Вил усмехнулся про себя, подумав, что свечки у некромантки почти наверняка изготовлены из чего-нибудь экзотического по типу жира повешенного за изнасилование, либо из воска пчёл, устроивших гнездо на кладбище. Он не удержался и спросил об этом.

— Да нет, — покачала головой сосредоточенная на ритуале девушка, — обычные именинные свечки из кондитерской лавки с нашей улицы, — а вы уже нафантазировали себе поди, как я соскабливаю жир с мертвецов вместо того, чтобы делать вскрытие?

Коррехидор что-то смущённо пробормотал, но Рика безжалостно продолжала:

— Я вам уже говорила, что далеко не все ингредиенты для колдовства должны быть непременно быть особенными. Специфика лишь облегчает многие процессы, но главное – это то, что внутри чародея, количество и сила внутренних магических цепей, — она полистала книгу, которую вытащила из своего саквояжа.

Далее девушка привязала к именинным свечкам кусочки ароматических палочек-сэнко, коих у неё обнаружился целый набор.

— Похоже в театре жгли сандал и лаванду, — бормотала Рика себе под нос, затягивая сухие травинки, что использовала вместо верёвочек, — но был и ещё какой-то аромат. Знакомый, кулинарный какой-то; стыд мне и позор, я не поняла, какой именно. Попробуем так.

Свечки она поставила на мелкие медные монетки, капнула на каждую маслом сладкого апельсина и щелчком пальцев подожгла все одновременно. По кабинету коронера поплыл сладковато-терпкий аромат. Девушка закрыла глаза, сосредоточилась. Она начала медленно читать ритуальный текст.

Коррехидору с его стула было отлично видно, как дымные струи принялись вытягиваться, соединяясь вместе. Они образовали нечто, напоминающее полупрозрачное лезвие, которое внезапно обрушилось вниз на последних словах чародейки, громыхнуло и стянулось в едва заметное пятнышко на плане.

Рика откинула упавшие на лоб волосы и сказала:

— Давайте глянем, куда ведёт направленная от богослужений энергия.

После того, как были убраны огарки свечей, две головы – русая с крупными завитками волос и чёрная с короткой военной причёской склонились над планом. Точка, что образовал дымный клинок при соприкосновении с бумагой плана, находилась неподалёку от святилища, найденного под сценой.

— Клинок ушёл в план вертикально, — рассуждала чародейка, — и все эманации ритуалов от остальных камиданов соединились именно здесь. Но тут нет ничего.

Вил кивнул, точка, вначале покрасневшая и напоминающая раздавленного комара, принялась бледнеть, грозя испариться прямо на их глазах. И там, где она располагалась не было ничего кроме стены.

— Мы были в трюме, — задумчиво проговорил он, — если представить, что мы стоим лицом к камидану, то точка средоточия справа от нас, а лестница слева. Насколько мне не изменяет память, там просто стена, либо деревянная переборка. Если я правильно понял, направление вашего колдовского лезвия показывает, куда идёт энергия от богослужений или ещё чёрт знает чего?

— В теории, — немного смешалась чародейка, проводившая подобный ритуал в первый раз. Ей даже пришлось незаметно свериться с книгой, — ритуал указывает не только место, но и направление, куда поступает энергия от богослужений. В нашем случае очень странно: стена и вниз. Мы там всё осмотрели и собственными глазами видели, что в том углу абсолютная пустота.

— Стояли бы там хоть ящики какие-никакие, либо декорации, можно было подумать, будто они маскируют секретный проход, но нет, — согласился Вил, — ничего. Просто пол и стена, обшитая досками.

— Давайте попробуем узнать, что там творят с менструальной кровью, — предложила Рика, — полагаю, сам ритуал служения, что проводится в театре, прольёт свет на секреты оперы.

— Не представляю, как мы сможем провернуть подобный фокус, — покачал головой коррехидор, — спрятаться там негде. Да и не думаю, будто кому-то взбредёт на ум что-либо делать, покуда мы в театре. Или вы сможете сделать нас невидимыми?

— Нет, — покачало головой Рика, — невидимыми по-настоящему я сделать нас не могу, только иллюзия по типу отвлечения внимания. Вы сами-то готовы просидеть несколько дней в трюме под сценой без еды воды и туалета? Мы ведь, чай, не призраки оперы.

Коррехидор задумался. Перспектива сидения под сценой без элементарных, самых необходимых удобств несколько охладила его пыл.

— Давайте поставим соглядатая, — сообщила чародейка, — нам и не нужно будет там быть.

— Ваша Тама слишком заметна, — коррехидор бросил взгляд на светящийся кошачий череп, привычно устроившийся на плече хозяйки, — да и сможет ли она рассказать о том, что увидит?

— О Таме и речи нет, — ответила девушка, — пойдёмте в рыбную лавку, мне нужен живой карп.

Если коррехидора и распирало любопытство, то он не подал виду, серьёзно кивнул и поднялся. У него мелькнула было мысль просто послать за карпом дежурного, но он отмёл её. Слишком уж одиозным вырисовывалась поручение. Не оберёшься потом сплетен о принесённой зачем-то в коррехидорию живой рыбине. К тому же будет лучше, коли Рика сама подберёт необходимый материал.

Необходимый материал нашёлся в лавке неподалёку, где упитанный кругленький хозяин в безукоризненно чистом фартуке с вышитым улыбающимся осьминогом не без гордостьи провёл покупателей к мраморному бассейну, в котором плескалась живая рыба.

— Вот, — произнёс он, поигрывая сачком, — любой каприз за ваши деньги. Только укажите, какой карп вам глянулся.

Чародейка наклонилась над водой, внимательно разглядывая спины плававших в чистейшей воде крупных рыбин. Вил даже не представлял, какие именно резоны заставляли составляли основу выбора, но наконец Рика указала на подходящий экземпляр.

Карп был незамедлительно выловлен и отправлен в банку с водой. Коррехидор оплатил покупку.

— Не желают ли господа прикупить к рыбе немного зелени? – продавец являл саму любезность, — у меня самая свежая зелень в нашем районе. Посоперничать с ней способны, разве что, зеленщики его величества. Говорят, у них особые заклятия создающие лето в теплицах. А у меня просто труд и любовное отношение к каждой мелочи. Перилла, кинза, укроп и зелёный лук – все только что с грядки. Они сегодняшний восход солнца встретили в земле.

Рика придирчиво осмотрела пучки красиво разложенной зелени и взяла несколько веточек периллы.

— Вы всего карпа собираетесь использовать? – поинтересовался Вил.

— Нет, а что?

— Давайте я прикажу зажарить то, что останется, поужинаем вместе.

— Если желаете покрыться чешуёй и отрастить плавники на самых сокровенных местах, — прищурилась Рика, — то – в добрый путь. Избавление от последствий вам выльется в кругленькую сумму. Безопасно утилизировать отходы от магических ритуалов – одна из первых прописных истин, которые вбивают в голову ученикам Академии магии, если их родственники не озаботились ознакомить их с этой важной доктриной. Посему всё, что останется от карпа я уничтожу. Ибо даже кленфилдские кошки не заслуживают чешуи на хвосте или чего похуже.

— Понял, — улыбнулся Вил, — но приглашение на ужин остаётся в силе.

Рика промолчала. Она сжимала в руках банку с карпом и думала о том, желает ли она в действительности ужина наедине с четвёртым сыном Дубового клана. Воспоминание о вчерашнем поцелуе никак не желало изглаживаться из памяти, порождая неуместное волнение. Сердясь на саму себя, девушка пробормотала что-то невразумительное об обещании непременно сегодняшним вечером составить компанию подруге в посещении её престарелой родственницы. Вил как-то странно поглядел на неё, но не сказал ничего, только кивнул. Рика прикусила губу и велела себе прекращать думать о всяческой ерунде, и сосредоточиться на предстоящем непростом ритуале, по сравнению с которым выяснение места приложения силы не плане театра могло показаться детской забавой.

Им удалось незаметно проскользнуть в кабинет коронера, только дежуривший на входе боец проводил их удивлённым взглядом: не каждый день увидишь коррехидора с пучком периллы в руках, а коронера с банкой и живой рыбиной. Но у парня хватило такта отвернуться и сделать вид, что он ничего не заметил.