Макс затолкал Жанну в него и, прыгнув на соседнее сиденье, крикнул вознице адрес.

— Ты в порядке? — повернув к ней лицо, просипел он.

— Встряска была не слабой, но я ничего. А ты?

— Жить буду, и подальше от этого гнилого города.

— Уедем завтра же, — попросила Жанна, не имея ни малейшего желания нарываться на месть начальника.

— Да, — поцеловал ее руку Макс. — Завтра же.

Он улыбнулся и провел по ее волосам рукой.

— Ты спасла меня, Жанна, — выдохнул Макс. — Если бы не ты, я жил бы с этим чудовищем и дальше. И, в конце концов, превратился бы в такого же урода. Стал бы ходить по борделям, скурвился.

— Ты бы не стал таким как он, — покачала она головой. — Никогда.

Жанна потянулась к нему и поцеловала, потом снова вернулась на свое место и только тогда услышала, что у нее под пятой точной, что-то хрустит.

Она пошарила рукой по сиденью и обнаружила там газету.

Девушка развернула ее и увидела, что на первой же странице красуется изображение их клуба. А над ним смачный заголовок. «Пристанище греха закрывает свои врата! Грязные магические уловки и беззаконие будут наказаны!»

— Вот это поворот! — присвистнула она.

— Похоже, Амиру больше не где будет сбрасывать пар, — злорадно ухмыльнулся Макс. — Вовремя мы с тобой оттуда слиняли.

— За что их прикрывают? — удивилась Жанна. — В городе куча борделей, а они ополчились на клуб для любителей пошалить?

— Их эликсиры, Жанна, вызывают зависимость. Клиенты подсаживались и торчали на них как наркоманы.

— Ты знал это с самого начала?! — удивилась она.

— Догадывался. Но когда… — он поперхнулся, видимо вспомнив свой последний дебош в клубе. — Но когда я вылакал там несколько флаконов дряни, то убедился в этом. В таких местах никогда не бывает все чисто. Всегда есть какой-то подвох. Но владелец клуба очень влиятельный человек, так что вряд ли его совсем закроют. Откупиться. Но хоть травить людей перестанет. Мужчины-то не так страдали от их пойла, а вот дамы подсаживались на него основательно.

Жанна вспоминала Лизи, которая лакала эти коктейли как компот, и содрогнулась. Подумала, что перед отъездом должна навестить подругу и предупредить.

— О чем задумалась? — спросил Макс.

— О Ли… о Бонни.

— О Лизи, — поправил он ее. — Да, она в зоне риска, но не приживай. Мне пришлось сообщить о ее походах в клуб папочке.

— Что?! — возмутилась Жанна.

— Ты бы предпочла, чтобы она закончила на улице, как дешевая шлюха?

— Нет, но…

— Она была уже совсем плоха, Жанна. Я как врач видел это и не мог остаться равнодушным. В первую очередь потому, что она твоя подруга.

— Как ты узнал что Бонни — это Лизи?

— Об этом половина клуба знала. На одной из пирушек с нее стащили маску, а она даже не поняла этого. Говорю же, она была совсем плоха. Если бы я не сдал ее папочки на руки, то все закончилось бы клиникой или того хуже — погостом.

— Ты не понимаешь, она больна. У нее..

— Она нимфоманка, — продолжал поражать своей осведомленностью Макс. — А это лечиться. Насколько я знаю, папенька уже определил ее в кинику, так что можешь не тревожиться.

Жанна выдохнула и прижалась к плечу Макса.

— А ты говорил, что стал бы как твой папаша, — пробормотала она. — Ты бы не стал, Макс, у тебя слишком доброе сердце. За это я тебя и люблю.

Макс напрягся и замер. Даже сердце его остановилось, пропустив пару ударов.

— Повтори, — медленно поворачивая к ней голову прошептала он.

— Я люблю тебя, — глядя в его глаза, призналась Жана и почувствовала, как с ее среда будто камень спал.

Макс притянул ее к себе и печатался в губы.

— Ты ведь возьмешь мою фамилию? — прошептал он.

— Я подумаю, — кокетливо ответила Жанна и приоткрыла губы для нового поцелуя.

Жанна проснулась от щекотки. По ее спине что-то скользило, рисуя пели и загогулины. Она замычала спросонья, еще не осознав, что происходит. Но когда щекотка стала мурашить ее поясницу, а потом пятую точку, Жанна догадалась, что Макс катает по ней игрушечным корабликом.

— Судно королевы Катана заходит в порт, — комментировал он продвижение корабля. — Будут ли его встречать?

— М-м-м, — простонала Жнна. — Смотря с какими намерениями оно туда заходит.

— С самыми развратными, — убирая с попки Жанны кораблик и целуя родимые пятнышки, проговорил Макс.

— Порт захватывают пираты?! — наигранно пугаясь, воскликнула Жанна.

— Один пират, — хохотнул Макс. — Но боишься ты не напрасно. Я намерен захватить все главные пункты твоего города.

С этими словами Макс сполз ниже и, разведя ноги Жанны, стал целовать не только округлые полушария, по и промежность.

В виски девушки ударила кровь. Ее будто взбаламутили, вспенили и подожгли. Внутри все закипело. Она приподняла попку для новой ласки.

— Порт сдается, — сбивчивым голосом сообщала она. — Королева Катана приглашает смелого пирата в свои владения.

Макс хмыкнул, но не поспешил освоить все территории, продолжил свою порочную игру. Запустил язык в лоно Жанны и стал толкаться в него, будоража все нервные окончания.

— Немедленно! — потребовала Жанна. — Королева требует пирата в свои покои.

Макс знал, что утро самое сладкое время для интимных игр. В это время суток его девочка была особенно чувственной. Ее тело немыслимо быстро реагировало на малейшие касания, не то что на такую яростную атаку.

Лаская языком ее складки и посасывая стремительно набухающий бугорок между них, Макс буквально сводил ее с ума. Не раз они оба опаздывали на работу, только потому, что ему нравилось доводить ее до исступления и слышать мольбы. Вот и сейчас он намеревался насладиться ее уговорами.

— Королева Катана обещает пирату неслыханный прием, — сбивчиво бормотала Жанна, вжимаясь промежностью в лицо Макса. — Она умоляет, — простонала она.

Макс не сдался и тогда. Он перевернул ее на спину, прошелся поцелуями от лобка до набухших сосков. Втянул один, затем второй. Полоскал их языком и пустился выше, пока не достиг губ Жанны. На них он задержался чуть дольше. Прикусывал, зализывал и щекотал легкими дразнящими касаниями, попутно запуская пальцы во влажное лоно.

— Мм-м-м, — мучительно застонала Жана, самостоятельно насаживаясь на его пальцы.

Она кусала губу и теребила набухшие горошины сосков, а Макс гладил свободной рукой ее живот и перебирал волосы.

— Королева готова исполнить любую прихоть пирата, если он явиться в ее покои немедленно, — без тени надменности, а откровенно моля, простонала Жанна.

Макс улыбнулся и, не убирая руки с ее набухшей и пульсирующей горошины, снова вернулся к груди. Поиграл с правой, затем с левой, снова с правой, и так до бесконечности, пока Жанна не застонала громче. Но не столько от наслаждения, сколько а от томительной потребности в близости.

Внутри нее будто не кровь текла а лава, обжигая и будоража. Сердце металось в плену грудной клетки. Оно рвалось навстречу любимому, пока он истязал ее ожиданием. Макс был умелым любовником, его пальцы ласкали так, будто были крылами ангела, но Жанне хотелось не столько чувственных переживаний, сколько близости. А ее она испытывала, только когда ощущала Макса внутри себя. Всего без остатка, когда его корень врастал в нее, будто в почву. Когда он пил ее сок, разнося по всей внутрянке пульсацию.

Дрожь Макса в своем теле Жанна ощущала как признания в любви. Эта своеобразная азбука пульсаций была их тайным языком. Самым понятным и чувственным. Ей не нужны были слова, только его рокочущее желание, только дыхание, которое она пила будто мед.

— Макс я хочу тебя, — закусывая губу стонала Жанна. — По-жа-луй-ста-а-а не томи-и-и…

Макс пощадил. Он выпрямился и, разведя ее ноги шире, устроил свои бедра между ними. Жанна сама нашла его ствол и поспешно вогнала в свое лоно.

— О-о-ох-х, — одновременно выдохнули они.

Жанна знала, что миг слияния был для Макса самым волшебным и всегда делал один и тот же ритуал — брала его голову обеими руками и пристально смотрела в лицо. Этот зрительный контакт усиливал ощущения, потому что оба они читали в глазах друг друга признания. Оба видели, как поднимаются из самых глубин естества отсветы кипящей лавы. Оба отдавались в этот миг друг к другу.