— И зачем ему это? Зачем ввязывать в разборки двух семей?

— А кто его знает? Какие-то видимо свои интересы. Может, хочет Бартынова скинуть. Там, в Верхней палате, свой змеиный клубок, похлеще, чем в Нижней. Такие игры ведутся, что лучше и не знать.

— А Бартынов что? Какая его реакция на происходящее?

— Никакой. По слухам пьет уже какие сутки подряд.

— Тоже хорош! — проворчал я. — Когда надо действовать, он в хандру погрузился.

— По слухам государь выразил недовольство работой Нижней и Верхней палат, в частности, их склоками. Что-то назревает.

Да, об этом говорил и Петр Вяземский при нашем с ним разговоре. Что-то действительно зреет, недоброе.

— Скажи, правда второй круг прорвали? — спросила сестра.

— Правда.

— Просто по новостям какая-то непонятная информация идет. То объявляют, что произошел прорыв, то власти говорят, что раньше времени это утверждать не стоит и поводов для паники нет. Народ на нервах. Отсутствие внятного объяснения создает напряжение среди людей.

— Держись там!

— Да со мной все нормально будет, не переживай. Самое главное ты не раскисай. Воцлав сказал, что не больше месяца ты там будешь.

— Верно.

В дверь деликатно постучали, вновь заглянул дежурный, показал на время.

— Оля, мне пора, уже лимит выходит.

— Хорошо. Я время о времени буду тебе звонить, чтобы ты там не скучал.

— Хорошо! Пока.

— Пока.

Сестра положила трубку, я передал телефон дежурному и тот живо убежал прочь.

Я вернулся к парням. Те, завидев меня, поутихли.

— Мы сможем сделать столько магических конструктов до обеда? — спросил Остап, поглядывая на меня.

Врать не хотелось. Я понимал, что даже если мы наладим конвейер, то сотню бомб не сделаем.

Я честно ответил:

— Это для нас невыполнимая задача.

«Нет не выполнимых задач», — внезапно раздалось за спиной.

Это была Смерть.

Я обернулся — так, чтобы не привлекать к себе внимания.

Все в том же черном балахоне, с капюшоном, скрывающим голову.

«Все под силу тому, кто стремиться к выполнению поставленной задачи», — ее рассуждения были подобно нравоучениям старых, познавших многое занудных учителей.

«Убирайся! Я тебя не звал»

«Я прихожу не по зову!» — рассмеялась Смерть.

Я вдруг встревожился.

«Кто-то из них сейчас…» — я оглянулся на парней — те по-прежнему раскладывали коробки. Вид у всех был вполне нормальным, никто не побледнел, и никому не становилось плохо.

«Нет! Твои ребята не умрут. Сегодня не умрут. Я просто так зашел».

«Послушай — все хотел спросить тебя. А ты он или она? Просто говоришь всегда о себе в мужском роде».

Смерть рассмеялась.

«У меня нет пола. Но для тебя могу стать девушкой, — очертания черной тени размылись, уступая место силуэту фигуристой брюнетки. — Или парней, если тебя они интересуют», — силуэт девушки исчез, на его месте возник мускулистый атлет.

«Уж нет!» — открестился я.

«Я слышал тебе уж на помощь».

«Ничего не нужно!»

«Ну как же, а магические конструкты? Их нужно сделать за один день столько, что тебе точно не управиться. А твоим сподручным — это просто не выполнимая задача».

В этот момент за спиной что-то громко хлопнуло.

Я обернулся. Осип уронил одну из склянок.

— Извините, — скосив вниз взгляд, произнес он.

«Вот видишь. А могу помочь — мне это под силу».

«Стремишься загнать меня в свои бездны как можно быстрее?»

«Да, — внезапно откровенно честно ответила Смерть. — Убить тебя я не могу — твой срок еще не пришел, да и уникальность твоя при этом может повредится. Поэтому да, хочу как можно скорее завладеть твоей душой».

«Спасибо конечно за откровенный ответ, но я вынужден все же отказаться».

«Не думай, что одним только этим шагом, этой маленькой помощью ты сразу же окажешься в моей власти. Я не такой коварный, каким ты меня представляешь. Люди гораздо подлее».

Вот тут я не смог не согласился со Смертью.

«Я просто хочу тебе помочь. Действительно помочь».

«Слабо вериться».

«Открою тебе небольшой секрет — я тоже заинтересован в создании этих магических конструктов».

«И в чем же твой интерес?»

«Ну как же, каждая такая штуковина, — Смерть кивнула на одну из стеклянных колб, — может унести столько жизней! Эти колбы — как письма, с приветом от меня!»

Смерть звонко рассмеялась.

«Уходи!» — кинул я, отвернувшись.

— Ну, что парни, давайте начнем работу. Полный объем не успеем, но хоть что-то сделаем. Это лучше чем ничего.

«Ты оптимист!» — ехидно заметила Смерть.

Я проигнорировал ее фразу.

Раш, до этого стоявший неподвижно, внезапно переменился в лице. Из угрюмой маски безразличия, оно вдруг вытянулось в леденящем душу ужасе, нижняя губа оттопырилась и мелко задрожала.

— Смерть! — внезапно выкрикнул он густым раскатистым басом.

Все обернулись на здоровяка.

— Он что, сейчас что-то сказал? — удивленно произнес Шталин. — Он говорить умеет что ли?

— Кажется, и в самом деле сказал. Да еще и на русском языке.

Но Раш не обратил внимания на нас, он продолжал смотреть в одну точку. Потом вновь повторил:

— Смерть! Смерть! — и указал пальцем на том место, где сидела костлявая.

— Смерть! — повторил Раш, содрогаясь от ужаса.

— Эй, парень, успокойся!

— Смерть!

«Он что, видит тебя?!» — удивленно спросил я.

Ведь здоровяк и в самом деле сейчас взирал на Смерть и показывал на пальцем на костлявую.

«Видит, — кивнула Смерть. Она и сама была удивлена такому обстоятельству. — Интересный экземплярчик, надо будет к нему присмотреться внимательней».

«Исчезни!»

Потусторонний гость злобно зыркнул на меня, но огрызаться не стал. Произнес:

«Я еще вернусь».

Я хотел сказать что-то покрепче, но инфернальная сущность растворилась в воздухе.

— Смерть! — вновь пробасил Раш.

— Здоровяк, успокойся, — я подошел к нему, похлопал по плечу. Невольно почувствовал какие у него каменные мускулы. — Тебе просто показалось.

Раш вновь глянул на тот угол, где только что была Смерть, но не увидел ничего. Перевел удивленно-вопросительный взгляд на меня.

— Видишь, просто показалось, — я показал ему помещение. — Показалось.

Это подействовало, здоровяк успокоился, вновь погрузился в хмурое оцепенение.

— Он, оказывается, разговаривать может! — не унимался Шталин. — Охренеть!

— Что это сейчас с ним было? — спросил Остап, с опаской поглядывая на Раша.

— Парами субстрата надышался, — первое, что пришло в голову, ответил я. — Все, парни, хватит болтать, нам еще надо работать.

Все начали обреченно вздыхать, но послушались, пошли к коробкам.

Я расставил всех как задумал, объяснил каждому его объем работы, несколько раз показал, что именно надо делать.

Парни слушали внимательно, не перебивая. Потом принялись за дело.

Первый блин получился комом, но чем дальше мы шли, тем все уверенней каждый чувствовал себя, входя в азарт.

— Подумать только — я магические штуки делаю! — удивлялся Шталин, распаковывая очередную коробку и доставая от туда заготовки.

Шли хорошо, но к обеду конечно же не смогли выполнить объем. Все-таки сто штук предполагалось делать за весь день, а не за огрызок утра.

— Ну, как дела? — зашел Гамильтон, поглядывая на нас.

Каждый напряжённо трудился, изрядно вспотев — в каморке было невыносимо душно.

— Да у вас тут как в бане! — Гамильтон обмахал себя кипой документов, которые принес с собой. — Смотрю, процесс наладился. Сколько сделали?

Он вальяжно вошел внутрь, начал осматривать коробки с готовыми магическими конструктами.

— Тридцать два, — ответил я.

— Х-м-м… — задумчиво произнес тот. — Тридцать два. А надо сто. Недостача получается… — Гамильтон надолго задумался, закатив глаза и теребя нижнюю губу. — Шестьдесят восемь. Не хватает шестьдесят восемь штук. Это плохо. Очень плохо.