Макс медленно заскользил в ней, хотя Жанна уже чувствовала, как бурлит его вулканическая природа, как нарастает жар и трепет. Она приняла на себе ту самую дрожь, от которой теряла голову и ощущение мира вокруг. Миром сейчас был только Макс. Только его тело. Его глаза. Его дыхание — пища, без которой Жанна не мыслила ни одного пробуждения. Ее личный наркотик. Ее дурман, заставляющий сердце биться на запредельной скорости.

— Быстрее, — попросила она, погоняя его, выпадами бедер.

Макс ускорился. Стал хрипеть. По его лицу потекли капли пота. Они застилали глаза, но он не разрывал зрительного контакта. Знал, что Жанну это возбуждает больше всего. Его самого, впрочем, это горячило не меньше. Жанна знала, как выглядят сейчас ее затуманенные негой глаза, как они блестят и искрятся. Он показывал ей это и не раз. В их просторной и светлой спальные было много зеркал, которые Макс часто использовал в сексуальных играх. Она знала о себе все, как и о нем.

Чтобы зажечь любимого и заставить сорваться с цепи, Жанна прикрыла на миг веки, а потом резко распахнула ресницы и опалила Макса безумным похотливым взглядом этакой демоницы. Вот тут его забрало и упало окончательно. С тяжелым рыком он склонился к ней и коршуном набросился на ее губы. Стал рвать их и терзать, будто не делал этого долгие годы, будто так истосковался по их мягкости и податливости что попросту спятил. Конечно, истосковался, он не касался их вечность — целую ночь, пока любимая спала.

Жанна протяжно стонала и двигала навстречу любовнику бедра, пока по его позвоночнику не прошлась волна пульсаций. Дерганная, прерывистая и мощная. Она достигла его корня, и Жанне передалась та самая долгожданна песня страсти. Барабанная дробь, что разбивала его тело вдребезги.

Ее заколотило, как и Макса. Жанна приняла в себя весь его влажный и обжигающе-волнительный поток чувств, закричав в голос. Внизу живота собрался в одну точку весь пыл ее тела, чтобы тут же взорваться сотней ослепляющих искр. Она запрокинула голову и отдалась оргазму, который сотряс ее тело. Жанну пробило насквозь сотней молний. Каждая затерялась в венах, вспенивая кровь и заставляя сжиматься и разжиматься в объятьях Макса. А он продолжал вбиваться в нее и будоражить все самые невообразимые точки ее лона.

Жанна заскулила от непереносимых чувств. Даже пальцы на ногах скрючило, от переизбытка энергетических всплесков. А Макс все продолжал и продолжал таранить ее. Его член постепенно утрачивал плотность, то вот грудь все еще долбила в затвердевшие соски Жанны. Он тяжело и надрывно дышал, сгребая ее в охапку. Он хрипел ей в самое ухо. Сегодня Макс был особенно пылким, даже каким-то взбешенным что ли. И Жанна на миг испугалась.

— Эй, милый, — позвала она его. — С той все в порядке.

— Слава богу — нет, — отозвался он. — Я все еще дурею от тебя, Жанна, и рад этому. Согласен оставаться безумцем, — прохрипел он, поднимая голову и глядя ей в глаза. — Лишь бы чувствовать, как ты распадаешься подо домной на части и собираешься вновь.

— Но каждый раз другая, — целуя его, отозвала она.

— Именно это меня и прельщает, — выдохнул он в ее губы и поднялся.

Жанне не хотелось вставать с постели, и если бы им сегодня не нужно было на работу, они и не встали бы — провалялись весь день в объятьях друг друга, а вечером пошли в театр или просто отправились бы бродить по набережным и целоваться на мостах. За год жизни в Катане они изучили все его мосты, каждый осветили своей страстью. Но сегодня они вынуждены были оторваться друг от друга.

— Нужно собираться, любимый, — вздохнула она. — Сестрички хорошо ко мне относятся, но мои систематические опоздания их подбешивают.

— Не понимаю, зачем ты вообще ходишь на работу? — завел свою старую песню Макс. — Я могу содержать нас обоих.

Жанна приложила пальчик к его губам. Улыбнулась, моля не начинать старую тему. Она знала, почему ее муж хочет запереть ее дома. В их новой клинике Жанна нравилась многим врачам, и Макс жутко ревновал. Но девушка не могла и не хотела сидеть дома. По правде сказать, она любила свою работу. Быть медсестрой она мечтала еще в юности, когда училась в медшколе. А теперь у нее появилась возможность подняться до уровня мужа — она шла на повышение квалификации. И пусть магических способностей у Жанны не было, она тоже могла приносить людям облегчение, став полноценным врачом.

— Я не хочу превращаться в домработницу. Уж прости любимый, — честно призналась она и, встав с кровати, направилась в душ.

— Нет! — неожиданно резко остановил ее Макс. — Прошу, не сегодня.

— Что не сегодня? — не поняла она.

— Не ходи в душ.

— От меня будет пахнуть сексом.

— М-м-м, — закусил губу Макс. — Это сведет с ума нашил ловеласов. Но пусть знают, что ты моя. Понятно? — вскинул он бровь.

— Они и так знают, Макс, — погладила она его по щеке, успокаивая. — Но в душ мне нужно. У меня овуляция на носу.

— Вот поэтому и не ходи, — выпалил Макс и бросившись к ванной заслонил вход спиной.

Жана в изумлении вскинул брови.

— Я хочу это этого, детка, — с мольбой прошептал он. — Пожалуйста, подари мне эту радость.

— Радость отцовства? — уточнила Жанна.

— Да, — выдохнул он. — У нас будут самые красивые дети, которые когда-либо рождались на этой земле.

— И самые талантливые, — сдаваясь Максу, улыбнулась Жанна.

— Если они примут мой дар, возможно, — пожал он плечами. — Но я был бы рад, если бы они проходили на тебя. Твоя магия куда опаснее и действеннее мой, Жанна. — Он подошел и притянул ее к себе. — Она размягчает даже самые черствые сердца.

Макс поцеловал Жанну и зарылся пальцами в ее волосы.

Она уже было подумала. Что они не просто опоздают сегодня на работу, а вовсе на нее не придут, но их идиллию нарушил звон дверного звонка.

— Кого там еще? — застонала Жана.

Она накинула халат и пошла открывать.

На пороге стоял почтальон.

— Вам телеграмма, — протянул он конверт.

Жанна расписалась в его журнале и приняла почту. Развернула конверт и ахнула.

— Макс! Макс, — залетая на кухню, где муж варил кофе, заголосила Жанна. — Это от Лизи! Они приглашает нас на свадьбу!

— Серьезно?! — позабыв о кофе, воскликнул Макс.

— Да! Пишет, что ее терапия прошла не просто волшебно, а фантастически. Но самым главным стало даже не выздоровление, а то, что ее лечащий врач кажется заразился ее недугом.

Макс прыснул.

— Она охмурила своего врача?!

— Похоже, что так, — пожала плечами Жанна. — Через месяц узнаем.

— Хорошо. А пока пей кофе и поехали на работу, если уж ты решила делать карьеру.

Жанна взглянула на часы и ахнула.

— Да какой кофе? Мы уже должны выбегать! Пока найдем свободный экипаж, пока доедем. — затараторила она.

— Нам больше не нужно искать экипаж, детка, — игриво улыбаясь промурлыкал Макс и, подав Жанне чашку с кофе, подвел ее к окну.

Девушка отодвинула штору и от изумления распахнула рот. Прямо у парадного входа в их крошечного, но отельный коттеджа стояла красная лакированная карета. Самоходная!

Макс достал из кармана связку ключей и продемонстрировал их Жанне.

— Это что ключи от того пафосного экипажа?!

— Угу, — довольно хмыкнул он, позвенев связкой.

О кофе Жанну тут же позабыла, хотела выбежать на улицу, но вовремя опомнилась. Она была в коротком кружевном халатике. Быстро метнулась в спальню, достала из шкафа первое попавшееся платье и нацепив его, метнулась в коридор. Там она так же суетливо обулась и выбежала во двор.

Ее ослепил солнечный блик, лизнувший изогнутый край лакированной кареты

— Она наша?! — выдохнула девушка, стараясь не визжать от счастья на всю улицу.

— Да, любовь моя, — открывая перед ней дверь, сказал Макс, который вышел вслед за ней.

Жанна уселась на мягкое обитое бархатом сиденье и откинулась на его спинку. Макс сел рядом с ней, на место возницы. Взялся за большой руль в кожаной оплетке и поревел по его окружности руками.