Впрочем, уродливее его это не сделало.

От последней мысли Вэон легонько улыбнулся.

Кассил, поняв причину его веселья, пришел в негодование.

— Недолго осталось тебе веселиться, убийца дикарей, — прошипел Кассил. Лицо его покраснело от злости, а скула, казалось, еще сильнее посинела. Отчего тот стал похож на перезревший помидор с гниющей одной стороной.

Эта мысль заставила главаря повстанцев улыбнуться еще шире.

Пунцовое лицо эльфа, казалось, не могло покраснеть еще сильнее, но Кассил не знал преград своей злости. От переизбытка чувств он даже не мог ничего сказать Вэону. Уж слишком затмевала его разум пелена злости.

Стену, на которой стояли эльфы, озарил первый луч восходящего солнца. Вэон повернулся и в очередной раз посмотрел на лес.

Тишь и гладь.

Теперь он был уверен наверняка — Этельгар не придет.

— Вот и солнце встало, — ехидно произнес Кассил, отошедший от своего порыва злости. Теперь лицо его озаряла победоносная улыбка. — Что ж, не будем тогда тянуть. Надеюсь, Вэон, ты не будешь создавать нам проблем?

— А как хотелось бы, да, Кассил?

Кассил противно хихикнул. Подошел к Вэону вплотную и ответил:

— Еще как.

Вэон криво ухмыльнулся в ответ:

— Жаль, что твои мечты не сбудутся.

Кассил отошел от эльфа, и сделал небрежный взмах рукой в сторону Вэона:

— Заковать его и увести в специально отведенное для него место.

На последнем он сделал акцент.

Именно он заставил Вэона насторожиться. Что еще за 'особое место' они ему нашли?

Конвоиры Вэона заковывать не стали, хотя Кассил очень на этом настаивал. Не смотря на то, что он был их командиром, они не рискнули спорить именно с главарем повстанцев. Его репутация ярого противника империи Хаарда и убийцы дикарей вызывала у многих эльфов уважение и страх. И сейчас был один из случаев его проявления.

Вэон повели в другую тюрьму, что находилась недалеко от той, в которой сидели люди. Они бы ни за что на свете не посадили бы его с ними. Не потому, что боялись заговора, а из-за того, что считали, что даже заключенный не достоин сидеть рядом с 'дикарями'.

Если бы не Лиа, он был бы только этому рад.

Вэон и его конвоиры вышли на улицу, где находились маленькие здания, предназначенные для содержания в них заключенных.

Маленький домик, что служил тюрьмой для людей, стоял с настежь открытой дверью, а из проема доносились взволнованные голоса.

Вэона охватил страх. На мгновение он подумал, что что-то случилось с Лией. Хотя мысль и казалась бредовой, но почему-то она не покидала его. И волнение лишь усиливалось по мере того, как он приближался к домику.

Послышался взволнованный, с нотками истерики, голос Марджори. Теперь у Вэона не было сомнений. Что-то случилось.

Эльф сорвался с места и побежал в сторону домика. Позади послышались недовольные голоса его конвоиров. Вэон ворвался в тюрьму, словно порыв ветра, неожиданно и стихийно. Глаза бешено начали осматривать камеру. Сначала он наткнулся на двух эльфов-стражников, а потом и на эльфа в белом балахоне, что сидел, наклонившись к девушке с белоснежными волосами. Лицо лекаря было нахмуренным и сосредоточенным.

Камера была открыта, в дальнем углу стояли Марджори и Карл. Девушка с отстранённым выражением на лице посмотрела на Вэона.

— Что с ней? — обратился он Марджори.

— Она, — бессвязно начала говорить девушка. — Ей... Плохо... И... Вот.

Вэон уже на слове 'плохо' влетел в камеру под унисон недовольных голосов и довольно грубо оттолкнул лекаря. После чего взял девушку за руку и внимательно принялся ее осматривать, словно бы имел понятия, как ее лечить.

— Лиа, — наклонился он к девушке.

Веки Лии легонько дрогнули, но не отрылись. Из горла вырвался негромкий глухой стон.

Сзади послышался недовольный гнусавый голос. Что именно он говорил, Вэон не слышал, ему и не хотелось. Кто-то схватил главаря повстанцев за плечо. Железной хваткой эта рука потянула Вэона назад и начала его разворачивать. Вэон на мгновение уступил и поддался назад, но лишь для того, чтобы замахнуться и врезать с левой руки тому, кто его тащил назад.

— Ой! — Кассил (собственно говоря, тот, кто Вэона и тащил назад) схватился за левую скулу.

Вэон порадовался бы второй такой удаче врезать своему сопернику, но до эльфа ему дела сейчас не было.

Вэон повернулся к Лие, чтобы вновь попытаться дозваться до нее, но эльфы-охранники бросились к нему и схватили его по обе стороны за плечи.

Лиа дернулась, но в сознание так и не пришла. На лице отразилось выражение боли, а тело начало трясти мелкой дрожью. На лбу появилась испарина.

Лекарь внимательно наблюдал за девушкой, но ничего не предпринимал. От его бездействия Вэону захотелось врезать и ему.

Он уже хотел было спросить, почему тот стоит, словно изваяние, как полутьму комнаты нарушил посторонний свет. Красное сияние лишь слегка осветило камеру, и от этого она приобрела какое-то зловещее свечение.

Свет исходил от Лии, а точнее из-за ворота ее рубашки.

Вэон высвободился от рук охранников, которые были слишком ошеломлены, чтобы его крепко держать, и подошел к девушке. Аккуратно пальцами он отодвинул воротник и почувствовал, как по телу пробежался мороз, а на голове волосы встали дыбом.

На шее девушки покоился знакомый ему медальон — карриж. И он светился ярким кровавым светом.

' …- Если медальон светится, значит, поблизости демон...

— И каким светом он засветит, если рядом будет Этельгар?

— Не знаю. Но если вдруг засветит красным...

— Что это будет обозначать?

— То, что нужно будет бежать... и поскорее… '

Он уставился в проход двери, что вела на улицу, совершенно забыв про все на свете. Сделал несколько шагов к проему и остановился.

Над городом раздался гул, словно выло огромное раненное животное. А потом наступила гробовая тишина, которую никто не осмеливался нарушить.

— Что это? — спросил один из эльфов-охранников. В его голосе слышались нотки паники.

Вэон не обратил на его вопрос никакого внимания. Он уже мчался в сторону, откуда, по его мнению, раздавался гул. Сориентировавшись, Вэон на мгновение остановился. Гул больше не повторялся, но эльф точно знал место, откуда он доносился. И это осознание пришлось ему, словно удар в живот.

Сзади послышался топот. Эльфов, по всей видимости, тоже одолело любопытство, и они пошли за Вэоном.

Не теряя времени на размышления, главарь повстанцев побежал в северо-восточную часть города. В ту часть, в которой он бывал всего лишь пару раз. И вообще никогда бы не был. Особенно сейчас.

Свежий утренний воздух холодил легкие, вызывал в животе неприятные спазмы, но Вэон не останавливался. Он должен был добраться к тому месту быстрее, чем случится непредвиденное.

Эльфы выбежали из тюрьмы, совершенно забыв про людей, что были там заперты. Точнее, убегая, они забыли закрыть их на замок. И теперь Марджори стояла в проеме домика, что служил им тюрьмой, и провожала взглядом эльфов, убегающих в северо-восточную часть города, привлеченных странным гулом.

Ее тоже одолевало любопытство. Очень уж она хотела узнать, что происходит в городе, но в тоже время она вместе с Карлом и Лией должны убираться отсюда, иначе беды им не избежать. Этот шанс нельзя было так просто упускать.

— Нам надо уходить, — Карл подошел к девушке и положил ей руку на плечо.

Марджори кивнула.

— И лучше прямо сейчас, пока в городе царит паника, — продолжил Карл.

Опять кивок.

— И Лию лучше оставить здесь, — тихо добавил мужчина. Голос его приобрел горестный оттенок, словно бы он только что приговорил Лию к смерти.

Эта фраза заставила Марджори вынырнуть из пучины своих раздумий и удивленно уставиться на своего друга.

— Что?

Карл виновато посмотрел сначала на Марджори, а потом на Лию. В его глазах читалось неподдельное раскаяние.