень долго, пока «брат» не рявкнул, теряя терпение. С опаской сев позади брюнета, стараясь сохранить дистанцию, за что меня удосужили ехидным оскалом и, нацепив мне шлем, заставили взяться за его куртку, от чего я благополучно отказалась, но стоило только железному коню Рисинга рвануть с места, как я мертвой хваткой вцепилась в парня, едва не сломав ему ребра.

До дома мы добрались быстро, где меня ждала куча вопросов и фальшивая история случившегося. На ватных ногах я доползла до крыльца, где и повисла на перилах. Меня мутило. Больше никогда не буду кататься с «братом»! Глаза бы мои мотоциклы эти не видели. Пока я пыталась сохранить содержимое желудка внутри, Шон припарковал байк и, с насмешкой посматривая на меня, поднялся на крыльцо, открывая дверь.

Встречать нас выскочила Роуз, отстранив сына, она только собиралась подойти и обнять, как ее остановил запах дыма.

– Боже, что случилось? – Прикрывая нос ладонью, она повернулась к уже успевшему проскочить в дом Шону.

– У нее друг любитель пионерских костров, – сообщил парень, вешая ключи на место и скрываясь в гостиной.

– Все нормально, сейчас отпустит, – объяснила я свое зеленое лицо, борясь с тошнотой.

– Бывает, – женщина, все еще придерживая руку у лица, успокаивающе погладила меня по спине.

Через пару минут меня отпустило и я, наконец, оказалась дома. Вздохнув поглубже, я еще раз прокрутила придуманную историю и убедила себя в том, что так все и было, только после этого начала рассказ.

Мы с братьями носились по лесу, я нечаянно забрела туда, где раньше не бывала и по неосторожности свалилась в овраг. По своим следам я вернуться не смогла потому как сама же их и запутала. Брела на авось, пока не вышла вообще в другой части парка и там наткнулась на Ника. Мы пошли к нему, мне обработали раны и потом за мной приехал Шон. Я рассказывала кратко, не углубляясь в подробности. Если начну описывать детали – обязательно появятся несостыковки. Меня выслушали, отчитали и просили так больше не делать, после чего отправили в душ. Всё собрание все члены семьи, за исключением меня и Шона, который уже привык, сидели с зажатыми носами.

Наскоро помывшись, я вернулась в спальню, и только уже собиралась начать мастерить гнездо под кроватью, как вошла Роуз.

– Эш-ли… – грозно позвала она, скрещивая руки на груди.

– Простите, привычка, – виновато улыбнувшись, я достала из-под кровати уже подготовленное одеяло и вместе с пингвином перебралась на кровать. Было неудобно и слишком мягко. Укоризненно покачав головой, Роуз подошла ко мне и, принюхавшись, убедилась, что костром от меня пахнет не так сильно, и легонько поцеловала в висок.

– Спокойной ночи, – пожелала она, прежде чем выключить свет и закрыть за собой дверь.

– Спокойной, – и только моя голова коснулась подушки, как я кое-что вспомнила. Выскочив из кровати, я метнулась к двери и как раз успела окликнуть Роуз до того, как она вошла в спальню к мальчишкам.

– Меня знакомая пригласила на пижамную вечеринку в эти выходные, – сбивчиво начала объяснять я, но меня перебили и сказали, что в эти выходные будет полнолуние. Поймав мой удивленный взгляд, женщина пояснила, что в эту ночь все оборотни выезжают на природу и дают своему волку порезвиться.

– А можно я не поеду?

– Поедешь, и это не обсуждается. Мы должны тебе показать, как быть оборотнем, – без тени улыбки сообщили мне. Я понуро опустила голову. Ладно, расскажу в другой раз.

Еще раз пожелав доброй ночи, я закрыла дверь и вернулась в кровать. Я точно не смогу здесь уснуть. Хоть все постельное белье и поменяли, но запах предыдущего владельца до сих пор остался. Он щекотал нос, и, казалось, обволакивал все тело. Спать не хотелось, поэтому я просто сидела на кровати, обняв колени и положив на них голову, смотрела в окно, где ветер колыхал соседские деревья. Переваривая сегодняшний день, я не могла отделаться от странного ощущения, не дававшего мне покоя. Я не знала, что это, но оно гложет изнутри, заставляя шерсть у волка встать дыбом.

– Эшли? – Кто-то осторожно постучал в дверь и тихо произнес мое имя. – Ты не спишь?

– Нет, входи, – выдохнула я, поднимая голову и отрываясь от окна. – В конце концов, это твоя комната.

На пороге стоял Шон. Свет из коридора больно ударил по глазам, уже привыкшим к темноте. Я зажмурилась.

– Теперь она твоя.

«Ненадолго», – вздохнула я про себя.

– Я хотел кое-что забрать, – я махнула на шкаф, давая понять, что никаких претензий не имею. – Как твоя рука? – Пока рылся на полках, спросил он, не обернувшись.

– Нормально, – еще в ванной я заметила, сняв бинты, что раны на удивление быстро затянулись, оставив после себя еле заметные розовые бороздки. – Эй, можно вопрос?

– Валяй, – вынув из общей кучи пару футболок, он переключился на другую полку.

– Перекидываться больно? – Парень удивленно замер и в недоумении обернулся на меня.

– В каком смысле?

– Ну, когда ты превращаешься? – Смущенно замявшись, уточнила я, опустив глаза. – Просто, я видела, как обращаются Зак с Дэвидом и…

– Ты ни разу не обращалась? – В его голосе снова послышалась угроза, и вернулся «злой Шон».

– Обращалась, но это было давно и очень больно, – грустно усмехнулась я, вспомнив не самые приятные моменты.

– Обычно детей почти с рождения учат перекидываться. Детское тело очень податливо и быстро привыкает, – подавив в себе злость, пояснил парень, шумно задышав и отвернувшись к шкафу.

– Вот как? Поэтому меня так ломает каждый раз? – Я посмотрела на собственную ладонь и заставила ее преобразиться. Захрустели кости и меня тут же схватили за руку.

– Прекрати! – Испугавшись его голоса, я подскочила на месте, пытаясь выдернуть запястье, но он держал крепко. Его запах резко ударил по носу, вскружив голову. Янтарные глаза смотрели со злобой. Они пугали и одновременно завораживали. Я могу смотреть на них бесконечно.

Моргнув, тем самым отгоняя наваждение и непристойные мысли, я вновь постаралась осторожно высвободиться. Не сразу, но мне позволили это сделать. Он отступил, всё еще часто дыша и не спуская с меня глаз. Ни слова не говоря, он круто развернулся и, подхватив выпавшие из рук вещи, вылетел из комнаты.

С минуту я сидела в полной растерянности, ловя себя на мысли, что как безумная продолжаю втягивать остаточный запах парня. Вцепившись в волосы, я вся задрожала. Меня влечет к этому парню, и отрицать это не имеет смысла, если так и дальше пойдет, я точно на него наброшусь. Надо держать дистанцию. Невольно взгляд прошелся по комнате, а по губам скользнула горькая усмешка. Вот как мне это сделать, если его запах повсюду и у меня крышу сносит каждый раз стоит ему приблизиться?

Как уснула, я не помню, но проснулась я уже под кроватью в импровизированном «гнезде». За окном только начинало светать. Шумно выдохнув, я, стараясь не шуметь, начала собираться на пробежку. Заправив кровать, умылась и оделась, после чего словно вор спустилась вниз. Выскользнув за дверь, я смогла облегченно вдохнуть и неспешно побежала к парку. Ноги сами несли меня, в то время как в голове не было ни одной путной мысли. По большей части сплошной бред и грустные мысли о Карле. Свернув с привычного маршрута, я вернулась на окраину города, где, сев на мостовую, смотрела на дом по ту сторону дороги, в котором я жила. Сейчас все двери были опечатаны. Пустой и безжизненный. Обшарпанные стены, местами прогнившая крыша, пыльные стекла. Сухой запущенный газон покрыт инеем. Гараж не сильно отличался от «большого брата», только на двери была выведена неприличная надпись краской из баллончика. Я прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания.