Вполне дружественный разговор прервали самым грубейшим образом.

— Граф Соколов, я вызываю вас на смертельную дуэль!

«Это должно было произойти», — отметила Сирин. А я с горечью застонал и повернулся к какому-то напыщенному магистру в сопровождении двух телохранителей того же ранга. Все трое смотрели на меня, как на полудохлую искажённую тварь, которая всё никак не хотела подыхать.

И ещё у вызывающего золотой перстень… Да уж, слишком агрессивное здесь общество, а я только расслабился. Захотел провести мирный день, не пуская никому кровь. Жаль — не получилось. Эдак я скоро подсяду и стану бретёром.

Ох, узнаю гербы, ожидаемо. Как бы повежливее послать их…

Проскочила непрошенная мысль: «Я нашёл себе хороших союзников, но ещё больше нажил врагов!» Я ждал внезапного удара от Меньшиковых, но сейчас, скорее всего, Пожиратели скверны и пятый отдел поочерёдно прощупывают им самые неожиданные места. К тому же я перебил столько их людей, что скоро тех вообще не останется. Их соглядатаи в лице Ждановых вообще не выходили на контакт, и чёрт бы с ними.

Теперь, честно говоря, ожидал Некрасовых, которые могли подумать, что Лина предпочла меня и из-за этого сорвалась спланированная помолвка. Да и девушка наговорила им много интересного. Однако передо мной стояли Уваровы.

— Значит, третьи припёрлись… — пробормотал я.

— Чего⁈ — разозлился Уваров.

— Вы третьи, кого я ждал по мою голову, — я почесал щёку. — Ох, это не оскорбление, просто у меня не было с вами особых конфликтов.

— Ты ранил мою двоюродную сестру и нанёс оскорбление всему роду. Оно может быть смыто только кровью.

Он объявил это достаточно гордо и громко. Ян отошёл к своему Индиану и наблюдал за бесплатным шоу. Как всегда собирались зеваки, просто весьма высокородные. Девушки спокойно ездили по треку — вряд ли это попытка отвлечь внимание.

— Ваша двоюродная сестра была ранена в ходе дуэли, что согласно дуэльному кодексу не может быть поводом для нового вызова. Никаких оскорблений Уваровым я не наносил.

Он шагнул ко мне чуть ближе, видимо пытаясь надавить, и состроил яростную гримасу.

— Мы не знаем, как ты это сделал, но ты не только разрушил помолвку и оставил Элле глубокую душевную травму, но и каким-то образом убил наших патрульных и обокрал их! Смог уйти от ответственности и даже имел наглость потребовать компенсацию за беспокойство. Наша семья не прощает такое отношение. Я, Артур Уваров, как представитель великого рода, исправлю это.

Он специально почти кричал, чтобы слышало как можно больше свидетелей. Сирин сразу составила досье по информации из интернета.

«Он четвёртый по старшинству сын. У Уварова оказывается целых три жены! Слабак, у тебя будет больше! Вломим? Такое отношение спускать нельзя».

— Во-первых, княжич, вы говорите с главой дома, и я не позволял вам перейти на «ты». Во-вторых, травмы вашей сестры после того, как она добилась желанной дуэли — её проблемы. В-третьих, вы хотите публично разрушить мою репутацию этим нелепым обвинением, которое уже было опровергнуто официально? Я ни разу не шёл на конфликт. Это ваш род почему-то счёл, что он может выбрать любого случайного человека и вытереть об него ноги.

— Да ты всего лишь жалкий бастард! — сплюнул он перед собой. — Сын продажной служанки и неудачника, разрушившего никчёмный род. Кто вы перед нами? Мы один из столпов империи! Мы можем сокрушить тебя множеством способов, и я оказываю тебе честь уже тем, что пришёл вызвать на честную дуэль.

Ох, такое точно нельзя спускать. Репутация дворянина стерпевшего подобное оскорбление будет разрушена, все подумают, что я испугался. Ненавижу эту черту аристократического общества — любовь выяснять отношения через насилие.

— Вы публично оскорбляете меня, моих родителей и мой род. Вы настолько не боитесь смерти?

«Да не такая я и злая», — пошутила бывшая повелительница мёртвых. Я невольно улыбнулся, а вот Уваров принял мои слова за издёвку и шагнул ближе, понизив голос.

— Мы найдём способ уничтожить тебя, псина. И никто тебе не поможет.

Вот как. Должно быть, угроза и попытка сманить Николая происходила от них.

— Хорошо, я принимаю вызов при условии официального подписания вашим родом соглашения о запрете приближения каких-либо представителей Уваровых, включая наёмных людей, к собственности графов Соколовых ближе, чем на полкилометра. И раз уж мы находимся здесь, ставкой послужит снаряжение и мотоцикл. А ещё вы принесёте публичное извинение, я не собираюсь обрывать вашу жалкую жизнь. Сражаемся без ограничений на оружие.

Он скривился и смотрел на меня совсем как на грязь под ногами.

— Надеешься получить дорогую игрушку даже на дуэли защиты чести? Что взять с нищего рода. Пускай, мне хватит твоей смерти и оружия — сущая формальность.

Телохранители княжича смотрели на меня чуть иначе. Вдруг начало доходить? Один подошёл к своему господину, окружив их глушащим барьером и что-то сказал, но тот пренебрежительно отмахнулся.

У Пожарских имелся юрист прямо на треке, как и арена: в такой компании всегда найдутся горячие головы. Пока всё оформляли, пришла Лина, великолепно выглядевшая в защитном гоночном комбинезоне. Девушка посмотрела на Уварова с некоторой жалостью к болезному идиоту.

Я же лениво размышлял, как его лучше отделать. Показать новое копьё с эффектом разложения и гниения? Просто избить? Я сейчас сильнее его физически, а с гравитацией хватит железной палки.

— Кстати, а какой у него дар? — уточнил я, широко зевнув. Очередная дуэль навевала на меня смертельную скуку.

— Ты даже не знал? — усмехнулась Лина. — Телепортёр ранга А-плюс!

Ого, как интересно! Много их нынче развелось, нужно быть аккуратнее. Но меня внезапной атакой не возьмёшь. Я не только отлично умею чувствовать точку выхода, но и сам обладаю подобным даром и смогу уйти из-под удара. И если на этом у него закончатся фокусы, то для меня это всего лишь начало.

Правда ситуация опять резко переменилась. Ему кто-то позвонил, он какое-то время спорил, а потом подошёл ко мне с покрасневшим лицом.

— Дуэли не будет я… отказываюсь от своих слов, и готов принести официальные извинения.

Я вскинул брови и переглянулся с Линой, которая сразу же возмутилась.

— Княжич, думаете можно оскорбить главу графского рода, извиниться и просто уйти? Это довольно наивно.

— Мы выплатим компенсацию за нанесённые оскорбления, — он стиснул зубы, яростно сверля меня взглядом.

— Снова тысячу рублей? — иронично уточнил я, пораскинув мозгами. Оскорбление меня не задело, но ущерб репутации нельзя спускать на тормозах.

— Пятьсот тысяч, — нажим на зубы усиливался, ещё немного и придётся отращивать новую челюсть. — И мои публичные извинения.

Лина тихонько засмеялась. Вообще, можно и не усиливать конфликт с Уваровыми, заодно не придётся портить день бессмысленной дракой.

— Публичные извинения и поклон прямо сейчас. Компенсация в четыре раза больше, мотоцикл и подписание соглашения о запрете на приближение.

— Да как ты, — начал он говорить, сжав кулаки, но на его плечо легла тяжёлая рука телохранителя. — Мы… принимаем эти условия.

Видимо про меня успели что-то узнать, а вызов был инициативой болезного. Надо было содрать больше… Нет, нужно знать меру, без лишней жадности, недостойной дворянина. Тем не менее, жизнь княжича, пусть четвёртого сына, не может стоить дёшево.

Соглашение запрещало подходить к моему родовому поместью. В законе имелись оговорки насчёт подобного: в городской черте сложно соблюдать условия. К нам это не относилось, наше поместье расположено на большом отдалении в глухом лесу.

Парень с перекошенным лицом громко выдавливал из себя стандартный текст, он совсем не поменялся с моей прошлой жизни.

— Я, княжич Алексей Уваров, приношу свои глубочайшие извинения графу Кириллу Соколову за нанесённое оскорбление ему и его семье, и необоснованное обвинения. Прошу простить мою горячность и недальновидность, совершённую в импульсивном порыве. Моим действиям нет оправдания, но перед всеми присутствующими я прошу вас забыть об этом конфликте и готов заплатить компенсацию соразмерно тяжести своего проступка.