Может, правда думала, что у мужиков чувств нет?

Как бы то ни было, я сорвался. И в переносном, и в буквальном смысле. Просто в считанные минуты оделся, взял только телефон и уже на бегу написал Кристинке.

Я заехал за ней.

Наверно, это и стало моей ошибкой. Я был совсем неосторожен.

Вместе мы пришли на квартиру, которая сдавалась посуточно.

Мне было всё же трудно начать. Даже сейчас не понимаю, что меня останавливало. Ставшая привычной верность?

Но Кристинка времени не теряла, уже в такси умело начала гладить меня через штаны. И окончательно мне снесло крышу, когда мы закрыли за собой дверь.

Девушка она молодая, очень симпатичная, стройная блондинка. И опытная. Впервые встретил такую. По всей видимости, списывается она так на сайте регулярно.

В тот момент мне было плевать на количество её партнёров. Целуясь и раздеваясь на ходу, мы зашли в комнату.

Я хотел спонтанности. Но Кристинка меня остановила.

Для меня это уже стало привычным, поэтому, продолжили мы в душе.

Она знала, где в квартире что находится. Точно была здесь не первый раз.

Я был и без того готов, а Кристинка всё же решила спуститься вниз. Сказав, что это самая любимая её часть за весь секс, она обхватила мой член и начала водить по головке языком.

И в это мгновение меня как озарила вспышка. Я опять вспомнил, что женат. Но я остался.

Заставил себя остаться. Тогда я подумал, что если уйду, то вернусь в прежнюю жизнь. А мне этого не хотелось.

Месть Лене отошла на второй план, как и её чувства. Перед собой я видел только ужасную перспективу никогда не вырваться из гнетущего состояния, в котором постепенно, за последние годы, мы оба увязли и уже начали утопать.

Лицемерно. Но я, то пытался не думать о Лене, забыть о её существовании, то представлял её на месте Кристины. А потом просто перестал думать.

В комнате, когда я уселся на кровать, Кристинке стало удобнее. Она даже фоном включила какую-то порнушку, а мне было всё равно.

Ласкала она, и правда, очень умело. Обхватывала достаточно сильно, но не сжимала. Держала ритм. А главное — при этом я совсем не чувствовал зубов.

Мы заранее, ещё в переписке, обговорили предпочтения, табу и сценарий. Поэтому, когда я начал расслабляться, Кристинка выдохнула, заглотив член глубже.

Впервые! Впервые девушка делала мне глубокий минет. Что в этом особенного? Физически — ничего. Разницы я лично не заметил. Однако, всё равно чувствовал гордость. Меня не отвергали, а наоборот, приняли всего целиком! Девушка старалась! В этот момент я был ценен.

Поймав ритм, я уложил Кристинку под себя. Готовить её особо не пришлось, что тоже было несомненным плюсом. Влетел быстро, ощутив её тепло. По мере того, как мой член снова увеличивался, появилась и чувствительность, хотя не такая сильная, как была бы, будь мы без презерватива. Однако, рисковать и в этом я всё же не отважился.

В голову снова лезли неприятные мысли, которые я всячески старался отогнать. То вспоминался тупой заказчик, то Ленка, то отец, который попал по службе настолько круто, что пережил два инфаркта и уволился, даже не судясь за квартиру. Хотя, по закону она была нам положена…

Я уже и забыл, каково это — не контролировать себя в сексе. Не думать ничего. Хотя, и Пашка, судя по всему, во время секса всё равно о чём-то думает. Например, о своём величии…

Когда я чувствовал, что настрой из-за всех этих мыслей падает, а член становится мягче, я начинал вкладывать в каждый толчок всю свою злость. Из-за чего выдохся быстро.

Но меня сменила Кристинка. Оседлала она опять довольно быстро. И когда меня по новой накрывали бесполезные, мешающие сейчас мысли, она меня старалась отвлечь, за что я был ей благодарен.

В итоге мы сменились уже не помню в который раз, и теперь Кристинка положила себе под согнутые колени подушку, чтобы быть чуть выше, и прогнулась в спине, приглашая меня войти сзади.

По мне, дог-стайл — самая удачная поза. Ощущения для девушки сильнее, обоим удобно, и не нужно зацикливаться на партнёре. Теперь мне не нужно было закрывать глаза, чтобы обмануться, когда вместо Лены я видел лицо Кристинки.

Взяв её волосы, и намотав на кулак, я чуть потянул на себя. Кристинка застонала сильнее. И вот, когда я почувствовал горячий прилив в члене и кончил, то единственное, что я подумал:

«Свобода!».

Совсем выбившись из сил, я упал рядом с Кристинкой, накрыв её одеялом. Это мы тоже обговорили заранее.

Она позаботилась обо мне — я не видел причин не ответить тем же и ей.

Ленке я, конечно же, никогда этих подробностей не расскажу.

…Кристина быстро уснула. А я, найдя на кухне кофе, взбодрился, чтобы как можно скорее уехать домой и обо всём забыть. Будто бы только что принял горькое лекарство, и теперь пытался от лечения сбежать.

Приобретённое мной чувство свободы продлилось не долго. Как только я вышел на улицу, то вернулся в реальность. Неизвестный мне район ещё как-то сохранял мою веру в невиновность и безнаказанность. Но как только пейзаж за окном сменился на родной, в груди как ком встал.

Я всячески не хотел возвращаться домой, и понимал, что надо. Я ждал, что Ленка сейчас же устроит мне допрос или сразу же истерику. Начнёт обвинять, плакать, ей будет больно…

Стало её жалко. А себя я возненавидел.

Я вспомнил то, совершенно мимолётное блаженное чувство к которому так долго стремился и спросил себя:

«Оно того стоило?».

Ответа у меня не было.

Ведь, дома я не был свободен. И это было второй причиной, почему я не хотел возвращаться.

Но пришлось. Я и так задержался.

Хотя Ленка и привыкла к тому, что я пропадаю.

Уже зайдя в подъезд я начал себя осматривать и обнюхивать. Мне казалось, что я точно спалюсь.

Звучит-то как безобидно. Будто меня застали за списыванием на контрольной или учуяли сигаретный дым из моей комнаты.

Я боялся, что Ленка узнает.

Да, пусть, все изменяют, как-то скрывают… Но я-то всё это время искал только как изменить, а не как после этого вернуться домой, чтобы жена не спалила. Может, потому, что для меня моя или Ленкина измена была шагом в пропасть, а оттуда, как известно, уже не возвращаются.

Я не видел совместной жизни после измены. Хотя на неё и надеялся.

Поднимаясь по лестнице, я хотел, чтобы всё осталось так, как было прежде. Иронично, да?

Сначала бежал от этой жизни, а потеряв, желал вернуть все свои мучения. Наверно, потому, что привык? Или потому, что без Ленки уже жить не мог?

Я тихо открыл дверь. Боясь скорого появления в коридоре Ленки. Разулся и снял куртку. Прошёл в комнату.

Лена спала.

Оставив включённым свет на кухне, сама она свернулась калачиком, положив руку под голову.

Наверно, ждала меня и не заметила как уснула, поскольку даже не накрылась одеялом.

Я не стал её будить. Даже побоялся накрыть.

Сразу снял с себя всё и бросил в стиральную машину. Сам залез в душ, и вылил на себя чуть ли ни половину геля.

От меня не должно было пахнуть. Никем, кроме Ленки.

Только после этого я вернулся в комнату. И осторожно укрыл жену одеялом.

Жену. Мою жену.

Которой я только что изменил.

Я чувствовал себя последней паскудой.

Она-то вот, просто лежит, спит.

Следом пришла иная мысль. А правда ли, она мне не изменяла? Вдруг, я так же, проспал, когда она вернулась, отмылась в душе и выстирала бельё?

Тогда, это освободило бы меня от вины. Мы были бы просто квиты. А, может, устроить так, чтобы она тоже решила мне изменить? Тогда, опять же, это уравняло бы счёт.

Но нет, Ленка не такая. Не смогла бы и не сможет.

Я лёг позади, обняв Лену. Всё же, какая она у меня хрупкая. А я мразь.

Ещё недавно обнимал Кристинку. А теперь, как ни в чём не бывало, обнимаю и Лену.

Лен, прости.

Всё-таки люблю я её. Может, у других измена и значит, что они жён не любят. А я люблю. Как бы двулично это не звучало, но люблю и уважаю. И буду любить. Ни одна не сравнится с ней. Столько вместе прошли.