Он резко развернулся к Жанне и оросил ее грудь семенем.

— Жасмин, ты чудо! — с восхищением просипел он и упал на спину, раскинув руки.

А вот Бастиан, завладев любовницей, подвел ладони под ее спину и, прижав к себе, стал с таким остервенением вколачиваться в нее, что голова девушки болталась, как на шарнирах.

— О! А! Мамочки! — выкрикивала она, ощущая, как к ней подступает новая волна оргазма.

Ее лоно сжалось, да так, что Бастиан замычал, как будто от боли. Он толкнулся в тело Жанны еще несколько раз, дождавшись, когда она содрогнется от новой разрядки, а потом резко вышел и залил ее лицо белым.

Из последних сил Жанна распахнула губы, и Бастиан уперся головкой в ее горло. По нему потекла горячая струя его семени, Жанна закашлялась и Бастиан отстранился. Провел по ее губам своим достоинством, а потом поцеловал их.

— Ты сведешь меня с ума, Жасмин, — прошептал он, роняя голову ей на плечо.

— Ты меня тоже, — призналась она.

Жана и Бастиан сидели в маленьком уютном ресторанчике клуба. Оказывается, здесь имелось вполне приличное место без порнографических гравюр, выдержанное в романтическом антураже. Диванов тут не было, лишь столики на двоих с удобными бархатными креслами, приглушенный свет и цветочные композиции, которые дополняли пузатые херувимы с золотыми стрелами. Они здесь были повсюду: в виде фарфоровых фигурок и просто нарисованные на стенах и потолке. Играла тихая музыка, а меж столов проплывали томные официантки, разнося закуски и горячие напитки.

— Выпей еще этого чая, дорогая, — подливая в чашку Жанны ароматный сбор, советовал Бастиан. — Он нейтрализует действие коктейлей.

— Я думала, парням нравятся готовые на все девчонки, — отпивая из чашки, пошутила она.

— Хм, — как-то грустно улыбнулся Бастиан. — Нравятся, но не тогда, когда им приходится делить приглянувшуюся девушку с другим.

Он сделался вдруг хмур и, уставившись в тарелку, стал машинально ковырять вилкой стейк. А Жанна откусила кусочек эклера. Тоже пыталась отвлечься от воспоминаний о недавнем аттракционе с двумя ухажерами.

На самом деле ей было хорошо с этими парнями. Она даже поразилась, насколько хорошо. А ведь вначале Жанне не хотелось идти в номер вместе с Керном. Она мечтала оказаться наедине с Бастианом. Но именно необходимость ублажать обоих кавалеров и стала той самой вишенкой на торте, которая показала ей ее суть.

Девушке было лестно видеть ревность в глазах Бастиана. Именно его нежелание уступать ее и заводило больше всего. Ей нравилось смотреть в его глаза и отдаваться другому, зная, что он испытывает муку.

Может, виной всему был проклятый изменник Макс, которому она так отчаянно хотела отомстить, но не могла? А может, ее собственная природа выступала наружу, подобно чернильному пятну. Так или иначе, она ликовала, чувствуя себя не просто желанной, а вожделенной. Той, ради которой соглашаются терпеть боль.

Вот и сейчас Бастиан был хмур, а на душе девушки расцветали пионы. Она уже понимала, что он попался в ее сети. Вот только не могла взять в толк, чем именно она привлекла его. Внешностью? Навряд ли. В первую их встречу она была грудастой блондинкой, сегодня рыженькой худышкой. Да и лицо почти целиком скрывала маска.

Нет, дело было не во внешности. Бастиан хотел ее в любом образе. Именно ее. Но что значило быть Жасмин? Почему будучи Жанной, она не вызывала в мужчинах такого же трепета? Почему они не дрались за нее, не опаивали эликсирами и не соблазняли прямо на рабочем месте?

«Может, потому что Жанна всегда помнила о своем несовершенстве и чувствовала себя ущербной, а Жасмин — нет», — размышляла девушка, наблюдая за тем, как Бастиан нехотя ест ужин.

Жасмин была уверена в своей красоте. Она была раскрепощенной. Но при этом в ее поведении сквозила скромность, даже здесь, в порочном клубе. Она была лакомым кусочком, который хотелось попробовать, покорить, развратить и присвоить себе. И именно этого не хватало Жанне. Теперь она понимала это. А еще понимала, что могла бы удержать Макса, будь она чуточку решительней с ним в постели.

«Кто знает, испугали бы его мои пятна на спине, будь я такая же развратница, как Жасмин? — думала она, любуясь Бастианом.

Он был красив даже в маске. Высокий, утонченный, породистый. Даже мрачный вид не портил его. Настолько харизматичным он казался.

Жанна проследила за тем, как он вытер салфеткой губы. Те блестели от сочного жира, которым истекал стейк, и девушке захотелось поцеловать его.

— Кажется, твой чай плохо действует, — прошептала она, машинально облизываясь.

— В смысле? — поднимая на нее глаза, проговорил Бастиан.

— Я все еще хочу тебя, — осмелела она, лукаво прищурившись.

— Жасми-и-ин, — закатив глаза, простонал он. — Ты погубишь меня. Но я готов к окончательному падению, лишь бы ты стала моей. Хочешь, я закажу себе эликсир и мы поедем ко мне?

Жанна распахнула глаза, удивившись, что была права, когда думала, что Бастиан противник коктейлей. Похоже, он принципиально не пил их. Хотел оставаться собой. Или боялся превратиться в сластолюбивого извращенца, каким был его друг Дир. Бастиан мог, он и без эликсиров был горяч.

— Соглашайся, Жасмин, — стал умолять он. — Клуб скоро закрывается, но это не значит, что мы должны расставаться.

Больше всего Жанна хотела бы сейчас оказаться где-нибудь в маленькой уютной спаленке рядом с Бастианом. Отдаться крепким рукам парня и удовлетворять его фантазии весь день напролет. А вечером заснуть рядом с ним, положив голову на упругое загорелое плечо. Но она понимала, что вряд ли сумеет порадовать его, превратившись в закомплексованную девчонку, какой была вне клуба.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — робко сказал она.

— Да брось, это отличная идея. Ты нравишься мне, я тебе. Зачем нам этот клуб с его фальшивыми играми? Зачем скрытность и недосказанность?

— Затем, что она и делает мня привлекательной.

— Привлекательной тебя делает твоя пугливость, которую ты так отчаянно пытаешься побороть, прячась за золотую маску. Но я искренне не понимаю, зачем она тебе?! Ты страстная девушка. Если ты сумела раскрепоститься здесь, сумеешь и у меня дома.

— Не сумею, — опустила голову Жанна. — За стенами клуба я совсем не такая, как здесь.

— Я догадываюсь. И именно это меня и привлекает. Я не верю, что ты такая же развратница, как Бонни. И я бы не хотел, чтобы ты была такой. Если честно, я мечтаю, чтобы весь твой пыл доставался мне одному.

— Ты хочешь Жасмин, а не меня настоящую, — покачала головой Жанна.

— Да, я хочу Жасмин. Но ее не было бы без тебя. И я уверен, что ты истинная куда прекрасней, чем придуманный тобой образ. Ты заводишь меня любая: светловолосая, рыжая, с синими глазами или зелеными, с большой или маленькой грудью…

— А что, если у меня настоящей ее вообще нет? Что, если я страшилище? — не унималась Жанна.

Она не пыталась отвадить кавалера, но проверяла серьезность его намерений. Хотела быть уверена в том, что Бастиан влюбился в ее суть, а не в красивую картинку. Да и просто не готова была к личной встрече. Не так скоро.

Даже Макс, в которого она втрескалась с первого взгляда, затащил ее к себе только через неделю знакомства. А ведь его она знала настоящего. Бастиан же был темной лошадкой, и Жанна понятия не имела, можно ли ему доверять вне клуба. Можно ли быть уверенной, что он не надругается над ней, когда поймет, что нет охраны? Он, конечно, был галантным и внимательным. Защищал ее от нападок Дира. Но он был и его другом. А друзей не выбирают среди тех, кто кажется подлецом, (если подлость не входит в число достоинств). Значит, и Бастиан мог оказаться с сюрпризом. И Жанна медлила, не хотела разочароваться в новом кавалере после недавнего фиаско с Максом.

— Ты думал о том, почему я надеваю эту маску? — тронула она свое украшение.

— Чтобы побыть кем-то другим, — предположил он.