Я присмотрелся к Вадиму Денисовичу. Тот широко улыбнулся.

— Помните про то, что неисправную шестеренку проще заменить на другую, чем пытаться перестроить весь механизм под ее кривое неправильное движение.

— Вадим Денисович, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.

— Ничего страшного, Максим Петрович, — вновь улыбнулся надворный советник. — Я думаю, вы занижаете свои возможности. Вы все прекрасно поняли, просто стесняетесь это признать. Не надо стесняться. В нашем деле — это только мешать будет. Главное чтобы тут, — он постучал пальцем по виску, — остались мои слова. Они пусть всегда будут звучать у вас в голове — при каждой сделке, которую вы будете подписывать, при каждом авансовом или расчетном перечислении денежных средств.

Надворный советник поднялся с кресла, протянул мне руку.

— На этом не смею вас задерживать — у вас наверняка найдется множество дел. Да я и сам скоро на совещание должен идти — Его Величество Император Российский вызывает.

— Приятно было познакомиться, — натягивая на лицо улыбку, ответил я и пожал ему руку.

— И мне.

Я вышел из кабинета со странным чувством будто меня макнули в грязь. Я все прекрасно понял, на что размыто намекал Вадим Денисович. Скользкий тип. Механизм, шестеренки, денежные средства. Теперь понятно откуда такие дорогие ковры и китайские вазы. Надо как можно скорее встретиться с помощниками, с которыми работал Вяземский-старший и понять как именно идут эти денежные потоки. Наверняка этот Вадим Денисович имеет оттуда долю — поэтому и пригласил сегодня на беседу, обеспокоенный тем, что сменился человек, доставляющий ему его долю.

За мной увязалась секретарша — что-то тарахтела, но я отмахнулся от нее как от назойливой мухи.

Вышел наконец, после очередной проверке на проходной, на улицу.

Машины нигде не было.

Звякнул телефон.

— Максим Петрович! — это был водитель. — Я чуть подальше отъехал, тут нигде нельзя стоять — говорят только для работников Вишневого Дворца.

— Ты где?

— Я вас вижу — вы вышли. Я под деревом стою, метрах в десяти от вас, гляньте прямо. Да, вот в эту сторону. Я машу вам рукой!

Я увидел машину.

— Иду.

Погруженный в свои думы, я двинул к авто. Все не выходил из головы разговор с господином надворным советником.

Что-то ужалило в плечо — я дернулся, попытался отогнать насекомое. Но не смог — рука не слушалась.

А следом пришла боль.

Я мелком глянул на место укуса и с ужасом увидел, что там зияет дыра, из которой течет кровь.

Еще до конца не поняв что произошло, я рухнул на землю, интуитивно, спасая себя.

Весьма вовремя.

Еще одна пуля пролетела в миллиметре над головой.

Стреляли, кажется, со стороны стоянки.

Я рванул на корточках вперед, вновь растелился, наконец спрятался за одну из машин.

Закипевший в крови адреналин не дал закричать от боли — она попросту еще пока не ощущалась.

Стрельба посреди улицы не вызвала ажиотажа только лишь потому, что никого не было. Три часа дня — еще не конец рабочего дня, но уже и не обед. Жара, все сидят в кабинетах и молятся на кондиционеры. Да и оружие, кажется, было с глушителем — вместо звуков выстрела раздавались сухие хлопки.

Твою мать, опять влип!

Я оглядел рану. Наложил скрепляющее заклятие — и сморщился. Пули были не простыми. Сквозь красную туманящую боль я почувствовал тугой магический пучок. Сквозь хаотичное сплетение заклятий удалось расшифровать элементы отравляющих основ.

Еще раз выругавшись, я обезвредил заклятие, подпитал рану обезболивающими субстратами.

Стало легче.

Теперь найти стрелявшего.

Кто это? Кондор? Или кто-то другой?

Шальная мысль о том, что моя смерть будет на руку не только Герценым, но и родному брату Александру, обожгла разум. Нет, так низко пасть он не может.

Или может?

Попытка высунуться из укрытия чуть не стоила мне жизни. Пуля звякнула о капот авто, едва не снеся мне половину головы.

Ну и где же хваленые люди Бартынова, которые должны, как он уверял, сразу же схватить Кондора, едва он появится на горизонте?

Что-то никто не хватает стрелка.

Я начал выискивать ходы отступления. Их было не так много, а если признаться, то только один — идти назад, ко входу в Вишневый Дворец. Там есть охрана, они не допустят стрелка внутрь. Да только идти придется через просматриваемый и значит обстреливаемый квадрат.

Достаточно быстро стало понятно как стрелявший смог пробраться к стоянке незамеченным — потянуло магическим субстратом морока. Толково сделано, даже удалось обойти ловушки.

Придется отступать. Рискованно, но вариантов нет. Или… есть?

Чем я теперь рисковал? Ничем. У меня есть зеленый пропуск, и я могу в открытую кастовать заклятия.

Чем я и занялся.

Злость, замешанная на боли, помогли выплести тугую магическую спираль.

Досчитав до пяти, я высунулся из укрытия и тут же швырнул снаряд в сторону, откуда шла стрельба.

Не прогадал.

Создавая в воздухе что-то похожее на рябь, магическое заклинание стрелой полетело в стоявшего.

Удар оказался для него ожидаемым — заклятие отбросило противника, но не уничтожило. Какая-то хитрая защита была заранее накинута на врага. Причем специфичная, с учетом индивидуальных параметров того, кто будет его атаковать. То есть кто-то знал меня и мой подчерк в магии, учтя это в защитном заклинании.

Становилось все интереснее.

Хватило одного взгляда на противника чтобы понять — это был Кондор. И он подготовился к нашей второй встрече.

Я вытащил телефон, начал трясущимися пальцами набирать номер Бартынова — чтобы он как можно скорее отправлял сюда своих бойцов и живым задержал гада.

Бартынов ответил с третьего гудка.

— Слушаю? — голос был злой, словно его отвлекли от важного занятия.

— Срочно нужно… — договорить я не успел — что-то обжигающее, давящее обрушилось на меня, заставляя подскочить.

«Электромагнитная шапка»! Твою мать! Заклятие, позволяющее поджарить мозги. Если бы не защита, я бы уже корчился в предсмертных муках на асфальте. Но мне повезло. А вот телефону — нет. Он вздулся, и начал искрить.

Очередная порция ругательств невольно навернулась на уста.

Я вновь начал выплетать сеть, которая в прошлый раз хоть на время, но все же задержала Кондора. Правда на этот раз я учел все свои ошибки и добавил в магический фон немого глушащей магии. Против того, кто обладает навыками звуковой магии, это будет проблемой, с которой придется повозиться.

Атаковать сразу не получилось — наложенная блокировка на раненную руку начала таять. Пришлось подкреплять.

Драгоценные секунды были упущены. Кондор успел сделать обманный маневр и зашел ко мне со спины.

Все кончилось бы за мгновение — Кондор находился в десяти шагах от меня.

Направить оружие.

Нажать на спусковой крючок.

Пуля пробивает черепную коробку, превращает мой мозг в кисель.

Мгновенная смерть.

Но мне повезло.

— Нет! Не стреляйте! — закричал я охранникам Бартынова, которые оказались рядом словно по мановению волшебной палочки.

Но они это понимали и без меня — Кондор единственная ниточка, связывающая убийство Никиты Бартынова с Герцеными. И потому он должен быть во что бы то ни стало живым доставлен Бартынову-старшему.

Здоровяки были подготовлены не только физически. Их магическим умениям мог позавидовать любой, по крайней мере в части боевой магии.

Просто один едва уловимый взмах — и Кондор растелился на асфальте. Еще один взмах — и невидимая волна придавила противника, не давая тому сделать хоть одно движение. Оружие отлетело под одну из машин.

Кондор заскрипел от злости зубами, попытался вырваться, но не смог — слишком тяжелая сила придавила его. Тогда он скастовал что-то вроде звукового резака и одним выкриком перерезал удерживающие его заклятия.

Поднялся.

Но атаковать не успел — охранники одним ударом в челюсть выбили из него всю дурь.

Кондор вновь упал, схватился руками за челюсть.