Он крепко обнимает меня, и я отвечаю ему взаимностью. Я не знаю о Чарли ничего, кроме того, что прочитала, но если он смог влюбить в себя мою бабушку, то хочу узнать его получше.

— Видимо, да. Я сама узнала об этом только вчера вечером, — признаюсь ему.

— Твоя бабушка умеет хранить секреты, — заявляет он с гордой улыбкой.

— Эй, док? — окликает Чарли.

Джексон сразу же входит, когда его зовут, даже если у кого-то были сомнения, что он стоял со мной в коридоре.

— Да, сэр?

— Что мы можем сделать, чтобы поставить мою любимую на ноги?

Джексон кажется застигнутым врасплох, он рассеянно проводит пальцами по волосам.

— Что ж, есть два варианта. Оба рискованны, но один опаснее другого. Мы можем ничего не делать и надеяться, что состояние Амелии не будет развиваться слишком быстрыми темпами. Другой вариант — операция, предполагающая замену аортального клапана. Это рискованная процедура и для молодых людей, но для Амелии она тем более опасна из-за ее возраста.

— Если я не сделаю операцию, то умру в течение года? — напрямую спрашивает бабушка.

— Нет, не обязательно. Возможно, получится дольше, но, скорее всего, ненамного. Я не могу делать каких-то конкретных прогнозов и давать обещаний.

— Оперируй, — заявляет бабушка, не раздумывая.

— Амелия, вы уверены? Разве не хотите сначала обсудить это со своими дочерьми?

— Дочерьми? Подождите… — растерянно уточняет Чарли, качая головой в недоумении. — В тот день в аэропорту я видел с тобой двух маленьких девочек. Кто была вторая? У тебя есть еще одна дочь? Кто ее отец? — расспрашивает Чарли.

Бабушка крепко сжимает губы, не сводя с нас взгляда.

— Ты обещал быть ее отцом, так что она такая же твоя дочь, как и моя, — улыбаясь, сообщает бабушка Чарли.

— Люси? — не может поверить Чарли.

Бабушка улыбается и прикусывает нижнюю губу.

— Да, я изменила имя Люси на Энни, чтобы обеспечить ее безопасность, а потом оставила себе.

— Боже мой, ты вырастила этих двух драгоценных девочек без меня? — восклицает Чарли с выражением глубокой печали на лице.

Бабушка на мгновение выглядит расстроенной, возможно, думая, что Чарли сердится, но его выражение быстро меняется, и он поднимает лицо, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Амелия. Это подвиг, совершенный тобой — вырастить двух дочек, — с гордостью говорит Чарли.

В глазах бабушки разливается облегчение:

— Энни фактически не принадлежит никому из нас, — произносит бабушка, и я сразу понимаю, почему так важно, чтобы правда оставалась тайной от мамы и Энни. Она причинила бы им огромную боль. Посмотрев на ситуацию со стороны, я начинаю понимать, что такое любовь.

Любовь — это уберечь человека, принять за него пулю и позволить ему жить счастливо. Теперь я это поняла.

— Ты права, Амелия, может, она и не принадлежит нам по крови, но она принадлежит нам в силу любви. Мы любили ее тогда, и я люблю ее сейчас так же, как и ты.

— Ты ничуть не изменился, Чарли Крейн.

Чарли наклоняется вперед и снова без смущения целует бабушку, не обращая внимания на то, что мы стоим и смотрим.

— Так вот, об операции, — вытирая слезы, повторяет бабушка. — Как быстро я смогу начать жить дальше?

— Амелия, вы уверены в этом? — спрашивает еще раз Джексон.

— Джексон, подойди ко мне, — велит бабушка, подзывая его рукой.

Он становится рядом с ней, и она берет его руку в свою.

— Я уже вручила тебе часть своего сердца, — заявляет она, указывая на меня. — Теперь займись другой его частью. Ты ведь лучший кардиолог в этой больнице, верно?

— Ну, я…

— Хватит скромничать, — отрезает бабуля. — Почините мое чертово сердце, доктор Бек. Мне нужно гораздо больше времени.

— При условии, что вы осознаете все риски. Я понимаю, о чем вы мечтаете… я проведу операцию, и вы знаете, что я сделаю все возможное, — обещает Джексон. — Сегодня днем проведут предоперационные тесты, и завтра утром мы назначим вам операцию.

— В субботу? — уточняет она.

— Я сделаю это для вас, — успокаивает он ее. — Знаю прекрасно, что не стоит стоять у вас на пути.

— Хорошо, только помни, ты обещал жениться на Эмме прежде, чем я умру, так что имей это в виду завтра. Ты же не хочешь нарушать обещания, данные старухе?

— Нет, мэм, — отзывается Джексон. Я вижу, как он нервничает, и все же думаю, что сама волнуюсь еще больше, но в то же время надеюсь. Операция может дать бабушке второй шанс на жизнь, и, хотя ей уже девяносто два, ее воля к жизни сильнее, чем ослабленное сердце.

— Мне нужно решить кое-какие вопросы, — сообщает Джексон. — Вернусь через некоторое время, чтобы осмотреть вас. — Джексон пожимает руку Чарли. — Еще раз повторю, было приятно познакомиться с вами, мистер Крейн.

— Он — настоящий джентльмен, — говорит Чарли бабушке, когда Джексон выходит из палаты.

— Именно об этом я и сказала мисс Эмме, — приподняв бровь, заявляет бабушка.

— Послушай свою бабушку, она знает, о чем говорит, — советует Чарли. Думаю, у него есть право говорить то, что он хочет. В конце концов, он мой дедушка, и они здорово смотрятся вместе.

— Когда я смогу познакомиться со своими дочерьми? — спрашивает Чарли у бабушки.

Бабушка возится с ниткой на простыне и, кажется, на мгновение погружается в раздумья.

— Чарли, девочки считают, что их отец скончался десять лет назад. Они очень любили Макса и долго оплакивали его потерю после смерти.

— Ты не хочешь причинить им боль, — соглашается Чарли, понимая больше, чем я когда-либо смогу. — Ты правильно сделала, сохранив этот секрет, и будет жестоко нарушать их жизнь сейчас.

— Боюсь, они никогда не простят меня, — печально замечает бабушка, обращаясь к Чарли. Чарли и бабушка смотрят на меня. — Эмма, это большой секрет. Я очень прошу тебя хранить его для меня. Ты справишься? Потому что я пойму, если нет.

— Я люблю маму и Энни, так что да, — просто отвечаю я. Больно осознавать, что они никогда не узнают правду, но я все понимаю. Прожить полжизни, а потом узнать, что единственный человек, который всегда заботился о тебе, скрывал правду о том, кто ты есть, может быть слишком болезненно для их понимания, независимо от причины. Мне придется жить с этим фактом, но никто в нашей семье не заслуживает еще большей боли после тех страданий, которые уже пришлось перенести.

— Спасибо, — тепло благодарит бабушка. — Ты очень похожа на меня, знаешь об этом?

Я улыбаюсь, не в силах подобрать достойные слова. Не думаю, что сделала достаточно, чтобы заслужить сравнение с ее силой и величием, но сам факт, что она так считает, значит для меня много.

— Мама и Энни должны быть здесь через несколько минут, — говорю я им.

— Я близкий друг твоей бабушки с довоенных времен. Мы вместе росли, и я случайно увидел ее имя на стене, когда навещал другого больного, — предлагает легенду Чарли.

— Близкий друг? — переспрашивает бабушка. — Ну что ж, это правда. А то, что мы полюбили друг друга и у нас родилась дочь, мы оставим между нами, — заявляет бабуля, сияя от счастья.

— Ты уверена насчет завтрашней операции? — спрашиваю бабушку в последний раз.

— Да, и поддержи меня с твоей мамой и тетей, хорошо?

— Конечно, — соглашаюсь я.

Как и следовало ожидать, мама и Энни появляются с кофе в руках.

— Доброе утро, мам, — здоровается Энни, прежде чем заметить мужчину, сидящего на месте для посетителей. — О, кто это?

Чарли смотрит на Энни и мою маму. После долгой паузы он прочищает горло.

— Я… я Чарли, — представляется он, вставая со стула и протягивая руку каждой из них.

— Чарли, — повторяет мама, словно прокручивая это имя в голове, пытаясь вспомнить. — Приятно познакомиться, Чарли. — Она протягивает ему руку и смотрит с любопытством, словно пытаясь разгадать его мысли. В следующее мгновение мама вопросительно смотрит на меня, но я только пожимаю плечами.

— Вы друг нашей мамы? — спрашивает Энни.