Стоящий рядом мордатый подполковник одобрительно кивнул, сказал:

— Верно. Военное время, ебана. Стрелять можно. Не осудят. Ссыкливых лучше сразу в расход. Они только мешать будут, ебана.

Среди боевой бригады повисла гнетущая тишина.

Карасик кивнул, едва слышно произнес:

— Один на примете точно есть. Посмотрим как поведет себя. Надо будет — пристрелю.

— Верно, — кивнул подполковник.

— Охренеть! — только и смог вымолвить Клим. — Вы что, в своих стрелять будете?!

— Разговорчики в строю! — рявкнул Карасик.

Он словно бы изменился. От было веселого парня не осталось и следа. Теперь это был сосредоточенный солдат, готовый выполнять любой приказ. Готовый убивать. Словно сжатая пружина, он был напряжён, сосредоточен. Не хотелось бы мне увидеть, как эта самая пружина выскочит из своих тисков.

Зазвучала сирена. Громко, пронзительно, страшно.

Врата начали медленно открываться. И в каждом движении ощущалось величественность. Барьер был словно огромным хтоническим монстром, а Врата его ртом. Еще мгновение — и он проглотит нас.

Чернота, показавшаяся между створок, росла, обнажая первозданный космический мрак, давящий на сознание своим отсутствием дна.

— Господи Иисусе! — выдохнул Шталин, испугавшись.

Я тоже струхнул, впрочем, как и все остальные.

Повеяло холодом, леденящим, пронзающим.

— Зажечь огни! — приказал Карасик.

Мы включили фонари. Но те едва ли смогли разбить тьму — настолько она была плотной.

Низкий раскатистый стон вырвался из зева пасти Барьера. Остап невольно отпрянул назад. Врата и в самом деле напоминали огромную пасть. Добровольно идти туда не у кого не было желания.

— Давай, сынки! — внезапно по доброму произнес напутствие подполковник. — Не дрейфь!

— Первая группа — пошла! — крикнул Карасик. — Вторая группа — пошла! Третья группа — пошла!

Выход за Барьер был открыт и мы вошли во тьму.

КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА