Маста вытащил откуда-то огромный старинный револьвер, приставил его ко виску и на последних нотах нажал на спусковой крючок. Музыка успела угаснуть, со сцены прогремел выстрел, и Маста начал медленно заваливаться навзничь. Чародейка не могла не отметить высокое качество иллюзии: кровь, выплеснувшаяся из раны на голове, выглядела очень натурально. Она лужей разлилась по дощатому полу сцены, артисту удалось даже сдерживать дыхание, чтобы его грудь не поднималась, создавая полное впечатление смерти.

Зрительный зал взорвался рукоплесканиями, некоторые люди в партере вставали и аплодировали стоя. Крики «Браво!», «Великий Финчи!» раздавались со всех сторон.

Тут-то чародейку и накрыло явственное ощущение смерти. Театр с самого его входа обрушил на Рику такое количество отголосков магии, которой он был пропитан от крыши до подвала, что девушке пришлось приглушить своё магическое чутьё, дабы не отфильтровываться на отпечатки волшебства, творимого тут каждый вечер: свет, декорации, эффекты, даже омолаживающая магия ощущалась вполне себе явственно. Но теперь! Эманации смерти витали над сценой. Рике стало ясно: и пистолет, и выстрел, самоубийство на сцене были самыми, что ни на есть, настоящими.

— Браво, — присоединился к общему хору голосов король, хотя сам даже не смотрел на сцену, а, пользуясь компанией коррехидора, занимал себя разговорами, — блистательно!

— Ваше величество, — негромко проговорила Рика, — Эйдо Финчи застрелился по-настоящему.

К ней повернулось красивое, породистое лицо монарха:

— Вы просто первый раз в опере. Тут лучшие чародеи работали над эффектом крови, — покровительственно проговорил он, — вы же не вскакивали с криками: «Пожар! Горим!», когда на сцене бушевало пламя костра?

— Я ощутила смерть, — твёрдо стояла на своём чародейка, — как некромант, я просто не могла не почувствовать этого!

— Вилли, тебе несказанно повезло, — усмехнулся король, — твоя невеста только внешне производит впечатление колючей и несколько чёрствой особы. В душе она – романтична и легковерна, готова бежать на сцену, оказывать помощь, поверив виртуозной игре актёра и мастерству театрального чародея. Прелестно!

Оркестр продолжал играть, а отвергнутая женщина наклонилась над погибшим возлюбленным, напевая колыбельную песню (видимо так режиссёр решил показать, что она потеряла от горя рассудок). Она приподняла голову Масты, хотела отвести со лба пропитавшуюся кровью прядь кудрявых золотых волос, но уронила голову артиста и огласила сцену отнюдь не благозвучным воплем. Затем она вскочила и бросилась к рампе с криком:

— Финчи умер! – женщина со страхом и отвращением смотрела на свои выпачканные самой настоящей кровью руки.

Оркестр нестройно смолк. Артистку сотрясали самые настоящие рыдания. Из-за кулис вышел полненький господин в континентальной одежде и галстуком бабочкой. Он подошёл к распростёртому в луже крови слепому мастеру и со знанием дела пощупал пульс на шее. Рике подумалось, что этому кругленькому человечку доводилось сталкиваться со смертью.

— Господа, — проговорил он после того, как поднялся с колен и вышел вперёд, — Королевский оперный театр приносит всем вам, наши уважаемые и горячо любимые зрители, самые глубокие извинения, — поклон практически параллельно полу, — произошёл несчастный случай, который, увы, не позволяет нам доиграть спектакль до конца. Денежные средства, затраченные вами на билеты, будут возмещены администрацией театра и попечительским советом в полном объёме. Я с прискорбием вынужден сообщить, что золотой голос нашего театра, прекрасный человек и талантливый молодой артист Эйдо Финчи скончался.

Рике не единожды доводилось видеть реакцию людей на внезапную смерть, произошедшую на их глазах, и всякий раз она не уставала удивляться разнообразию этих самых реакций. Кто-то истерически зарыдал (наверное, это были самые преданные поклонницы артиста с хрустальным голосом), иные ринулись вперёд, чтобы собственными глазами увидеть мёртвую звезду, замелькали вспышки, — это ушлые журналисты не могли пропустить сенсацию. Часть публики спешно потянулась к выходу. Директор театра кланялся, извинялся и заверял, что все деньги будут возвращены в самые кратчайшие сроки. Одна женщина в партере даже упала в обморок, но чародейке показалось, что обморок этот был не совсем настоящим, просто зрительница чувствовала острую потребность продемонстрировать окружающим свою тонко чувствующую, глубоко ранимую натуру.

— Вот так всегда, Эли, — недовольно проговорила леди Камирэ, — наши подданные ухитрились испортить такой замечательный вечер! Вольно же было белобрысому красавчику публично застрелиться! Как будто он не мог доиграть спектакль, а потом, где-нибудь в тёмном парке пустить себе пулю в лоб. Нет ведь, артистическая душа, ему публику подавай. И не подумал даже, что своей выходкой портит настроение другим людям.

— Дорогая, — ответил король, — для человека, решившего расстаться с жизнью, вряд ли имеет значение настроение других.

— Прошу прощения, — вступил в разговор Вилохэд, чем вызвал недовольный взгляд невесты короля, которая и без того имела кисло-надменный вид, — в данном случае самоубийство – всего лишь один из возможных вариантов. Преднамеренное убийство тоже нельзя исключать.

— Убийство? – картинно удивилась леди Камирэ, — кому придёт блажь публично расправиться со своим обидчиком, да ещё и на глазах сотен людей, преотлично видевших, что Эйдо Финчли своими собственными руками застрелился?

— Именно присутствие сотен людей и самостоятельное действие, приведшее к смерти, особенно ценны для убийцы, — вмешалась чародейка, — полагаю, для этой сцены пистолет либо вообще не был заряжен, либо же был заряжен холостым патроном. Убийце всего-то навсего потребовалось бы перед спектаклем заменить холостой патрон боевым. И готово дело.

— Вздор, — повела плечом бывшая фаворитка, — есть масса способов расправиться с каким-то там артистишкой: удар ножом в печень в тёмном переулке, упал с моста и утонул в Журакаве, выбросился из окна, попал под лошадь, в конце концов. Я полагаю, — она многозначительно прищурилась, — этот слепой мастер проиграл свою жизнь в карты, и должен был покончить с собой прямо во время спектакля!

— Великолепно! – воскликнул король, — моя малышка затыкает за пояс нашего коррехидора и чародейку! Право слово, кузен Вилли, как бы мне не пришлось заменить тебя на должности коррехидора Кленфилда. Леди Камирэ будет по силам обеспечить порядок и покой в столице Артании.

— Милый, — капризно протянула она, — ни за что не стану растрачивать бесценные дни своей молодости на поиски воров и убийц! Уволь меня от этого, хотя, если ты прикажешь мне это своей королевской властью, — она кокетливо поглядела на жениха, — я подчинюсь, как и во всех остальных случаях!

Упоминание об остальных случаях вызвало мимолётную, но чрезвычайно довольную улыбку на королевской физиономии, но под посторонними взглядами он внезапно посерьёзнел, кашлянул и приказал Вилу незамедлительно приступить к расследованию причин трагической смерти талантливого артиста.

— И не забывайте, кузен, о двух вещах, — монарх многозначительно поднял бровь, — дело на моём личном контроле, и непременно отработайте версию самоубийства, высказанную леди Камирэ, — он по материковому обычаю поцеловал даме руку, — отчитываться будете, как обычно. Я возмущён! – воскликнул король, склонный к мгновенным и неожиданным перепадам настроения, — в моей столице, в театре, находящемся под нашим патронажем, происходит не то убийство, не то самоубийство прямо на наших глазах. Возникают сомнения, достоин ли четвёртый сын Дубового клана того высокого жалования, которое он получает из казны?

— Я сделаю всё возможное, чтобы не разочаровать Ваше величество, — Вил чуть наклонил голову и опустил взгляд на вычурный узел королевского шейного платка. Монарх терпеть не мог, если в момент накатившего внезапно раздражения ему смотрят в глаза, — расследование будет проведено в самые сжатые сроки.