Три часа полёта пролетели, как один миг. Страх Бренди постепенно испарился, он заразился общим восторгом и тоже полез к окну, положив пушистые лапы на колени своей подружки. Замечательный МИ мягко парил над тундрой, словно элитный автомобиль по идеальной трассе, природа Заполярья завораживала своей суровостью и нетронутостью. Женя, с геологической картой в руках, присела рядом с лётчиками, и стала выбирать место для посадки. Едва вертолёт приземлился, Бренди выскочил из него и обиженно заскулил, с трудом вытаскивая мокрые лапы из болотной топи. Высыпавшие вслед за ним геологи также увязли в серой жиже. Николай достал из сумы четыре пары резиновых сапог, в каждом из которых находились шерстяные носки, и ребята на весу переоделись в сухое – ночью было холодно, да, честно говоря, и днём-то без куртки некомфортно – и стали разгружать вещи, оттаскивая их на небольшой сухой «островок» частично заснеженного топкого берега реки:
– Извини, подкидыш, для тебя нет сапожек, – сочувственно сказал Николай псу, поджимавшему то одну, то другую лапу и жалобно заглядывавшему ему в глаза. – Деваться нам с тобой тут некуда – вокруг болото…. Терпи, брат, раз уж выбрал нас.
Весёлое возбуждение наполняла ребят энергией, и Женя стала по-хозяйски выбирать место для лагеря. Лётчики с тоской оглядели раскинувшееся обширное мрачное болото, островки снега и небольшую льдинку у берега реки со странным именем Фомич.
– Ребята, может, пока не поздно, вернётесь? Как можно путешествовать здесь в такую раннюю весну? Снега ещё до фига!
– Ничего себе, ранняя! Сегодня 1 июля, в это время уже клубника сходит с грядок, – мрачно буркнул моряк.
– А к нам она и не заходит. Картошку пытались сажать, так и та прорасти не успевает, – заметил со смехом второй вертолётчиков. – Весной закопаешь, а осенью из-под снега достанешь и слопаешь. Главное, найти, где спрятал.
– Весна у вас в начале июля, а осень – что? в конце августа?
– Нее, в середине…. Зато какой у нас октябрь! И охота, и рыбалка, и вообще – красота. Ну, что, златокудрая принцесса тундры, может, отвезти тебя с твоими рыцарями в Хатангу – лучший город на планете? Пока не поздно, одумайтесь, странники!
– Только гляньте на них! Сами фанаты тундры, а нас норовят запугать! Не выйдет, и не рассчитывайте!
– Кто ж её не любит!? Да только мы-то на два-три дня ездим за рыбкой и зверем, и то осенью, романтики…
– С большой дороги… Нам тоже работать нужно.
– В это голодное время не только бурый, но и белый мишка, бывает, захаживает! Поосторожнее будьте. А главное, начальника берегите, смотрите, чтоб не украли вашу девицу-красавицу, ведь единственный дефицит в наших местах – девушки.
– Костьми ляжем, а не допустим, тысяча чертей! – вдруг неожиданно вскрикнул моряк.
– Спасибо за замечательный полёт, ребята. Пожалуйста, не забудьте нас забрать 1 сентября. Может, останетесь на чаёк, мы сейчас быстро организуем, не сомневайтесь.
– Мы и не сомневаемся, да только нам пора, а то утром ветер с Северного Ледовитого океана поднимется – он только ночью затихает – и мы у вас надолго застрянем.
Они пожали друг другу руки, вертолёт воспарил над заполярной тундрой и вскоре скрылся из виду. Нехорошая слава ходила об этой речке, лётчики в салоне грустно переглянулись и вздохнули, покачав головой. А ребята поставили одну большую солдатскую палатку, запихнули туда свои вещи, установили в ней печку, и, немножко подтопив её дровами, предусмотрительно захваченными из Хатанги, надули матрасы и залезли в спальники, радуясь, что хоть лёд с речки почти сошёл. Было 4 часа белой ночи.
Весь следующий день геологи подготавливались к дальнейшей дороге: разбирали вещи, надували и проверяли лодки на воде. Фёдор с Денисом приготовили первую полевую еду в этом сезоне, а Женя с Николаем сделали маленький рекогносцировочный маршрут. Вечерком они расселись вокруг печки, и, потягивая чаек с дымком, стали строить планы на ближайшее будущее.
Четыре дня они сплавлялись, и в каждом новом месте ходили в маршруты вверх и вниз по реке, а также по притокам, но пока до интересующих их обнажений не добрались. Фёдору всё больше приходились по душе эти суровые места с их первобытной чистотой и нетронутостью. Его восхищали природа и уединение, радовала возможность пить вкуснейшую воду прямо из речки, при этом он глубокомысленно добавлял: «Вот бы здорово, и, не боюсь этого слова, полезно разбавлять ей спирт! Для воды, конечно, спирт и так лечебный». Но на его намёки никто не среагировал – всему своё время, ведь спирт здесь – часть необходимого снаряжения, способного подчас спасти жизнь.
3. Солнце в бокале
Запрет вина – закон, считающийся с тем,
Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить – признак мудрости, а не порок совсем.
Омар Хайям
Новый день неожиданно разбудил геологов ярким солнцем. Первым встал Николай, и через несколько минут он положил Жене на спальник необыкновенно красивый цветок:
– С днём рождения, Женюля!
Женя проснулась, потянулась и расцвела в детской улыбке, глаза её засветились сотнями весёлых огоньков, а Бренди тут же облизал её, смеясь, она отвернула лицо и с удовольствием потрепала его густую длинную шерсть, приговаривая:
– Солнышко моё заполярное!
– Как вам это нравится!? Скажите, где справедливость? Я, можно сказать, ночь не спал, обегал всю тундру, а хвалят и ласкают вовсе не меня, а эту нахальную зверюгу!
– Спасибо большое, Коленька, мне просто не терпится и тебя поцеловать!
– Ага, после пса… Ну, и на том спасибо!
Николай тут же подставил губы, Женя обняла его и чмокнула в щёчку, а он театрально закатил глаза к небу, словно призывая в свидетели небеса, тяжко вздохнул и сердито погрозил псу, который сосредоточенно проталкивался между ним и Женей.
– Где ты только раздобыл такую красоту, Коленька?
– Я его ещё вчера приметил, всю ночь о нём заботился, нежил и лелеял, можно сказать, вырастил собственными руками!
– Вот подлый врун и хвастун! А нам не сказал про день рождения начальника! – возмущённо пробурчал моряк.
– Это его стиль в отношении шефа! – недовольно буркнул Денис. Женя рассмеялась от того, что он назвал её «шефом» и постаралась перевезти в шутку этот неприятный инцидент:
– Да ладно вам, ребята! Тоже мне, нашли шефа! Зовите меня просто капитаном или – нет, лучше адмиралом.
И тут же услышала тёплые поздравления остальных членов отряда, обвинявших Николая в том, что он буквально всю тундру ободрал, ничего не оставив им.
– А когда справлять-то будем? Ну, чего вы ржёте? Ведь для кока это очень важный вопрос, – взволнованно заявил Фёдор. – Первый день такое солнце, я уж думал, его здесь вообще не бывает! Сразу видно – хороший человек родился.
– Как это – не бывает? Оно здесь даже ночью гуляет по небосводу, а тебе всё мало!
– Гуляет, да не светит и не греет… Может, завтра пойдём дальше, а сегодня попьянствуем, тьфу, то есть, попразднуем?
– Не выдумывай, Феденька, нужно двигать вперед, пока воды много, найдём к вечеру хорошее местечко и отпразднуем. В день моего рождения действительно всегда солнце – июль, он и в тундре июль.
Женя с болью вспомнила Гришино послание: неужели она никому из них, кроме Бренди, не может доверять, и ей грозит ещё какая-то неизвестная опасность, когда их здесь и так сполна!? Сердце девушки болезненно сжалось, ведь не случайно Гриша так спешил предупредить её! Она не раз мысленно «тестировала» каждого из ребят. Дениска, очаровательный и беззаветно влюбленный в неё юноша, надежный как товарищ, не любит сплетни и склоки, в то же время, достаточно скрытен и умён. Какая у него перспектива, если в стране ничего не изменится в ближайшее время? А предпосылок к лучшему не видать… Достаточно известные в своем кругу специалисты со степенями никому не нужны ныне, что же говорить о начинающем молодом учёном? А производство и прикладная наука развалены, туда не пойдёшь, фундаментальную науку добивают отсутствие финансирования и постоянные сокращения. Нет, и всё-таки, не верится, что Дениска смог бы предать её: его горящие любовью глаза не умеют лгать. Впрочем, Олег всегда упрекал Женю за необъективное отношение к своим друзьям, которых она немножко идеализировала. А Николай? Он карьерист, по характеру льстив и неискренен, самолюбив, и на всё и всех смотрит с утилитарной точки зрения. Если ему выгодно, поддержит Женю, может даже стоять за неё горой, особенно при тех, от кого он не зависит, но если вдруг появится лучшее предложение, продаст ни за грош. Николай мило и показно ухаживает за ней из подхалимажа, он кажется преданным другом, но до поры до времени. Женя это отлично понимала, и старалась не обольщаться его сладкими речами, что не всегда удавалось. Талантом Николай не блещет, зато хитёр и изворотлив, как змея, больше всего он любит прикидываться грубовато-наивным и до смешного искренним простаком, этаким солдафоном. Льстец часто способен влезть в душу более умного, чем он сам, человека: все мы падки на комплименты. Николай тихим сапом да сладкими речами обольстил их завлаба, доверчивого и увлечённого учёного. Между делом он сумел ловко скомпрометировать и подставить остальных, вроде бы «по своей вечной непосредственности и солдатской прямоте», как он любил говорить о себе, при этом умел прикинуться бесконечно преданным делу. А Фёдор? Этот моряк пока производит впечатление очень открытого и глубоко порядочного человека, но ведь он действительно неизвестно откуда появился. И ворчит, мелочится вроде бы только для пользы дела. А что, если он и есть артистичный агент Пасикиса, а это всё игра? Фёдор словно прочитал её мысли, подсел к ней и виновато залепетал:
