— Нет, мой хороший. Я ждала, пока ты проснешься. Сейчас покушаем и пойдем гулять, пока солнышко не спряталось.

— Сошко, — сын любит сокращать длинные слова на свой лад, поэтому приходится их повторять снова и снова.

— Сол — ныш-ко, Артем. Ты — мое солнышко.

Щекочу его и наслаждаюсь звонким смехом. Что бы не происходило со мной до рождения ребенка, это осталось в прошлом. Мой сын — моя радость. Возвращаемся в его спальню и начинается процесс одевания. Парень хмурит брови, сопит, но справляется с рубашкой, колготками и брюками. Терпеливый, упрямый… прямо как папа.

На полдник стакан чая и любимое детское печенье. Тёма еще сидит на стуле, а ноги уже активно движутся. У меня растет непоседа. Убрав чашку и помыв маленькие лапки, выходим в коридор.

«Мы собираемся. Можешь зайти. Дверь открыта.»

Сообщение не успело улететь, как на нем появились две галочки, и через миг открылась входная дверь. Неужели он караулил нас на крыльце? Все закрутилось слишком быстро.

— Дядя? Аствуйте.

Пока я застегиваю куртку на сыне, тот внимательно осматривает гостя. Наклоняет голову, сканируя Беса сверху вниз. Изучает своего отца. Тонка шапка — последний элемент одежды. Начинаю собираться сама, пока Бес присаживается перед ребенком на корточки.

— Здравствуй, Тёма.

— Дядя холоший? — это точно вопрос. И он обращен ко мне. Вижу, как замер Денис в ожидании ответа, Тёма тоже ждет. Как только сын начал понимать слова, я вкладывала в его голову информацию, что люди бывают разными. Поэтому он не бросается обниматься и знакомиться с теми, кого видит впервые. Мой умный маленький мужчина спрашивает разрешения.

— Хороший. Не бойся его.

Шумный мужской выдох заглушает последние слова, а пальчики сына ложатся на лицо отца. Словно слепой, он проводит по бровям, касается волос и укладывает ладошку на щеку. Давно заметила, что мой ребенок — кинестетик. Ему все нужно потрогать, пропустить через пальцы, понюхать.

— Бошой. Пахнет кусно, — улыбается маленький красавчик и переходит к знакомству. — Я — Тема.

— А я — Денис. Твой папа.

— Папа? — глаза Артема занимают пол — лица. Он снова спешит получить подтверждение. — Мама, это папа?

Я вижу, как Бес расплылся лужицей, накрыв пальчики сына своими. Не хотела обрушивать на мелкого всю информацию сразу, ну да ладно. Кажется, все идет гладко.

— Да, это твой папа.

Подумав немного, Тема крепко обнимает Беса за шею. Я слышу тихое: — Папа… — и пытаюсь скрыть подступающие слезы. Кажется, большой дядя тоже шмыгает носом, аккуратно прижимая к себе уменьшенную копию.

— Забирай Артема и выходи. Хватит уже…

Мой сын — миротворец по сути своей. И сейчас он соединяет нас троих, стоя в центре. Счастливые глаза смотрят то на меня, то на Дениса. Широкой цепью мы идем в парк, занимая весь тротуар. Осенний денек радует солнцем и легким теплым ветром, располагая к неспешной прогулке.

— Папа, мама. Мама, папа, — напевает сын, чинно вышагивая по дорожке, а потом резко останавливается и тычет пальцем вверх. — Туда хотю!

— Куда, Тём? — Бес приседает, пытаясь понять указанное направление, но парень внезапно хлопает его по плечу. — Сюда. Высокооо!

Одним движением папа усаживает сына себе на шею. Буквально. От восторга парень пищит и хлопает руками.

— Артем, аккуратно! — беру его ладони в свои и останавливаю. — Нельзя бить папу по лицу. Ему больно.

Укладываю детские ладошки в районе висков Беса, фокусируясь на ребенке. Не хочу, но все равно вижу весь спектр эмоций на папином лице. Там и радость, и изумление, и нежность, и еще много чего доселе неизвестного. Черт, меня тоже кроет эмоциями от непривычной ситуации! И это так необычно…

— Спасибо, Иза, — шепчет свежеиспеченный папаша, пытаясь прокашляться. — Я еще не знаю, как с ним обращаться. Тёма такой маленький.

— Он маленький, но не глупый. Разговаривай с ним. Это просто.

Не могу сказать, кто из двоих мужчин более счастлив: каждый сияет. Половину дороги в парк сын едет верхом на отце, но потом непоседе становится скучно, и он просится на землю. С видимым разочарованием Бес спускает сына и протягивает широкую ладонь, в которой тут же утопают маленькие пальчики. Со стороны мы выглядим идеальной счастливой семьей. Но это только со стороны… А вот и детская площадка. Мамаши с завистью рассматривают идущего рядом со мной мужчину. Мы выбираем свободную лавочку, откуда видно играющего сына.

— Иза, возьми, — в его ладони лежит банковская карта. Я отрицательно мотаю головой, но слышу железный аргумент. — Не хочешь покупать для себя — не надо. Это для Тёмы. Если ему что — то понадобится — не смотри на цену.

Трудно спорить с очевидным: маленький ребенок — серьезная статья расходов в семье. Поэтому молча забираю карту и убираю в карман, но Бес не унимается.

— И хватит работать, Иза. Это смешные деньги, а ты тратишь время, которое могла бы отдать сыну. Я буду перечислять в три раза больше. Просто занимайся ребенком.

— Значит так! — Остапа понесло. Ух, как меня срывает! Бес возвращается в свой сценарий и начинает командовать. Все так хорошо начиналось, но вышло из берегов. — Ты можешь принимать участие только в жизни сына, но не моей! Понятно? Я работала и буду работать, это не делает моего ребенка несчастным или брошенным. А свои деньги можешь засунуть в… — пришлось говорить тише, потому что Артем, убежавший вперед, начал внимательно прислушиваться к нашему разговору. — Я надеюсь, ты меня понял. Не хочу возвращаться к этому вопросу еще раз.

— Мама, папа! — встревоженный миротворец летит навстречу. — Не надо лугаться! Папа холоший!

— Мы не ругаемся, успокойся. Просто я громко говорю.

Зыркнув темными глазищами, Тёма возвращается к друзьям в песочницу. Ну вот… папа хороший, а мама плохая. Откалибровали. Понеслась коза по огороду. Здравствуй, семейная жизнь!

Бес

«Я — Денис. Твой папа.». Когда эта фраза срывается с губ, думаю, Льдинка меня убьет. Обходится. А Тёма… его пальчики на моем лице, объятия и тихий голос. «Папа». Сука! Думал, сердце остановится. Дышать трудно, глаза словно песком засыпаны. Кажется, сегодня я плакал. Впервые за много лет. И это слезы… радости или счастья, а может это просто соленая вода. Черт знает, как их отличить.

Много говорят про материнский инстинкт, но ведь есть еще и отцовский. И он проезжается по мне многотонным катком. Сын. Моя копия, только цельная, не сломленная, светлая. Шустрый сын, активный. Сразу садится на шею. Буквально. А я иду и улыбаюсь. Мы с Артемом — банда, но Льдинка пока стоит в стороне. Вернее, Иза. Изольда. Моя девочка. Никак не могу привыкнуть к короткой стрижке и новому цвету волос. Красиво, но непривычно. Смотрит настороженно, держит дистанцию. Кошка. Коготки наготове, и сегодня она это показала. За все время я ни разу к ней не прикоснулся. Никак, даже кончиком пальца.

Иза берет карту, и сразу становится легче. Теперь у моей семьи есть деньги. А вот дальше я серьезно прокалываюсь и нарываюсь на резкую отповедь. Психолог предупреждала, но я хотел как лучше и получил от ворот поворот. Ничего, делаю выводы и иду вперед. Сегодня — первый день нашего общения. Девочка изо льда станет моей женой, а сын навсегда запомнит, что я — папа.

Не забывайте, что Ваши звезды и комментарии придают моей Музе 🧚‍♀️ сил и вдохновения!

Бес

Домой возвращаемся, когда начинает накрапывать дождик.

— Ну пааап, — недовольно ноет сын, когда я беру его за руку. И это «пааап» звучит райской музыкой. Ловлю кайф, отряхивая брюки Тёмки от песка. Вытираю его ладошки влажной салфеткой, которую молча протянула Льдинка. — Хотю высоко!

Да нет проблем, парень! Поднимаю сына себе на плечи и сразу же чувствую, как он аккуратно обхватывает мои виски горячими ручонками. Эта жизнь… с чувствами и эмоциями, с абсолютно новыми ощущениями. Иногда теряюсь в пространстве, ловлю себя на мысли, что сплю. Только вот просыпаться не хочется. Иза молча идет рядом, несет игрушки сына и маленькую сумку через плечо.