— Ах, это вам Райан сообщил? Занятно. Значит, это я была страстно влюблена? Райан выходит со своей балеринкой за рамки приличий, а я – жертва сердечного увлечения, — она хмыкнула, — не знаю, что вам наговорил Райан, но вот только по поводу моего последнего романа он глубоко заблуждался. Эйдо – неплохой парень. Был. С ним было весело проводить время. Враль он, конечно, знатный, и на выпивку слабоват, но в целом – безобидный такой подкаблучник. Любила ли я его? Конечно же, нет. Скрашивал ли он мне последние месяцы жизнь – конечно же, да, — она вздохнула, — одни выходят замуж по великой любви, другие – из выгоды, третьи заботятся о своих детях. Мотивом моего супружества стала дочерняя любовь. Вам сие кажется странным? – Хина выверенным элегантным жестом поправила волосы, — самым дорогим человеком в моей жизни был мой отец. Ради него я не то, что замуж выйти, я свою жизнь отдала бы без раздумий. Так вот. Главной мечтой его жизни стало обретение благородного происхождения, а единственным способом реализовать эту мечту была возможность породниться с древесно-рождёнными через брак дочери, то есть, выгодно выдать меня замуж. И такая возможность ему представилась. Одна из ветвей клана Тополя не одно поколение прозябала в нищете. Но у них было то, что требовалось моему отцу: неженатый сын и жажда денег. Я не знаю, какой выкуп он заплатил за моё вхождение в клан, только дело было слажено, и нас с Райаном поженили. Уверена, он не смолчал о нашей договорённости и свободном браке. Райан был мне противен с самого начала, настолько, что я по наивности полагала, будто бы таковы все мужчины, и никакая сила не заставит меня лечь в постель ещё с кем-то. А дело-то было не в постели, а в муже. Мы принялись жить каждый для себя. У Райана случались потуги возврата на супружеское ложе, но я категорически противилась этому, советуя пользоваться услугами своих девок, кои у него водились во множестве.

— Ваш муж утверждает, что и вы от него не отставали, — вставила Рика, — художники, поэты…

— Не отрицала и не отрицаю своих увлечений. Я – здоровая, ещё молодая женщина. С чего бы мне хоронить себя заживо, лишая обычных телесных радостей? Но мои романы были не столь многочисленны, да и мужчин я старалась выбирать интересных.

— Но Финчи стал для вас особенным?

— Да. Но, боюсь, не в том смысле, как сказал мой супруг. С Финчи я осознала, насколько ужасной была моя жизнь с Райаном. Я даже начала подумывать о разводе.

— Вы собирались выйти за Эйдо Финчи?

— За артиста?! – удивлённо воскликнула Хина, — конечно же, нет! Я никогда не рассматривала подобный вариант. На что мне подобное супружество? То, что переживаемо с любовником, неприемлемо в муже: пьянки, занятые вечера, безалаберная жизнь с полночным возвращением домой и вставаниями к десяти, а то и к одиннадцати часам. Если бы я и рискнула связать своё будущее с каким-либо человеком, им был бы не Финчи.

— Вашим словам противоречит письмо, которое артист написал вам в день своей смерти, — сказал Вил, — в нём Финчи открыто пишет о вашем с ним разрыве. Более того, говорит о нём, как о свершившемся ранее факте.

— Он написал такое письмо? – очень натурально удивилась Хина.

— Извольте взглянуть. И датировано оно субботой на прошлой неделе, то есть днём его смерти.

Госпожа Утида взяла бумагу, бросила взгляд на ровные столбцы иероглифов и почти мгновенно с облегчением положила его на стол:

— Это не его письмо.

— Как так? – Рика ткнула пальцем в текст, — обращается автор к вам: «Дорогая Хина», и письмо это находилось в кармане убитого. По-моему, вам пора перестать пытаться отрицать неизбежное, вы раскрыты. Содействие расследованию в ваших же интересах.

— В вашей писульке может упоминаться имя Хина хоть через слово, может стоять какая угодно дата, и оно могло лежать в произвольном месте, но это писал не Эйдо. У Эйдо был прекрасный, летящий почерк. Ваше письмо также не лишено изящества, однако там совершенно другая рука, — Хина встретила недоверчивый взгляд коррехидора и проговорила, — хотите сравнить? Я покажу вам настоящие письма Эйдо.

Она поднялась с места. Рика тоже дёрнулась встать.

— Не стесняйтесь, мистрис Таками, идёмте со мной. Вы ведь забеспокоились, что я могу попытаться убежать?

Рика вздёрнула подбородок и пошла за подозреваемой. Та привела её в гостиную, изобиловавшую разными шкафами и секретерами. На комоде с овальным зеркалом она отомкнула ключом ящик и вынула оттуда стопку писем.

— Взгляните.

— А почему вы храните письма любовника в клубе? – спросила чародейка, вытаскивая из конверта сложенный втрое листок.

— Очень просто. Один из моих любовников писал стихи и некоторые из них посвящал мне. Райан никогда упускает случая похозяйничать в моей комнате, — усмехнулась Хина, — он нашёл письма со стихами, а потом весь вечер издевался надо мной, зачитывая вслух отрывки и комментируя написанное самым гадким манером. Этот случай стал для меня хорошим уроком. Более письма любовников я домой никогда не приносила.

Одного взгляда на письмо было достаточно, чтобы убедиться в том, что госпожа Утида не лжёт. Её письма Финчи, дышавшие из каждой строчки любовью и нежностью написала совершенно другая рука. Линии были чётче, а кривые элементы имели некие залихватские кончики. Точки же вообще представляли собой совершенные по выверенности капли туши.

Вил тоже с интересом поглядел на письма. Все они были написаны одинаково и в смысле почерка, и в смысле стиля изложения мыслей. Они не имели ничего общего с последним. Он даже обращался к объекту нежной страсти не «дорогая», а «любимая». Коррехидору, как выпускнику факультета классической литературы, было отличнейшим образом известно, что похожие оговорки и стиль построения фраз великолепно позволяет выявить поддельные литературные произведения великих писателей прошлых столетий, которые с завидной регулярностью всплывали в Артании. Даже, если предположить, что артист по каким-то непонятным причинам воспользовался услугами другого переписчика, он никаким образом не сумел бы изменить способ мышления, который великолепно отражается в стиле речи, в данном случае – письма.

Госпожа Утида не знала, что её любовник не сам пишет свои письма, хотя подобные подозрения закрадывались.

— Слишком безупречно, — покачала она головой, — никаких исправлений и всегда строка умещается на листе. Позёр.

— Вы меня убедили, что письмо, найденное нами в театре, не может служить доказательством вашего разрыва, — заявил коррехидор, — мы имеем ваше слово, против слова вашего мужа. И оба эти утверждения бездоказательны. Хотя в вашу пользу говорят подлинные письма Финчи. Конверты с адресом клуба «Ипомея», почтовыми штемпелями и датами. Тогда как письмо, предоставленное нам Ари Дару взято неизвестно откуда.

— В Кленфилде полно женщин с таким же именем, как у меня, — добавила госпожа Утида, — любой адвокат заявит, что письмо написано непонятно кем (на нём нет подписи) и непонятно кому. Он спросит: «По какой причине Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя посчитала, будто сие послание написано господином Финчи и обращено к госпоже Утиде»? Не думаю, что свидетельство малютки Дару станет весомым, — она улыбнулась, — я в курсе из отношений. Правда, сначала Эйчик заявлял, что Ари – его сестра, затем она переквалифицировалась с одноклассницу. И только потом, когда я из чистого озорства припёрла его к стенке, Ари Дару охарактеризовали, как бывшую даму сердца. Хотя, насколько бывшую – утверждать не берусь. Порой мне казалось, что их отношения продолжаются. Впрочем, мне не было до этого никакого дела. А теперь, когда мы исключили мотив, выложу прибережённый мною козырь: у меня не было возможности подменить патроны в револьвере, потому как меня на премьере не было.

— Вы не пошли на спектакль, в котором блистал небезразличный вам человек? – не поверила своим ушам чародейка.

— Да. Вернее будет сказать, я собиралась. Но Эйчик столь вдохновенно поведал мне об ужасающей театральной примете, что все, чьи мужья или любовницы приходили на премьеру в полнолуние, потом расставались, да ещё сопроводил своё представление падением на колени и осыпанием поцелуями рук и не только, что я согласилась. Не знаю, действительно ли в Королевской опере существует подобная примета, или же мой Эйчик решил таким образом избавиться от меня и попировать с коллегами; только субботний вечер я провела тут, — тонкий палец указал на пол клуба, — ну, естественно, не в этой комнате, а в клубе. Меня видели десятки человек. У меня алиби.