Коррехидора она застала в компании Коки Нориты. Журналистка в элегантной мужской льняной паре пила чай вместе с четвёртым сыном Дубового клана, при этом весь его стол, обыкновенно очень аккуратный, был буквально завален разномастными бумажками. Одну из которых журналистка держала в руке и что-то азартно объясняла. Вид сидящей на её месте Коки с чашкой чая в свободной руке окончательно испортил настроение.

— Вижу, вы уже работаете вовсю, — сказала Рика, пристраиваясь на свободный стул.

— Кока пришла пораньше, вы были заняты, вот я и решил начать без вас, дабы не задерживать девушку сверх необходимого, — улыбнулся Вил, окладывая прочитанный документ.

— Что было весьма любезно, — тут же включилась Кока, — как и чай. А то у меня сегодня напряжённый график. Редактор прямо-таки наседает, Коринз темнит — скрывает, какую сенсацию в рукаве припас. Так что у меня хлопот полон рот.

— Хотите чаю? – Вил потянулся к пустой чашке на подносе.

— Пожалуй, откажусь, — холодно проговорила чародейка, — а вот чего я хочу, так это поскорее услышать, что такого любопытного удалось раскопать госпоже Норите.

— Вообще-то, раскапывал журналист Руко Нори, — не поленилась поправить Кока, — и, могу заявить без ложной скромности, он был успешен в своих изысканиях. Сенсация выдалась на загляденье.

Чародейка скептически хмыкнула:

— Сенсация – одно, факты – другое. Если бы мы в расследованиях руководствовались нашумевшими материалами из газет, добрая половина преступников Кленфилда и его окрестностей гуляла бы на свободе.

— Факты – моя сильная сторона, — хвастливо заявила чародейка, — вы позволите мне начать? – это вопрос был обращён к Вилу, и тот разрешающе кивнул, — итак. «Вечерний Кленфилд» в первый раз разместил статью о проклятии Королевского оперного театра в четырнадцатый год эпохи Светлой весны.

— Приблизительно лет сто пятьдесят назад, — пояснил коррехидор, заметив, как сжались губы чародейки, даже отдалённо не представлявшей, когда именно была эта самая эпоха Светлой весны.

— Да, да, — удивилась и обрадовалась журналистка, — а вы отлично знакомы с историей Артанского королевства, граф. Именно король Сти́нур после посещения материка решил построить оперный театр в Кленфилде.

— И, как я понимаю, несчастья начались прямо со строительства? – иронично вставила реплику чародейка.

— Нет, с чего вы взяли? Несчастья пошли с композитора Ибуро Санотти – автора «Слепого мастера», — покровительственно уточнила Кока, — по крайней мере его смерть первая, связанная с театром, упоминание о которой мне удалось обнаружить в архиве издательства.

— Однако ж, сам факт отсутствия статейки в вашей газете никак не отменяет варианта, что были и другие смерти, о которых «Вечерний Кленфилд» не написал по тем или иным причинам, — возразила Рика, — ибо даже ваша вездесущая газета не в состоянии объять необъятное.

— Возможно, но маловероятно, — парировала журналистка, — наша газета с самых первых дней делала ставку на широкий охват и освещение различных странных происшествий и таинственных историй. Не думаю, что жуткие беспричинные несчастные случаи, случавшиеся в только что открывшемся оперном театре, избегли бы внимания нашей газеты, — она с выражением мальчишеского превосходства поглядела на Рику.

— Ваша версия о некоем святилище, на месте которого театра был построен видится мне вполне состоятельной, — Вилохэд решил остановить перепалку девушек, — ещё в детстве я слышал похожую историю у нас в Оккунари. Один землевладелец разобрал старое святилище бога, ни имени, ни специализации которого уже не помнили даже старики, и построил свинарник. Этот поступок привёл к полнейшему его разорению и гибели скотины.

— Вот-вот, — обрадованно поддержала журналистка, — я покопалась в архивах, нашла похожие случаи, только вот по поводу святилища на месте Королевской оперы в точности сказать ничего не могу, но, — девушка подняла палец вверх, останавливая готовую вырваться у чародейки реплику с обоснованным возражением, — если строители, а строили оперный театр иностранцы, просто не придали значения кучке замшелых камней и прогнивших досок, никто и не узнал, что там было святилище.

Рика слушала журналистку с неприкрытым скепсисом: Кока совершала самую распространённую ошибку дилетанта – она ухватилась за первую версию, которая пришла ей в голову, а дальше приложила все силы, чтобы найти доказательства для подтверждения оной. При этом всё несоответствующие факты объявляются незначительными или просто отбрасываются. Прямая дорога к ошибочным выводам.

— Смерти, как вы убедились, все без исключения подходят под несколько признаков, — заливалась соловьём журналистка, — внезапность. Сам Санотти умер при не совсем понятных обстоятельствах. Ведь в эпоху Светлой весны вашего департамента просто не существовало, — кокетливый взгляд в сторону коррехидора, который откровенно говорил, мол, вы-то уж точно не оставили бы подобный случай без соответствующего расследования, — следующей жертвой проклятия стал артист драматической труппы. Мужчина, не бравший спиртного в рот, упился до смерти после премьеры.

— Смерть от пьянства вы приписываете проклятию! – воскликнула Рика, — да мне пару раз в месяц привозят подобных «проклятых». Кто замёрз, кто утоп, а кто просто влил в себя слишком много виски за один раз. Гляжу, ваше мифическое божество успело распространить своё проклятие на все столичные трактиры и забегаловки.

— Напрасно иронизируете, — нимало не смущённая Кока повернулась к чародейке, — вы, по всей видимости, слушали меня невнимательно, потому как упустили одну важную деталь: И́то Ка́ттер был убеждённым трезвенником, а тут вдруг выпил столько, что потерял сознание прямо за столом, а через несколько часов умер.

— Пока вы, госпожа Норита, описали типическую картину отравления алкоголем, — заявила Рика, — я безо всяких архивов и расследований могу изложить вам всю последовательность события. Этот ваш Ито Каттер переволновался перед премьерой и на банкете (ведь именно этим громким словом в театральных кругах называют пьянку в узком кругу артистов?) перебрал спиртного. Ему стало нехорошо, и какой-то доброхот предложил добавить ещё стаканчик. Тот последовал «доброму» совету. После чего с большой вероятностью побледнел до синеватости, потерял сознание и упал, извергая обильные рвотные массы. Острое алкогольное отравление, которое привело к последовательному отказу базовых рефлексов, в числе которых мог оказаться и дыхательный. Каттер умер от асфиксии с последовавшей остановкой сердца. Поверьте мне, никакого проклятия, кроме его собственной глупости, что иногда работает не хуже для того, чтобы упиться до смерти, не требуется.

— Но Каттер вообще не пил! – со значением проговорила Кока, — понимаете, совсем не брал в рот.

Чародейка позволила себе покровительственный взгляд на собеседницу.

— Ваши слова лишь подтверждают мою гипотезу. Ваш артист не пил, по крайней мере так выходит по словам его сослуживцев, — она состроила серьёзную мину, — однако, ни я, ни вы, ни почившие более ста лет назад сослуживцы бедолаги не знали, пил ли он ранее? Именно пьющие люди нередко умирают, когда после длительного воздержания прикладываются к бутылке. А встретить убеждённого трезвенника не так-то просто. И такие люди как правило не склонны нарушать своих принципов.

— Ваши сомнения вполне понятны, — свернула разговор журналистка, — но я пришла к господину полковнику вовсе не ради научных дискусов о последствиях алкогольных отравлений. В вашем распоряжении все материалы, которые мне удалось найти и которые легли в основу моей статьи «Проклятие за кулисами». И особое спасибо за восхитительный чай. Непременно надо будет поинтересоваться секретами заварки у вашего адъютанта.

Кока Норита встала, поправила волосы, поклонилась мужским поклоном и упругой походкой вышла за дверь.

— За что вы так невзлюбили бедную девушку? – усмехнулся Вил, — прямо спуску ей не давали.

— Вашей бедной девушке не занимать ни наглости, ни самоуверенности.