— Двадцать секунд, — крикнул Джейк.

Олли снова обратил свое внимание на меня.

— Эта бумажка в моей руке говорит, что я не могу прикоснуться к тебе и я не должен заставлять тебя говорить, но мне необходимо услышать от тебя кое-что. И будь откровенна со мной, Мия, ты чувствуешь что-то ко мне?

Мои ладони вспотели, а во рту пересохло, пока его зеленые глаза изучали мои.

— Я знаю, что ты там, — прошептал он, когда аромат мятной жвачки коснулась моих дрожащих губ, и я не знала, была ли это реакция на Олли или на пронизывающий холод. Все, в чем я была уверена, так это в том, что мне нужно его тепло.

Я опустила подбородок в легком кивке и снова встретилась с ним взглядом. В его глазах появилась мальчишеская улыбка, и один палец лег под мой подбородок, когда он наклонился немного ближе.

— Скажи это, Мия.

— Время вышло, Олли, — объявил Джейк.

Олли обернулся.

— Ой, отвали, приятель, — крикнул он, и пока он отвлекся, я выхватила бумажку у него из рук и прочитала ее про себя: «Подрочи Джейку или засунь палец в трусики Бриа на одну минуту».

Он выхватил листок у меня из рук и сунул его в карман своих джоггеров.

— Это касается только нас. — Он снова положил ладонь на кирпич и наклонился. — Так вот, я умираю от ожидания прямо сейчас. Ответь мне.

— Да, — сказала я срывающимся голосом. — Я чувствую что-то к тебе, всегда чувствовала. И как бы я ни старалась этого не делать, — я пожала плечами, — это не проходит. Оно всегда здесь.

Губы Олли дрогнули.

— Теперь ты можешь перестать бороться, Мия.

Мои пятки оторвались от земли, и, не раздумывая, мои губы нашли его. Я почувствовала его улыбку на своих губах, прежде чем они слились с моими, и я скользнула языком внутрь, желая ощутить его вкус. Тело Олли расслабилось, прижимаясь ко мне, пока он держал мою голову в своей руке и прикусывал мою нижнюю губу зубами.

— Олли, время вышло! — крикнул кто-то, но Олли протянул руку и отмахнулся от них, не отрываясь от меня. Мы оба усмехнулись.

— Ты. Я. Сегодня ночью. Твоя комната, — прошептал он, взял меня за руку и оторвал от стены. Его слова крутились у меня в голове всю обратную дорогу до круга. После этого он отказался соблюдать дистанцию и притянул меня к себе между ног. Все вокруг обменялись взглядами, но нас это не волновало, он целовал мою шею и согревал в своих объятиях, где я должна была быть все это время — в безопасности.

— Думаешь, сегодня твой День рождения, приятель? — поддразнил Джейк, глядя на нас с Олли.

— Каждый день — это подарок, — ответил Олли с подъемом в голосе.

Алисия наклонилась и прошептала на ухо Олли:

— Ты переходишь опасную черту… Тебе нужно быть осторожным.

Олли кивнул, снова обратил свое внимание на меня и провел ладонями вверх и вниз по моим рукам.

— Что все это значит? — спросила я, глядя на него снизу вверх.

Олли опустил голову.

— Обсудим позже, милая, — и он поцеловал меня в висок.

Из всех, кто мог возразить, Алисия была последним человеком, от которого я ожидала что-то услышать. Мне потребовалось много усилий, чтобы открыто признаться ему в своих чувствах. Я уже говорила об этом Зику, но из-за того, что тот молчал, я никогда серьезно не относилась к нему как к настоящему человеку — скорее, как к части моего подсознания. До сих пор я боялась открыто сказать об этом. Но после того, как я увидела выражение его глаз, которое безмолвно говорило: «Доверься мне, и я никогда не позволю тебе утонуть в одиночестве», мои слова вырвались без усилий.

Возможно, он был прав, и именно он поможет спасти меня от самой себя.

— Мия?

— Да? — спросила я, поворачивая голову к источнику звука.

— Твоя оценка, ну? — спросила Алисия.

Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на Олли.

— Эээ, я поставлю ему один.

Все засмеялись, включая Олли, Алисия подсчитала баллы, прежде чем запустить руку в шапочку.

— Хорошо, моя очередь.

Алисия взяла записку и прочитала ее, ее глаза прошлись по кругу.

— Мия и Айзек, вы оба. Встаньте, — сказала она.

Пальцы Олли напряглись на моих руках, когда мы с Айзеком обменялись взглядами. Мы встали и вышли из круга перед Алисией.

— В течении следующей минуты вы будете моими куклами Барби в натуральную величину, и вы должны делать все, что я скажу, — прошептала она нам.

Поджав губы, я стояла перед Айзеком, пытаясь удержаться от неловкого смеха.

— Это мое задание, — похвастался Джейк из круга.

Олли покачал головой.

— Да, спасибо за это, чувак.

Алисия начала свою ролевую игру, используя Айзека и меня в качестве своих пешек.

— О, Кен. Пожалуйста, сними рубашку, я хочу почувствовать твое тело рядом со своим, — сказала Алисия самым аутентичным голосом Барби, только в британской версии, и Айзек подчинился. Он снял рубашку, и все в группе рассмеялись, кроме Олли. Его это не забавляло.

— Я хочу почувствовать твое тело, — намекнула мне Алисия.

— О, точно, — пробормотала я и положила руки на пресс Айзека.

— Да, Барби. Это приятно. Почему бы мне не помочь тебе снять рубашку? — сказала Алисия глубоким мужским голосом. Айзек сделал шаг ко мне и помог мне снять рубашку, и она упала на землю, пока мы ждали наших следующих инструкций.

— Поцелуй меня, Кен. Я хочу чувствовать твои руки на своих сиськах, а твой язык у меня во рту, — сказала Алисия сквозь смех, и я посмотрела на Олли широко раскрытыми глазами.

— Нет, она не целуется, Алисия. Ты это знаешь, — сказал Олли, подводя черту.

Когда я вспомнила выражение Олли, когда я поцеловала Лиама, мои ноги задрожали. Это было прямо перед тем, как Олли поцеловал меня трезвую, а затем я ударила кулаком в стену. «Никогда больше не целуй никого на моих глазах» — сказал он мне перед уходом в моей комнате.

— Она же поцеловала тебя, не так ли? — спросила Алисия.

Олли заерзал, когда его внимание переключилось с меня на Алисию.

— Да, но это другое…

— Другое? — Алисия повернулась ко мне лицом. — Мия?

Я оказалась между молотком и наковальней. Я мотала головой между ними обоими, пока мои мысли метались, и я, пытаясь хоть раз поступить правильно. Я слишком много раз причиняла боль Олли, и мне было невыносимо снова видеть страдание в его глазах.

Олли добрался до меня. Он добрался до меня разными способами, на разных уровнях. Несмотря на то, что он не мог принять меня такой, какой я была, Олли был единственным, кто боролся за меня, и это было больше, чем я заслуживала.

Я подняла с земли свою рубашку и натянула ее, прежде чем побежать через лес.

Все верно — я побежала.

Это был единственный вариант, который имел хоть какой-то смысл в тот момент. Я промчалась через лес, мимо зеленой лужайки и вернулась через двойные двери Долора.

Глава 14

“Она — мой рай.

С губами ангела, и сладким вкусом сострадания.

В ее глазах я вижу нимб,

Покуда сердце отбивает нежный ритм ее крыльев.“

— Оливер Мастерс

И вот мы снова были на полпути к повторению ситуации — «заезженной пластинки», и я почувствовала себя идиоткой. Видели ли они, как Олли влияет на меня? Они специально нажимали на наши кнопки, чтобы увидеть, как я снова сорвусь? Были ли мои публичные проявления привязанности и чувств шуткой, над которой они смеялись вместе, в то время как я боролась с собой? По мере того, как накапливался гнев, моя стена становилась все выше, но я боролась, продолжая повторять слова Олли, словно заезженная пластинка, которая остановилась на конкретной песне.

— Стой! — крикнул он, но я покачала головой, поворачивая за угол. — Черт возьми, Мия. Притормози, — крикнул Олли, прежде чем я добралась до ванной, и мне хотелось, чтобы это была отдельная комната, в которой запиралась дверь.

Открыв кран, я плеснула в лицо прохладной водой, смывая последние десять минут. Когда я открыла глаза, Олли стоял рядом со мной, его грудь тяжело поднималась, пока он пытался отдышаться.