— Что я пропустил? Кто обидел моего мальчика? — раздался вдруг голос со стороны входа.

Там, привалившись плечом к дверному проему, стоял дядя Рэндалл со скрещенными на груди руками и зорко оглядывал присутствующих.

Но никто ему не ответил.

— Снова ты, Рю? — усмехнулся Рэн, вызвав у племянника раздраженный рык.

Когда Рэндалл вернулся в Иристэд из долгого странствия, Рю сперва отнесся скептически к существованию дяди, ведь отец за всю жизнь ни разу не обмолвился о брате. Однако не Рю ставить под сомнение то, что отношения между кровными родственниками не всегда прочны, и оттого могут быть недостойны упоминания. Исключительно внешнее сходство Рэндалла и Лироя, — а это было именно то сходство, которое с первого взгляда дает знать о наличии родства, — позволило поверить в тесную связь. Уж Рю имел право судить об этом, будучи одним из немногих, кто видел Лироя чистым от белил.

Рэндалл казался немногим старше Рю, что было даже как-то странно, и по виду напоминал бывалого арестанта: голова коротка обрита, темная косматая борода прятала подбородок и оттеняла бледную кожу; шрам, пересекающий бровь, невольно отождествлялся с причастностью к бандитскому прошлому. Глаза голубые точь-в-точь как у Лироя, но принадлежали человеку, повидавшему куда больше невзгод.

Впрочем, похожесть не заканчивалась на внешних данных. Рэн и Лирой моментально нашли общий язык в силу совпадения мыслей и характеров, что необъяснимым образом подбешивало Рю.

— Рэндалл, — хмуро одернул дядюшку Клайд.

— Молчу, — вскинул ладони Рэн, сдаваясь.

Он собирался было развернуться, чтобы уйти, но взглядом ухватился за Амари и замер с тенью задумчивости в лице, будто припоминал какое-то давнее знакомство.

— Рэн, — окликнул его Рю, пока тот не успел отправиться за Лироем. — Ты на него плохо влияешь.

— Получше некоторых, — спокойно парировал Рэндалл.

— Что думаешь о последних событиях?

— Думаю, что поддержу Лироя.

— В такие-то времена? — окончательно взъярился Рю. — Нам не хватает людей!

— Тебе всего-то не хватает людей, Рю? — с иронией приподнял брови Рэндалл, отчего морщины на его лбу углубились.

Рю не откликнулся на колкое замечание, он был взбешен тем, какими одинаковыми в своей сущности являлись Рэн и Лирой. Не чтившими жертвы, на которых поднимался их дом.

Когда-то во дворце Мореттов стояли очереди добровольцев, готовых к зачислению в «Алую сталь», но эти времена давно закончились. Настали времена, когда даже династия основателей находила причины отречься от клана.

Это тревожило и угнетало Рю.

Не дожидаясь его ответа, Рэн вышел в сумрак коридора.

— Хочешь веселья? — внезапно обратился Рю к Амари. — Отправляйся с Клайдом.

— Но… — запротестовал Клайд.

— Одной ей в городе вынюхивать нечего, а я не в настроении опекать, — Рю желал скорее выбраться на улицу, чтобы хорошенько проветрить голову.

Они вышли из дома, когда на темно-синем небе зажглись первые звезды, а в воздухе, среди невозмутимой тишины, разливалась ласковая прохлада, пахнувшая береговой зеленью у реки. Амари была вся преисполнена какой-то детской гордости, неся на поясе кинжал, который пастор Моретт не слишком учтиво предложил освятить, прежде чем выступить на вампиров. Амари долго не могла отвести глаз от сверкавшего лезвия, словно его окропили не святой водой, а слезами сказочного единорога, и хоть обряд не привел к видимым изменениям клинка, никто не заставил бы Амари усомниться в том, что он стал особенным. Почти волшебным артефактом.

Рю ждал возле въездных ворот, одетый в черный охотничий камзол. Задумчиво опущенной головой он выдавал, как сильно был ранен поведением Лироя. Только глупый и слепой мог не видеть между ними вражду, уходившую корнями глубоко в прошлое. Вернее сказать, в детство — период, когда в еще чистое сердце легко заронить зерно обид.

Из мрака, сгустившегося под навесом крыльца, выскочила Изабель и помчалась вперед Амари с дневником наготове. Появление девушки выдернуло Рю из хмурых мыслей, он тут же выпрямился, подав грудь вперед.

— Ты остаешься.

— И только лишь я? — Изабель, которая в глазах Амари была достаточно мудра, чтобы не поддаваться неуместному капризу, вдруг не сдержала ревности. — Амари ты не препятствуешь, неужели дело не ограничивается тем, что я беззащитна перед вампиром?

— Дело ограничивается тем, что мне плевать на Амари, я ее всего второй раз вижу, а тебя знаю всю жизнь.

Уверенный тон Рю не допускал возражений. Изабель занесла короткую запись в дневник и подчинилась приказу, не высказывая своего мнения. Рю долго провожал девушку взглядом, пока та не скрылась за дворцовой дверью.

— Что она пишет? — негромко полюбопытствовала Амари у Клайда.

— Вроде бы историю клана. И историю Рю.

— А про меня пару строк?

— Надеюсь, что нет.

Клайд ускорил шаг, обгоняя Амари. Неприязнь со стороны пастора не оскорбляла ее, скорее, напротив, Клайд забавлял своим неравнодушием. Для того, кто наверняка проповедовал любовь ко всему живому, он был ужасно нетерпим. Да и к тому же облачен не в сутану, а черную куртку, выделанную из кожи, и штаны, подпоясанные ремнем с торчавшим кинжалом.

В скором времени выяснилось, что для ведения дозора братья условно поделили город между собой: часть Иристэда, располагавшуюся юго-западнее площади, которую господин пастор обозначил как Асиде́нскую, патрулировал Рю; северо-восток находился под надзором Клайда, а теперь и его не слишком желанной спутницы — Амари. Пастор Моретт рассекал дремотный покой улиц с непоколебимостью, свойственной тому, кто имел назначенное место встречи. Однако суетливость его действий ясно давала знать, что Клайд и сам терялся в том, откуда ожидать нападения. Иристэд значительно уступал в величине многим городам империи, но обходя его дозором вдвоем, Клайд и Амари были ничем не значимее крошечных песчинок, и это обстоятельство не сулило удачной охоты.

Уже спустя полчаса Амари осточертело блуждать в молчании.

— Так что происходит между Рю и Лироем?

— Ты в доме первый день, с чего бы мне обсуждать это с тобой? — бросил через плечо Клайд, не сбавляя темпа.

— Ты видел когда-нибудь живого вампира?

— Да.

— Я не очень навязчива, господин пастор?

— Достаточно для того, чтобы спровоцировать меня на грех.

— Звучит заманчиво.

— Мне все равно, о чем ты подумала.

— О чем бы ни шла речь, ваша склонность к греху мне приятна.

Клайд раздраженно закачал головой.

— И что теперь? Предлагаешь молчать всю ночь? — бессильно всплеснула руками Амари. — Ты отдаешь отчет тому, что пока мы бродим здесь, в соседнем квартале уже, возможно, проливается чья-то кровь?..

— Именно поэтому я призываю тебя помолчать и быть настороже.

Откровенно говоря, Амари не рвалась на подвиги, не стремилась спасти Иристэд от демонов и уж тем более прослыть героем. Она много болтала, но болтала от скуки: хоть слава, хоть упоминание в рукописи Изабель — все ей было одинаково без надобности.

Ведь долг велел Амари держаться тени и умереть в безвестности.

Пройдя еще несколько шагов вперед, Клайд резко остановился и порывисто обернулся к Амари, будто ему в спину раздалось непростительное оскорбление.

— Хорошо, ты права, — твердо отчеканил он, не сводя с нее сосредоточенного взгляда, — нас мало, и все это выглядит смешно и безнадежно, но я предпочту находиться здесь и иметь минимальный шанс на успех, чем сидеть сложа руки и не иметь шансов вовсе.

— Рю разделяет твое мнение?

— Мы связаны долгом. Отец с детства учил, что никто, кроме нас, не спасет этот город, когда нагрянет беда.

— Лирой, по всей видимости, был посредственным учеником…

— У тебя есть семья, Амари? — вопрос прозвучал внезапно, как удар молнии.

— Конечно.

— Тогда тебе должно быть известно, что жизнь любой семьи сопряжена с трудностями. Давай откровенно, ты лишняя, обуза. Ты здесь, со мной, только из праздного любопытства.