Я не совсем понимаю, как я отношусь к походу по магазинам за вечерним платьем на полный желудок яиц Бенедикт и мимозы, но Зои так воодушевлена, что я не могу ей отказать.
— Хорошо, — соглашаюсь я, доедая последнюю яичницу и вытаскивая бумажник. Я вижу, что Сара и Джаз тоже хотят пойти и поиграть в наряды, а Сара выглядит такой счастливой от того, что у нее есть «пара» на гала-ужине, и я не хочу делать ничего, что могло бы разрушить ее пузырь.
И по правде говоря, это утро — именно то, что мне было нужно. Неприятное чувство, оставшееся после сообщений Нейта, рассеялось, и я снова чувствую волнение перед следующей встречей с Иваном. Волнение за свое будущее.
А еще мне пришло в голову, что если бы я все еще была с Нейтом, то ничто не помешало бы мне пойти на гала-ужин с Сарой. Ни свидание, которое мне пришлось бы отменить, ни его разочарование от того, что мы не сможем провести время вместе в пятницу вечером. Я уже слышу, как он отреагировал бы на это: О, хорошо, теперь тебе не будет одиноко, пока я работаю допоздна. Я рад, что тебе есть чем заняться. Наслаждайся.
На первый взгляд, все это хорошо. Долгое время я действительно верила, что так оно и есть, что у меня хороший, уравновешенный партнер, которому все равно, что я развлекаюсь без него, потому что это означает, что его тяжелая работа не мешает мне жить. Но теперь я понимаю, что всегда была на втором месте. Я никогда не была так важна, как его работа. Он не был увлечен ею, но все равно ставил ее выше меня.
Он вообще много чего ставил выше меня. В том числе и других женщин.
Мы все набиваемся в такси, чтобы поехать в «Вельвет Люкс», подвыпив мимозы и хихикая всю дорогу. Зои отпирает дверь с приподнятой бровью и атмосферой тайны, которая заставляет нас чувствовать, что мы делаем что-то, чего не должны делать, даже если это ее бутик. Сара и Джаз опускаются на бархатные диваны с драгоценными камнями перед трехсторонним зеркалом, и Сара вздыхает.
— Я собиралась надеть то, что уже есть в моем шкафу, но теперь я начинаю думать, что мне стоит купить что-то новое. У тебя здесь так много великолепных вещей, Зои.
Зои улыбается.
— Я только что получила новую осеннюю линию. Я так рада. И Шарлотта, у меня есть идеальная вещь для тебя. Погоди, я сейчас принесу ее. Может, я и для тебя, Сара, прихвачу пару вещей, — добавляет она с подмигиванием, прежде чем исчезнуть в глубине магазина.
— Мне нравится, как идеально все это для нее, — бормочу я, глядя ей вслед. — Она была так увлечена этим еще в колледже. И все получилось.
Я хочу чувствовать себя такой же увлеченной. Мне всегда нравились технологии и работа с компьютерами, есть что-то в них и в тех изменениях, которые они постоянно вносят в наш мир, что меня привлекает, но я не провожу дни, увлеченно читая о последних новинках или обсуждая их с друзьями в свободное от работы время. Зои живет и дышит модой, а Джаз живет и дышит приключениями. Сара не особенно увлечена своей работой, но ей нравится то влияние, которое она получает, работая над проектами для некоммерческих организаций, таких как та, что устраивает гала-ужин в пятницу вечером. А я… я просто плыву по течению, изо дня в день, в жизни, которая никогда не казалась мне особенно уникальной или интересной.
Что, если это не то, чем я хочу увлечься, а кто-то другой? Кажется, что это противоречит всему, чего я должна хотеть, как независимая женщина, что я не должна жаждать человека, в котором я могу потерять себя и который потеряет себя во мне. Но я думаю о том, что сказал Иван за ужином в тот вечер — что как только я пойму, что он тот, кто может дать мне все, что я хочу, то, что у нас есть, будет навсегда, — и это вызывает приятную дрожь по позвоночнику. Это ощущение предвкушения, как будто то, что должно меня пугать, вместо этого разблокирует тягу, о которой я даже не подозревала.
— Поехали! — Зои выходит из глубины магазина, держа в руках охапку платьев. — Шарлотта, это идеально тебе подойдет. — Она вешает одно платье перед одной из гардеробных с бархатными занавесками, а три других — перед другой. — Сара, примерь это. — Она руководит нами со всей властностью и уверенностью военного генерала, и мы с Сарой так же быстро подчиняемся. Это территория Зои, и все мы слушаемся ее, когда речь идет о выборе одежды.
Во всяком случае, в таких вопросах. Зои уже давно сетует на то, что я не меняла свой повседневный гардероб уже полдесятка лет.
Платье, которое она выбрала для меня, великолепно смотрится на вешалке, и когда я в него влезаю, то должна признать, что ее выбор был безупречен. Это шелк глубокого жгуче-оранжевого цвета, с развевающимися бретельками и лифом с жесткими чашечками, которые выгодно подчеркивают мою грудь. Собранная юбка с клешем снизу, разрез доходит до верхней части бедра, а по всему платью идет принт в виде листьев более светлого цвета.
Оно потрясающе сочетается с моими темными волосами и светло-зелеными глазами, и я чувствую себя осенней принцессой. Я чувствую себя красивой. И мне вдруг захотелось, чтобы Иван увидел меня в нем в пятницу вечером.
Когда я выхожу, Джаз вздыхает, а у Зои довольное выражение лица.
— Я знала, что это будет идеально. — Говорит она, покручивая пальцем в знак того, что я должна покружиться. — Ты сногсшибательна.
— О, Боже мой. Оно идеально, — вторит ей Сара, выходя из собственной гримерки секундой позже в пыльно-синем атласном платье с вырезом, тонкими бретельками и двумя высокими разрезами, которые делают ее похожей на более сексуальную Золушку с ее светлыми волосами и ледяными голубыми глазами. — Мы будем самыми красивыми красавицами на балу. — Она хватает меня за руку и кружит нас обоих, а улыбка на ее лице заставляет провести вечер пятницы на душном благотворительном ужине. — Мы возьмем их. И Шарлотта, я куплю твое, раз уж ты согласилась быть моей парой.
— Ты не обязана этого делать, — начинаю спорить я, но она решительно качает головой.
— Это меньшее, что я могу сделать.
Поболтав еще немного, и после того, как Сара расплатилась, Зои уложила платья в пакеты для одежды, я отправилась домой. Я выбираю прогулку, потому что день свежий и прохладный, солнце проникает сквозь деревья тем особым образом, который, кажется, бывает только в начале осени, и это приятно.
Моя жизнь лучше без Нейта. С каждым днем я верю в это все больше и больше. Мне просто нужно понять, что будет дальше. А может, и нет. Я засовываю руки в карманы пальто, размышляя о том, что, возможно, мне не нужно выяснять все прямо сейчас, или на какое-то время… или, может быть, вообще не нужно. Может, моя жизнь только выиграет от того, что я просто позволю всему случиться, хотя бы на время.
В конце концов, я так и делала последнюю неделю или около того, и это было хорошо. Лучше, чем было в последнее время, правда.
По позвоночнику пробегает колючее чувство, и я оборачиваюсь, внезапно ощущая, что за мной кто-то наблюдает или, может быть, следит. Но никого нет, и я изо всех сил стараюсь отмахнуться от этого, понемногу ускоряя шаг, решив, что, скорее всего, я просто нервничаю из-за сообщений, которые Нейт прислал мне сегодня утром. Теперь, когда со мной нет моих подруг, чтобы отвлечься, я не могу не думать о нем снова, и его горячее и холодное отношение вызывает во мне дрожь дискомфорта. Не говоря уже о том, как он назвал меня шлюхой — что не совсем вяжется с его оправданиями, что он никогда не просил меня делать то, что хотел в постели, потому что слишком уважал меня.
Я отгоняю эти мысли, представляя, что это тот человек, с которым я разговаривала в Интернете, Веном. Что он отследил мою информацию и следит за мной. Я представляю себе подтянутого мужчину в темной одежде — возможно, в той, что была на нем сегодня утром во внутреннем дворике Amuse-Bouche, с маской на лице, — который крадется в тени, преследуя меня до дома.
Я представляю, как он проскальзывает в служебный вход моего здания и заходит за мной в лифт перед самым закрытием дверей. Я представляю, как руки в перчатках, как у того мужчины в «Маскараде», скользят по моему горлу, его большой палец вдавливается во впадину челюсти, прижимая меня к стене лифта, пока я наблюдаю за тем, что происходит со мной в других зеркалах по обе стороны.
