Я что, зверь какой-то? Она итак боялась, а что сделал я? Идиот! Откровенный придурок!

Когда истерика прошла, я облокотился о перевернутый стол, упав лицом в свои колени. Я не мог даже смотреть ей в глаза. Я все испортил.

Марго

Я не на шутку испугалась, когда Арс спустил мои штаны и рукой обхватил мою ягодицу. Пытаясь как-то его вразумить, я кричала и билась, но он был словно в отключке. Будто животное, изголодавшееся по еде, от которой разрешили откусить лишь кусок, а он не смог остановиться. Когда он разорвал майку и лиф, я перестала биться. Вспомнила Макса и поняла, что его уже ничего не остановит. Да, я могла бы нажать на выход или отключить чувствительность костюма, но не хотела. Я хотела посмотреть, как он это сделает и возненавидеть его, чтобы в очередной раз убедиться в том, что я достойна лишь одиночества. Лишь оно даст мне жизнь. Но что-то пошло не так, когда он понял, что творит. Я видела его откровенный испуг, когда он увидел мою растерзанную одежду и все осознал. Агония, сжигающая его несколько следующих минут, повергла меня в ужас. Я никогда еще не видела человека в таком самобичевании. Мне даже стало его жаль. В этот момент я поняла, что никогда больше не буду сравнивать его с Максом. Это животное никогда бы не остановилось, не то что уже искренне извиниться и жалеть о содеянном.

Когда Арс успокоился, я подошла к нему и села рядом, протягивая дрожащую от волнения руку к его голове.

— Тшш, — успокаивающе пропела я, — все нормально, ты ничего мне не сделал.

Он резко хватает мою руку и поднимает полные горечи глаза.

— Тогда почему ты боишься? Ты вся дрожишь, — откидывая мою руку, кричит он в ответ. — Выходи, свидания не будет. Я хочу побыть один.

— Нет! — категорично отказываюсь, не давая ему возможности добить себя чувством вины окончательно. — Я трясусь из-за переживаний и волнения… в том числе о тебе. Что с тобой? — глажу его по щеке, заглядывая в затуманенные глаза.

— Уходи.

— Правда или действие? Что произошло в прошлом, из-за чего ты сейчас в таком состоянии самоосуждения?

— Уходи, — повторяет шепотом, но в то же время льнет к моей руке щекой как котенок.

— Значит, ты выбираешь действие? Сейчас окунешься к опарышам, так что отвечай, — немного посмеиваясь, говорю я, чтобы хоть как-то разбавить остановку.

— Я сделал тебе больно, — констатирует он.

— Нет, — резко отрицаю, — ты меня испугал, но больно не делал. Ты делал только приятно, а испуг у меня здесь, — тыкаю его пальцем себе в виски, — и он явно не из-за тебя. Поверь мне.

— Тогда правда или действие? Кто сделал тебе настолько больно в прошлом, что ты сломалась и боишься мужчин?

— Я задала тебе вопрос первая.

— Ты ответишь на мой, если я отвечу на твой?

— Да, — соглашаюсь, потому что до безумия хочу узнать, что с ним произошло, но абсолютно не понимаю, как смогу рассказать ему о Максе. Никогда и никому я не рассказывала этого. Егор исключение, потому что непосредственно участвовал в этом.

— Авария. Я попал в аварию с родителями. Они умерли из-за меня, а я остался жив. Это я виноват в их смерти, я настаивал на поездке, только я, — начинает кричать Арс, на каждом слове ударяя кулаком о землю.

— Хватит, — хватаю его за руку, поднося к своим губам. Целую каждую содравшуюся косточку на кулаках, шепча ему о невиновности. — Это случай. Таких бывает миллион. Это судьба. Они прожили отмеренную им жизнь и поверь, были бы в ужасе, узнав, что ты винишь себя в их смерти. Это глупо, ты должен это понять.

— Я потерял в этой аварии все. Родителей, голос, впоследствии друзей, девушку, работу. Я виноват, иначе не расплатился бы своей беспечной жизнью за это.

— Ты идиот? — зверею я. — Это называется, ты пострадал! — делаю акцент на последней слове, проговаривая его по слогам. — Просто твоим родителям досталось больше. И что значит потерял голос, знакомых и работу?

— Я — музыкант, Мара. После аварии я еле восстановил голосовые связки, чтобы иметь возможность говорить, но о пении речи не идет вообще. После этого все от меня отвернулись.

Я зацепилась за слово «музыкант» и чуть не поперхнулась. В голове появился образ мажорчика, который тоже музыкант, живет один, без друзей и… я начинаю вспоминать наш первый разговор. Его родители тоже погибли в автокатастрофе. Черт, не хочу, не хочу думать об этом. Я даже не уверена, что Арс вообще реален, а я уже представляю его как моего знакомого. Ну и фантазия, конечно.

— Это тоже во благо, — отвечаю на автомате, — ты избавился от груза лицемерных друзей и девушки, сидящих на твоей шее, словно змеи, желающие придушить в удобную минуту.

— Ты правда так считаешь?

— Я уверена. Тем более, судя по тому, что ты позволил себе этот костюм, ты хорошо зарабатываешь и без своего голоса.

— Я сказал, что музыкант, а не только певец, — улыбается парень.

— Ты улыбнулся? Да! — картинно сжав кулачок, наигранно радуюсь, после чего искренне улыбаюсь.

— Всегда улыбайся, — говорит Арс и проводит пальцем по моей щеке, поглаживая и вызывая трепет.

— Если только ты всегда будешь смотреть на меня так, как сейчас, — признаюсь и сразу же отвожу взгляд, коря себя за излишнюю чувствительность. Если он окажется виртуальным, я убью каждого разработчика лично.

— Теперь ты, Мара. Даже не думай, что я забыл, — подтягивает меня к себе Арс, укладывая на свое плечо и обнимая.

— Что ж, тогда садись поудобнее. Это будет надолго, — говорю на грустном выдохе, теребя его пальцы в своей руке, и рассказываю все от начала до конца.

Стоит отметить, что во время рассказа я несколько раз плакала, утыкаюсь лицом в плечо Арса, а потом успокаивала его, когда разбушевавшийся парень уничтожал остатки стола, на который мы опирались. Я видела свою боль в его глазах. Он зеркалил ее и проживал вместе со мной. Когда я закончила, он крепко прижал меня к себе, шепча о том, что больше он не позволит никому так со мной поступить. Что все это в прошлом. Я хочу в это верить, но не выходит. Наверное, та часть подсознания, которая отвечает за мою безопасность, взбунтовалась и захватила несколько соседних территорий, отвечающих за радость и счастье. А возможно, я просто не до конца верю, что Арс реален, ведь он ни раз не предложил встретиться по-настоящему, и этому должна быть причина.

— О чем думаешь? — спрашивает Арс, целуя мою макушку.

— Неважно, — спешу отмахнуться, пока он не начал задавать ещё больше вопросов, — правда или действие? Сколько девушек у тебя было?

Я напряглась, видя его немое выражение лица.

— Зачем тебе это знать? Только расстроишься, сколько бы я не сказал. Спроси лучше сколько раз я влюбился, — беря мою руку в свою, Арс смотрит в мои глаза своими темными бездонными омутами, и я уже ничего не хочу знать, хочу лишь ощущать этот взгляд на себе вечно.

— И сколько же?

— Один, — томно выдает парень с тяжелым выдохом.

— И кто она? — спрашиваю с зарождающейся бурей в сердце.

— Маленькая, но безумно сильная девушка, — начинает Арс, а у меня возникают мурашки, — с глазами цвета чистого неба и огненными волосами, как у ведьмы, заворожившей меня навечно, — шепчет мне на ухо, прокладывая дорожку поцелуев по шее. Как? Как можно быть одновременно счастливой и несчастной в этот момент? Он не может быть настолько идеальным и реальным одновременно. Разработчики издеваются надо мной?

Невыносимо больше, не хочу.

— Хватит, — останавливаю я парня, — не могу больше, — закрывая лицо руками, плачу я. — Правда или действие, Арс? — пытаюсь спросить его в лоб и точно удостоверится в своих сомнениях.

— Сейчас моя очередь, — перебивает он меня.

— Я хочу это знать, черт возьми, — не выдерживаю, окончательно срываясь.

— Я знаю, что тебя терзает и, поверь мне, дам тебе ответ на твой вопрос. Сразу же после твоего ответа.

— Да черт с тобой, спрашивай, — сдаюсь, падая на траву.

— Ты можешь мне довериться? Отключить мозг и дать мне не семь, а три свидания. Всего три свидания, после которых можешь задать любые вопросы, обещаю ответить на них максимально честно.