Тогда же Тоха открыл мне глаза и на новую проблему. Он уволился вместе с напарником, их место заняли типы, которых сам Тоха охарактеризовал, как отморозков. И таких у Тяпы-старшего насчитывалось более двух десятков только в ближайшем окружении. Сколько всего тот мог задействовать подобных типов в своих делишках, Тоха не знал. Все, чем он мог помочь –занимался с Энжи и немного со мной рукопашным боем в качестве спарринг-партнера и даже второго тренера.

Энжи в этом была хороша, Никитос абсолютно серьёзно заикался о возможном ее участии в турнирах. После того, как я резко высказался против, заявив, что она мне нужна живой и целой, эту тему больше не затрагивали. Самой ей хватило объяснения, почему завязал Никитос – по его же словам, элементарно не хочется в любой момент погибнуть или стать калекой. Всё ее усердие базировалось лишь на памяти о неприятностях, из которых по счастливой случайности я ее выдернул в начале нашего знакомства. Карьера в спорте ее интересовала еще меньше, чем какая-либо другая. Я поражался тому, насколько она талантливая и одновременно несобранная. Если в свое время я не интересовался ничем, я и не прикладывал ни грамма усилий, чтобы что-то знать. Это же чудо, не имея конкретной тяги к каким-то занятиям, все равно умудрялась по малейшему поводу впитывать знания, учиться всему, как она говорила, по чуть-чуть, достигая при этом потрясающих результатов.

И так, я месяц постоянно оглядывался, старался Энжи не оставлять ни на секунду, возил ее в художку и обратно. Все это было на фоне подготовки к пересдаче сессии, а затем и самой пересдачи, плюс медленно, но верно настигавший меня внутренний кризис. Таблетки перестали действовать. Я практически постоянно в последние находился между сном и явью, точнее, игрой и реальностью, запутался. Мне все больше времени стало требоваться, чтобы сосредоточиться, и все меньше времени я мог удержаться, так сказать, на поверхности. Вопрос, сколько я еще выдержу и что будет потом, становился все более актуален. Ни Дэн, ни Ольга, как бы они того не желали, не знали, как мне помочь. Собравшись однажды втроем, мы пришли к выводу, что пребывание Энжи рядом со мной становится опасным. Как об этом сказать ей – никто из нас и близко не понимал. Всё говорить было нельзя, так как мы бы с гарантией получили бы эффект, обратный нашей цели – она бы точно лезла в самую гущу всех опасностей. А полуправда уже не спасала.

Я ехал с этой встречи, с трудом удерживая концентрацию на дороге. При первых же признаках, что я «проваливаюсь», завернул к обочине и припарковался.

***

— Краш, что-то происходит нехорошее. — Лира, похоже, ужа начала берлогу себе тут строить. Она могла войти в игру и сидеть долгими часами, караулить, пока я появлюсь. На мой вопрос, зачем ей это надо, она отговаривалась тем, что ей скучно самой бродить, а в последнее время она прониклась моей работой, а точнее, сверхзадачей, поставленной Дэном – поиск потеряшек. За последний месяц количество игроков, впавших в кому, по миру удвоилось и приближалось к сотне. Результат по-прежнему был нулевой. Ни следа этих игроков я не нашел. Не помогло подключение едва ли не в полном составе Лиги, которой руководила Лира, и всех ресурсов команд, связанных с Греком и остальными модераторами. Несколько тысяч игроков обыскивали все возможные территории раз за разом с нулевым результатом. Обыскать же абсолютно все было невозможно, участвуй в поиске хоть все пять с лишним миллионов игроков — мир системы изначально задумывался, как бесконечно расширяемый. Дэн утверждал, что в некоторых местах, куда добрались игроки, он уже даже не видит, что там происходит.

— Рассказывай.

— Культ нас начал давить. — Она возмущенно швырнула оружие, которое держала в руках, на землю. — На нашу группу нападает банда в разы слабее, еще вчера мы их разматывали, как маленьких – и выбивает всех наших топов. Сами смываются без единой царапины. По ним невозможно попасть не разу. Наши топы мажут по нубам. Такого не было никогда.

Что-то мне это напоминает. Клевер? Где они его могли взять в таком количестве? Надо бы попытаться выйти из игры и позвонить Дэну, он его видел тогда. Чувствую, что все мои попытки уходят, как вода в песок. Я даже начинаю чувствовать под своим лбом руль, но ни рукой шевельнуть, ни глаза приоткрыть не в силах. И в игре я не то, чтобы вывалиться, даже не тускнею.

— Лира, запоминай номер. Тебе придется выйти из игры.

— А ты?

— У меня с этим сейчас проблемы. Скажешь Дэну… — а что же сказать-то? — пусть проверит в базе четырехлистный клевер. В первую очередь пусть смотрит, сколько его. И пусть ищет аналогичные вещи, которые появились мимо него. Запомнила?

Она энергично затрясла головой.

— Не мотай головой так.

— Почему? — она испуганно на меня уставилась.

— Вытряхнешь все, что надо было запомнить.

— Не. — Засмеялась и растаяла.

Появилась она чересчур быстро.

— Не дозвонилась?

— Почему? Все в порядке.

— Что-то быстро.

— Я умею.

От этих слов аж мурашки по спине. Сильно тон не похож на тринадцатилетнюю девчонку.

— Оля?

— А ты догадливый мальчик.

— Я так понял, мелкая звонит Дэну и присматривает за Ликой, а у тебя какие-то новости.

— Да, только новостей у меня пока никаких нет. Новости могут быть позже у тебя.

— Энжи прибегала к тебе?

— Да. Раз ты меня спрашиваешь, значит, дома не был и ее не видел?

— Пришлось останавливаться на дороге, чтоб не свалиться в игру за рулем. По пути домой встал на обочине.

— Да, не дело это. Опасно и для тебя, и для всех вокруг. Нам с ангелочком нашим нужно что-то решать, притом быстро. Она проплакала у меня с час. Мне пришлось признаться, что я отчасти в курсе, что у тебя есть проблемы. Девочка в истерике, не понимает, что происходит. Я обещала, что ты сам ей в скором времени все объяснишь. И уверила вроде бы, что ты ее не разлюбил. Так что дальше ты уж сам постарайся. Разомнемся?

— У меня другая идея. Пробежимся в одно место?

— Ну, если надо, куда от тебя денешься. — Она на секунду замолчала. — М-да.

— Что такое?

— В настройки заглянула. Красиво, но я бы не сказала, что совсем уж мой портрет. Как она меня узнала?

— Видно, я смог уцепить какую-то уникальную твою черту, суть…

— И ты хочешь сказать, — Ольга снова помолчала, — что вот эта ледышка и есть моя суть? Глазик – вообще отдельная песня. Этакий прекрасный ледяной вампир. Я думала, ты ко мне по-другому относишься… Эх, вот так люби вас.

— Насчет вампира ты загнула, даже не думал. Глаз – это скорее уже что-то технологичное.

— Киборг, что ли? — Ольга откровенно надо мной потешалась. — Пошли, куда ты там собрался, по дороге расскажешь. А я подумаю, оставлять ли тебя в живых. А то посмотри на него: ребенка измучил, теперь меня обзываешь?

— Оля! Ты сомневаешься во мне и в моем отношении?

Она хмыкнула.

— До недавнего времени я не верила, что увижу, как она рыдает у меня на руках. Из-за тебя, между прочим.

— Вот. Пункт первый у нас будет про ледышку. Ты только что спокойно из меня душу вынула и ножом проткнула. Значит, не про тебя это?

— Ладно, уел, засранец. Спасибо, прямым текстом не назвал холодной стервой.

Я не выдержал и ухмыльнулся.

— Вот теперь мы дошли до второго пункта. С некоторых пор я понял одну вещь.

— Какую же, хотелось бы знать. После твоего первого пункта даже гадать боюсь.

— Жизнь в последнее время меня побаловала. Возможно, я и заслужил подарок от судьбе в лице Энжи — каждый имеет право быть счастливым.

— Ты сейчас это счастье из рук выпускаешь.

— Хватит меня терзать. С ледышкой мы разобрались. Второй подарок я точно не заслужил. Это ты. Одна из самых красивых в мире женщин, почти богиня, ты настоящий ангел-хранитель для меня. А еще ты большая умница. И глаз этот, как бы тебе сказать, символ незамутненного разума, на который ты способна.

— Вот гад. — Ольга рассмеялась за моей спиной. — Напел так, что придется тебе даже ледышку и стерву простить.