Олли еще раз провел языком по моей киске, прежде чем его губы накрыли клитор, нежно посасывая, отчего внутри началось покалывание, распространяясь подобно лесному пожару.

Это происходило. Олли прижал палец к моему входу, делая медленные круги в том же темпе, что и его язык. Мои бедра двигались вопреки чувствам, которых я никогда раньше не испытывала. Шторм внутри посылал волны, снова и снова обрушивающиеся на вершину ада.

«Огонь и лед».

Затем он погрузил палец внутрь, и я снова воспламенилась. Каждое уверенное прикосновение его изящного пальца проникало все глубже и глубже, удовлетворяя каждую мою потребность, касаясь мест, которые желали его. Я прикусила губу, чтобы сдержать крик, когда мои ноги задрожали под его хваткой.

— Олли, — сказала я, всхлипывая. Я не могла больше сдерживаться, у меня не было больше сил. Я не могла отличить, где заканчивалось одно и начиналось другое. Все мои оргазмы слились воедино. Он отстранился от меня слишком рано и, не сводя с меня глаз, быстро сорвал с себя джинсы и боксеры.

Он стоял передо мной обнаженный, как будто отдавал часть себя, каждую частичку, которую, как он знал, никогда не сможет забрать обратно.

Он был прекрасен.

Он пополз вверх по моему изнывающему телу, пока его рот не встретился с моим, его губы становились все нежнее и чувственнее с каждым поцелуем. Он медленно целовал меня снова и снова, пока его твердое, как камень, возбуждение прижималось к моей киске.

Продолжая меня целовать, он медленно скользил внутрь, дюйм за дюймом, заставляя меня стонать. Наш некогда страстный поцелуй ослабел от нового ощущения нашей связи, и его голова упала на изгиб моей шеи.

— Черт возьми, Мия… Мне нужна секунда… — задыхаясь, сказал он, и все мои стены рассыпались на миллион осколков, двери открылись, и мы с Олли были связаны чем-то более глубоким, чем мы оба могли представить. Я схватила его за шелковистые, густые волосы, чтобы повернуть к себе, и когда его рот снова накрыл мой, мы исчезли.

— Мия, посмотри на меня, — потребовал он, нежно проводя большим пальцем по моему блестящему лбу. Мои веки приоткрылись, чтобы встретиться с зеленым доверчивым взглядом, пока он входил в меня снова, и снова, и снова. Единственное, что удерживало его надо мной, был его локоть, на который он опирался, но даже он дрожал.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, прежде чем снова поцеловать. Его идеальная длина гладила меня, и я чувствовала каждое ощущение, каждый толчок, когда он скользил по моим стенкам. Когда он двигался, я ощущала каждый напряженной мускул.

Его свободная рука переместилась к моей груди, к талии, к… Оу…

Он делал медленные, нежные круги по моему клитору, доводя меня до экстаза, в то время как его другая рука удерживала дрожь в моей ноге. Я убрала волосы с его вспотевшего лба, как вдруг его покачивания начали учащаться, заставляя меня стонать. Я впилась ногтями в мышцы его спины, когда волна усилилась, и мое имя в мольбе сорвалось с его губ.

— Мия… Я собираюсь… Отпусти и кончи со мной. — Он схватил меня за ягодицы, погружаясь глубже, прикасаясь к местам, нуждающимся в нем, с медленным, взрывающим нервы трением.

Внезапно каждый кровеносный сосуд, каждая молекула внутри меня лопнули, посылая тысячи звезд в полуночное небо перед моими глазами, когда я достигла пика чистой эйфории. Мои ноги сжались вокруг талии Олли, все мое тело напряглось в истерике. Удовольствие вызвало во мне крики, но Олли заставил меня замолчать своими губами, проглотив свидетельство о том, что сейчас произошло, поскольку испытывал то же самое.

Глава 13

“Некоторые ищут его всю свою жизнь,

Этот единственный неповторимый момент.

Открой глаза, не моргай, любимая.

Мы наконец-то его достигли. “

— Оливер Мастерс

Жизнь состоит из крошечных моментов — моментов, которые определяют вас, моментов, которые формируют вас и моментов, которые ведут вас по пути размышлений, самопознания и целеустремленности. Эти маленькие мгновения — совокупность того, кто вы есть и кем вам предназначено быть. И мы помним только те, которые повлияли на наши души.

До сих пор я искренне верила, что моя душа покинула меня давным-давно. Я никогда не забуду тот момент, который заставил меня понять, что на самом деле она никогда не уходила, просто была заперта за травмой, ложью и полным отрицанием. Я растоптала свое прошлое, загнав его в неизвестность. Верила, будто ничего не произошло на самом деле. Я так долго пряталась за своим отрицанием, что мое прошлое перестало существовать.

В наполненном эмоциями взгляде Олли отражалось мое отражение, пока его потное, покрытое чернилами тело дрожало, пытаясь удержаться на руках после оргазма. В этот поворотный момент он неосознанно напомнил мне, что моя душа все еще здесь, умоляет об искуплении, в то время как он молча умолял о взаимности — умолял меня вспомнить. Чтобы противостоять демонам моего прошлого и той травме, с которой я не могла бороться в детстве. Тогда, и только тогда, я смогла бы принадлежать только Олли. Он знал это. Я знала это. В конце концов, моя душа уже была с ним.

Но я справилась с ситуацией единственным известным мне способом.

Оттолкнула.

Потому что независимо от того, насколько глубокой была наша связь, и независимо от силы наших отношений, ничего никогда не будет достаточно. Нельзя сломать уже сломанное. Мои разум и сердце существовали на двух разных игровых полях. Мое никчемное сердце было рабом, в то время как мой разум был его господином.

Страх был самым главным виновником, скрываясь в тени за стенами, которые восстановились за считанные секунды. Вина завладела моими чувствами, а гнев владел моим телом и изгнал душу. В то время как мои барьеры были разрушены, именно эти три демона преследовали меня всякий раз, когда я была одна. И в конце концов я снова останусь одна. Это было неизбежно.

Итак, стены восстановились как по маслу. Мое подсознание было моим щитом, полностью контролирующим ситуацию. Я пыталась держаться — всеми фибрами своего существа — за экстаз, который мы создали вместе, но в конечном счете победил господин моего сердца. Ярость, порожденная моими тремя демонами, взяла верх, заглушая любой оставшийся шанс на то, что мое сердце останется с ним.

Олли сразу заметил перемену в моих глазах.

— Нет, Мия, — он покачал головой. — Блядь. Останься со мной. — Он обхватил мое лицо ладонями, но я оттолкнула его от себя. Мой гнев усилился, и было слишком поздно. Мои ноги нащупали пол, пока я искала свою одежду.

— Черт возьми, притормози, иди сюда, — прошептал Олли, обернувшись простыней и сев на край кровати, на его лице было явное замешательство. Не обращая на него внимания, я натянула джинсы и натянула через голову футболку. Не в силах усидеть на месте, я начала расхаживать по комнате, мотая головой, чтобы прогнать этот момент.

— Пожалуйста, поговори со мной, — настаивал Олли, влезая в штаны. Я взглянула на него, и отчаяние отразилось в его зеленых глазах.

Мои ноги сделали большие шаги к нему, и я толкнула его один раз в грудь.

— Что, мать твою, это было? — я ударила его снова. Он стал моим гневом. Музой. Он стал всем, что скрывалось внутри меня, и он был тем, кто все это вытащил наружу — и я ненавидела его за это. Я страстно ненавидела его. Мои руки метнулись к нему, когда я закричала: — Что ты со мной сделал?!

Олли схватил мои руки и развернул меня, чтобы прижать спиной к своему длинному торсу.

— Я, блядь, ненавижу тебя! — закричала я, и Олли зажал мне рот рукой, чтобы заставить замолчать.

— Я буду твоей боксерской грушей, если это то, что тебе нужно, — выдавил он. — Все, что потребуется, лишь бы ты прошла через это.

Я выдернула голову из его руки и повернулась к нему лицом.

— Прошла через это? Я твоя игрушка? Завоевание?

Его взгляд затуманился. Он покачал головой, слезы собрались в уголках его глаз, угрожая пролиться.