— Теперь я понимаю, почему ты бросил меня, Макс, — вздохнула Жанна, включая воду в ванной. — Если бы я только знала, чего на самом деле хотят мужчины, — сокрушалась девушка. — Если бы могла дать тебе это.

Жанна всхлипнула и уронила лицо в ладони.

— Ты был моим, а теперь…

Она судорожно вздохнула и зашла в ванную, встала под горячий душ и тут же услышала трель звонка.

— Кого еще в такую рань принесло? — выбираясь из ванной и обматываясь в полотенце, пробурчала она.

Жанна прошла к двери, оставив за собой мокрую дорожку. Посмотрела в глазок. Видно ничего не было, полная темнота.

— Кто? — боязливо спросила девушка.

— Курьер.

— В пять утра? — удивилась она, взглянув на часы.

— Вам срочная посылка из клуба «Измена».

— Из клуба? — недоверчиво протянула Жанна.

— Да, — подтвердил курьер и догадался отойти от двери.

Жанна пригляделась и не поверила своим глазам. Посреди лестничной клетки стоял тощий пацан с охапкой роз. Лица видно не было, его закрывали цветы.

Жанна открыла дверь.

— От кого это? — спросила она, принимая букет и роняя несколько роз на пол. Их оказалось настолько много, что девушка не могла обхватить их.

— Не могу знать, — отозвался парнишка, одетый в клубную форму. — Велено было передать по вашему адресу.

— Спасибо, — поблагодарила Жанна, склоняясь к букету и вдыхая сладкий аромат.

— Хорошего дня, — вежливо поклонился курьер.

Девушка занесла букет в квартиру и в замешательстве встала посреди прихожей. Макс дарил ей цветы, поэтому ваза в доме имелась. Но такаю охапку роз она не вместила бы.

Жанна отнесла букет на кровать и пошла искать емкость. Порылась в шкафах на кухне и не нашла ничего лучше, чем банка для сахара.

— Да нет, это не годится, — вздохнула она и достала ведро.

Набрав в тару воду, Жанна отнесла ее в комнату и стала ставить туда цветы.

— Красные, как в клубе, — нюхая каждый цветочек, бормотала девушка, пока не заметила, что на кровати лежат не только цветы. На темном покрывале белел прямоугольник конверта, а сверху еще и записка.

Жанна судорожно перевернула ее в надежде, что на ней будет указано имя, но его не оказалось. Зато имелся короткий текст.

«Жасмин, я понимаю, что произошедшего в клубе не отменить. И я сам корю себя за слабость. Прими мои искренние извинения и, если сможешь, прости».

Почерк был размашистым и летящим, писал явно уверенный в себе человек. Но и деликатный. Даже совестливый. Из троих ее новых знакомцев на подобный жест был способен лишь Бастиан, и Жасмин прослезилась, опустив лицо в ароматную цветочную шапку. А потом вспомнила, что на постели остался еще и конверт.

— Может в нем будет имя? — понадеялась девушка и распечатала пакет.

Имя там было, но лишь ее собственное. Оно значилось на банковском чеке как имя получателя крупной суммы. Настолько крупной, что Жанна подумала, у нее рябит в глазах. Чтобы заработать такие деньги, ей пришлось бы батрачить лаборанткой полгода, причем без выходных.

Девушка осела на пол с чеком в руках и раскрыла в изумлении рот, только теперь поняв, что ей прислали компенсацию за испорченный вечер.

— Вот это размах у клуба, — пробормотала она, пялясь на бумагу.

Лизи говорила про максимальный штраф, но в тот момент Жанна не соотнесла его с собственной персоной, хотя подруга и об этом упомянула. Теперь девушке стало ясно, почему Лизи так напирала на парней.

— Интересно, скольких супчиков она так развела? — прошептала Жанна, поднимаясь с пола и ставя оставшиеся цветы в воду. — Вряд ли ее первый раз задрали до беспамятства в этом клубе. Она же как будто провоцировала парней. Вела себя настолько развязно и позволяла все, что те хотели. Как будто только и ждала, что они сорвутся с цепи. Почувствуют вседозволенность и расслабятся, а потом наделают глупостей.

Думать о том, что ее подружка зарабатывала таким образом деньги, Жанне не хотелось категорически. Если бы это было правдой, то пришлось бы признать, что никакая она не подруга.

— Может, Лизи нарочно привела меня в клуб, чтобы отдать на растерзание этим развратникам? Она знала, что сама не сумеет предъявить им претензии, но вот вступиться за скромную подружку, которая только встала на путь порока — это благородно. За нее можно и высшую меру наказания потребовать. А заодно и самой поживиться. Нет! — мотнула Жанна головой. — Не могла Лизи. Не настолько она дрянная девчонка.

Жанна улеглась в постель, уставилась на букет и вспоминала, как метался по гостиной Бастиан. Его единственного сильно взволновала выходка Дира. Блондин вообще не посчитал ее таковой. Ему казалось, что все, что вытворял обожравшийся транквилизаторами друг — это норма. А вот брюнет понимал возмущение Жанны и даже согласен был возместить ей моральный ущерб. И возместил, да не только деньгами.

— Значит ли это, что он рассчитывает на новую встречу? — любуюсь розами, прошептала девушка и, прикрыв веки, погрузилась в фантазии.

Жанна возвращалась домой после тяжелой смены. Но утомила девушку не сама работа, к ней она давно привыкла. Угнетало давление, которое усугублялось с каждым новым днем в клинике. Если первые дни встречи с Максом были редкими, а сам он казался пренебрежительным и отстраненным, то теперь Жанна ощущала откровенную неприязнь. Макс как будто нарочно выискивал ее, чтобы сорваться. Впрочем, он был не единственным, от кого ей доставалось. Главврач тоже пребывал в странном, не свойственном ему возбуждении. Гонял врачей, сестер и даже своего приемного любимчика пару раз отчитал за нерасторопность. В общем, был взвинчен и несносен. У него явно произошла личная трагедия, и он нещадно вымещал злость на подчиненных.

Три напряженных дня Жанна терпела измывательства главного врача и откровенную грубость Макса, мечтая, что в свой выходной она отправится в клуб и встретит там Бастиана. Но, сидя в общественной самоходке и считая уличные фонари, она думала лишь о ванной и мягкой перине. Ей уже никуда не хотелось. Девушка была истощена, высушена, как оставленный без воды цветок.

С трудом поднявшись на свой пятый этаж, она сбросила туфли по дороге в ванную, скинула платье и встала под душ. Горячая вода смыла телесную усталость, но на душе Жанны было все так же скверно. Из головы не выходили слова Макса и пренебрежительные взгляды. В общем-то, никаких особенных слов он ей и не говорил: отойдите, отнесите, не мешайте и все в таком духе. Ни одного жеста приветствия или участия, ни одного привлечения к себе — все от себя, все прочь. Жанна чувствовала себя лишней, неполноценной. Будто она была частью этого жестокого, избалованного мальчишки, но отторгнутой частью, не нужной.

Она выключила воду, накрутила на влажные волосы полотенце и пошла в спальню. Легла в постель и уставилась на огромный букет алых роз. Большая их часть уже начала вянуть.

— Вот так и любовь человеческая, — вздохнула девушка, любуясь цветами, — недолговечна и хрупка. Кто знает, может и Бастиан уже забыл меня. Нашел другую развратницу, которая не знает о его нерешительности и страхе перед Диром. Возможно, этот букет был прощальным подарком.

Думать об этом было больно. Бастиан остался единственной соломинкой, за которую цеплялось сознание девушки, как только она оказывалась в тисках действительности. И пусть клуб «Измена» проповедовал иллюзии, пусть все в нем было ложью и притворством, кроме удовольствия, девушка жила мечтами, которые могла осуществить только там. Только в клубе Жанна не стеснялась своего тела, своих мыслей и страстей. Какая разница, что подумают незнакомцы, если все их мысли останутся за стенами роскошного особняка?

Жанна потушила свет и закрыла глаза. Представила высокого брюнета с идеальной фигурой. Обнаженного и возбужденного. Потом она попыталась вообразить, каким было его лицо там, под маской. Но у нее ничего не вышло. Она даже примерно не могла представить его черты. Видимо, так работала тонкая магия морока, которую накладывали на клубные аксессуары.