— Ты меня напугал, — еле слышно произношу я.

— Я? — наигранно удивился парень. — Ты удивительная притворщица, Марго, — намеренно выделяет два последних слова. Я его не узнаю. Он никогда не называл меня полным именем. Неужели его обида сейчас делает его таким?

— Притворщица? Ты о чем?

— Притворщица, маленькая, ты еще та притворщица, — льстиво продолжает парень, смотря на меня больным взглядом. Я не верю своим рецепторам. Не может так себя вести человек, спасший меня от смерти и оберегавший как самый ценный экспонат его жизни. Мои плечи поднимаются, а тело лихорадочно сотрясается от неверия. Отвратительное чувство. — Ты ведь не любишь по-хорошему, да? — медленно подходит ко мне, испепеляя своим демоническим взглядом. Он явно не в себе. Я бы подумала, что человек, стоящий предо мной, под кайфом, если бы это не был мой лучший друг. Человек, которого я знаю лучше всех. Человек, которому я открыла душу, доверила самое сокровенное… Он заботился обо мне, любил меня той любовью, какой любит брат свою сестру. По крайней мере, я так думала… До первого его признания. После этого все изменилось, но я не думала, что настолько. Не думала, что он может помешаться…

— Что ты говоришь, Егор? — пытаясь держать себя в руках и не впадать в панику раньше времени, я медленно разворачиваюсь и маленькими шагами спиной перемещаюсь в сторону выхода из квартиры.

— Ты из меня дебила делаешь? — резко хватает меня парень и швыряет на кровать.

— Ты не в себе, — судорожно, не скрывая начинающейся истерики, кричу в надежде хоть как-то разговорить его и понять причину резкой смены отношения.

— Я говорил тебе! Я столько раз говорил тебе, что люблю тебя, — безумно смотрит парень, а потом забирается на меня всем телом, придавливая к кровати. Его ноздри расширены, дыхание соразмерно темпу бешеной гончей, верхняя губа подрагивает, пока руки неистово трогают мое тело.

— Перестань, — вырываюсь из его хватки, ударяя его ногами и руками. Он хватает мои руки и, вытянув свой ремень со штанов, крепко стягивает мои отбивающиеся руки, закрепляя к изголовью кровати. Вспоминаю похожую позу с Арсом, и слезы невольно заполонят все мое лицо.

— За что? — судорожно кричу, вырываясь из мертвой хватки.

— Разве я что-то сделал тебе? Ты даже в такой ситуации строишь из себя жертву, Марго, — странным голосом говорит Егор, из-за чего повторно складывается впечатление, что он под препаратами.

— Ты никогда себя так не вел! Ты меня пугаешь! Что с тобой? Давай поговорим? — не оставляю попыток привести его в чувство.

— Заткнись, — срывается парень, прищуривая глаза и глубоко вздыхая.

Мысленно пытаюсь успокоить себя, но получается отвратительно плохо. Паника уже въелась под кожу, словно длинный паразитирующий организм, постепенно съедающий меня. Состояние напоминает о пережитой и, как я думала, забытой боли. Глаза начинают закатываться, воздух предательски кончается, я открываю рот в надежде получить необходимую для жизни дозу кислорода, но обрушившаяся на меня паническая атака, не дает мне ни единой возможности это сделать.

В какой-то момент, зрение проясняется и я отчетливо вижу встревоженный взгляд Егора, после чего ощущаю резко вспыхнувшую искру боли в районе шеи. Тело будто отпускает, кислород снова обогащает тело, а паника и отчаяние отступают. Страх рассеивается, а сознание отдаляется, взвинчиваясь к небесам, к покою и счастью.

Арсен

Взяв на себя работу с рекламодателями и журналистами, я позволил Маре в спокойствии собрать свои вещи, попрощаться с подругой и заодно и с квартирой. Понимаю, что она задержится там на весь день, а потому решаю тщательно подготовить квартиру к ее приходу. Сегодня я собираюсь сделать ей предложение. Не вижу смысла тянуть с этим, потому что на миллион процентов уверен, что больше ни одна девушка не сможет подсадить меня на себя так, будто она самый сильный, убивающий, но в то же время приносящий невероятное удовольствие, наркотик. Только она может настолько сильно взбудоражить мою кровь, что после этого я могу неделю не тренироваться. Ну и самое главное — я действительно люблю ее. Четко осознаю это и определенно не собираюсь отпускать ее дольше, чем на сегодняшние сутки.

Для украшения квартиры я пригласил целую команду дизайнеров. Потолок, усыпанный красными воздушными шарами, около тридцати огромных ваз с различными цветами: розами, пионами, тюльпанами, лилиями и другими, названий которых я даже не знаю… Дом превратился в цветник, который, надеюсь, моя любимая оценит. Но перед этим я забронировал ресторан на последних этажах башни «Федерация». Хочу сделать все правильно, Мара заслуживает это. Отправляю ей сообщение о месте встречи, я замыкаю квартиру, отмечая, что она забыла свои ключи. Уезжаю в ресторан, чтобы успеть все подготовить.

Нервная дрожь, начинающаяся в районе шеи, затянутой тугим галстуком, и спускающаяся к пальцам ног, заметно напрягает. Ровно как и то, что Марго уже несколько часов не отвечает на мои сообщения. Пот тонкой струйкой стекает по шее, пока я расхаживаю взад-вперед, выражая в этом свой внутренний протест и переживания.

Не выдержав, звоню знакомым, чтобы достали номер ее подруги. Через несколько минут я получаю заветные цифры, набрав которые моментально меняюсь в лице: ноздри вздуваются, дыхание учащается, грудь тяжело подымается, показывая то бешенство, которое происходит у меня внутри. «Мары у меня нет. Я так и не дождалась ее сегодня».

Со злости, я разворачиваюсь и, замахнувшись, с характерно вырвавшимся рыком, сваливаю на пол все содержимое красиво украшенного стола.

Постояв минуту, пытаясь отдышаться, а затем хватаю ключи от машины и спускаюсь вниз. Мне нужно срочно попасть к ней в квартиру. Словно ядовитый червь, внутри все крутит, сворачивает от переживаний. Отгоняю самые худшие сценарии и настраиваю себя на то, что она просто уснула. Сейчас я приеду к ней на квартиру и увижу ее спящей на своей кровати. Лишь эти мысли удерживают меня в более-менее адекватном состоянии. Выжимаю педаль газа на полную. Плевал я на все нарушения, которые мне светят. Пусть хоть прав лишат, сейчас мне насрать. Единственное, что имеет значение — ее безопасность. Почему я не поехал с ней? Сейчас этой проблемы бы не было. Занимаясь самобичеванием, я доезжаю до ее подъезда за полчаса. На лету выбиваю замкнутую дверь и спотыкаюсь о собранные в коробки вещи.

— Мара, любимая? — зову и прислушиваюсь, но в ответ получаю лишь гробовую тишину.

— Мара! — продолжаю кричать, врываясь в комнаты одну за одной. Но все зря. Ее нет. Испуг, овладевший телом, не позволяет адекватно мыслить. Сознание отключается, заполняя свое место тьмой, кричащей мне о том, что я не смог сберечь еще одного близкого человека. Закрываю уши руками и падаю на ее кровать, пытаясь упорядочить мысли и немного успокоиться.

Телефон. Мне срочно надо позвонить.

— Да, Антон. Я бы не звонил тебе, если это не было бы срочно. Да, я жду, — я отправил давнему знакомому геолокацию и сел терпеливо ждать.

Через час здесь была полная бригада оперов и несколько влиятельных знакомых, согласившихся помочь через свои каналы.

— Что тут творится? — слышу тонкий голос Алисы.

— Уходи, здесь работают специалисты, ты можешь помешать, — холодно отвечаю я, не желая разбираться с девчонкой.

— Где Мара? — не успокаивается девушка. Голова трещит по швам, а писклявый голос лишь еще больше разгоняет эту боль по всему телу.

— Пожалуйста, уйди. Если бы мы знали где она, то не были бы здесь, — терпеливо отвечаю, потирая виски. Выражение лица девушки сменяется откровенным ужасом. Она прикрывает рот и начинает плакать. Только этого не хватало.

— Так, ладно, пойдем, — хватаю девушку за локоть, вывожу на улицу и сажаю на придомовую лавку. — Успокойся, мы ее обязательно скоро найдем. Скажи, есть предположения где она может быть?

— Кроме как у тебя, — хнычет Алиса, — больше нет.

— У меня ее тоже нет, — я был там полчаса назад. Девушка начинает еще истеричнее плакать, что наводит меня на мысль, что она что-то не договаривает.