Маэдрос взял карабин наизготовку и подумал, что придется первой целью выбрать ни в чем не повинную лошадь.
Враги совсем рассыпались полукругом, и вот лошадь с трубой на колесах медленно приблизилась к невидимому рубежу. Всадники заспорили было, но высокий махнул рукой, отмерил некое расстояние ладонью, и все они снова двинулись вперёд.
Позади слышалось настороженное дыхание и шелестел беззвучный шепот Ханны, повторявшей молитву.
Маэдрос приник к карабину, вжал его в плечо. Поймал высокую широкую фигуру в прицел. Достанет или нет? Человек или лошадь? Опыта, как ему не хватает опыта…
Задержав дыхание, он решился спустить курок.
…И в мгновение выстрела понял, что промахнется. Слишком резко нажал. И сдвинулся всадник.
— Двадцать два, — сказал Маэдрос вслух торопливо перезаряжая карабин. Выходило медленнее, чем хотелось бы.
— Зачем это? — вскинулся позади Келегорм.
— Вы должны знать, сколько остаётся патронов в самом дальнобойном оружии, — патрон скользнул в отверстие, капсюль надет, там, впереди, беспокойно переговариваются враги…
И второй раз он выстрелил в лошадь.
Раздалось даже не ржание, а отчаянный крик. Коротконогая лошадь рухнула на землю и забилась, пронзительно крича.
— Двадцать один.
…Перезарядить.
Но там, впереди, люди не растерялись. По знаку рослого всадники помчались вокруг повозок, поднимая клубы пыли и скрывая пушку и самих себя. Маэдрос успел все же выстрелить в третий раз, хотя едва различал движение среди пыли — и опустил карабин.
Некоторое время не происходило ничего — пока не улеглась пыль. Потом стали видны очертания людей и пушки на колесах, которую несколько человек, толкая, откатили на более безопасное расстояние и теперь разворачивали. И только на дне долины продолжала отчаянно кричать подбитая лошадь.
Непрерывно.
Прерываясь лишь для вдоха и продолжая кричать почти как человек.
Маэдрос молча зарядил карабин и снова прицелился. Нужно было покончить с несчастной одним выстрелом, и он ещё не решался нажать на спусковой крючок, когда со стороны противника раздался грохот — и лошадиный крик оборвался.
Патрон Шарпса уцелел. Но теперь враг был предупрежден.
*
— …Далеко, — заявил Билл, присматриваясь. — Надо ближе.
— Ты уверен, босс? — спросил Ник.
— Боишься, что шкуру попортят? — съязвил Марко.
— На сто ярдов ближе хотя бы, — добавил Билл, не обращая внимания на спорщиков.
После окрика Ника лошадь двинулась вперед, увлекая за собой пушку.
Билл выругался про себя, вновь подумав, как мало он взял с собой ядер, вместо этого навалив в телегу побольше картечи. Он вовсе не предполагал, что вместо загонной охоты на чужаков по знакомым холмам и каньонам ему придется вести осаду форта, который пришельцы невесть как устроили из старой развалюхи.
Знал бы заранее, что будет так, носа бы не высунул из убежища! Но придется играть теми картами, что есть.
Непрошеную мысль, что чутье его предупредило, он прогнал.
Из импровизированного форта донесся звук выстрела, над бойницей в двери дома поднялось облачко. Промах. На таком расстоянии Спрингфилды бесполезны, и он это знал, так почему слышен свист пули…
— Стоп, — велел Билл Нику. — Стреляем отсюда. Распрягай лошадь и готовь заряд.
Ник спешился, но не успел он подойти к лошади, как из форта раздался второй выстрел. Лошадь, раненая в круп, упала и забилась, громко крича.
«Проклятье!»
— Поднимите пыль! — заорал Билл всадникам. — Скачите кругом, не дайте ему прицелиться! Быстро! А вы двое, и ты, Ник, живо сюда!
— Что нужно, босс? — Ник был растерян.
— Пушку назад! На триста ярдов!
Их заволокли клубы пыли, поднятые всадниками, кружащими вокруг. Упряжь обрезали и люди в сплошной пыли принялись толкать орудие назад. Лошадь продолжала кричать. Донесся еще один выстрел, но пуля и в этот раз прошла мимо, никого не задев.
Билл позволил им остановиться, только откатив пушку далеко за середину долины, почти на склон. Дом по-прежнему был виден отсюда, как на ладони, но Билл сделался мрачен, как туча.
— Что случилось? — решился, наконец, спросить Ник.
— У этих ублюдков Шарпс. Купили того красавца в городе у Такера, наверняка. А я не догадался проверить.
Видя непонимающее лицо Ника, Билл с раздражением добавил:
— Шарпс бьет дальше и точнее. Эти профи нас бы перещелкали, как орехи. А с такого расстояния, — Билл махнул рукой, — можно только ядром попасть, а картечь даже доски не пробьет. Вот блядь…
Он не стал говорить о том, что даже не пробовал стрелять настолько издалека.
Форт издевательски стоял напротив, и неприступная долина, пустая и пыльная, лишь с редкими кустами внизу, лежала между ними.
Солнце медленно клонилось к холмам. Ветер поднимал пыль из-под копыт лошадей, легко свистел в ушах. И в этой тишине громко кричала раненая лошадь. Она лежала все там же, где ее достала пуля противника, и плакала от боли и ужаса, словно человеческий ребенок.
— Пристрелите кто-нибудь животное, — сказал Билл мрачно, ни к кому не обращаясь. — Проявите милосердие.
*
— Спешат, — уронила Донна, поглядев в окно. И растерянно опустилась на прежнее место. — Не на такое я надеялась.
— Иногда все, что есть, это терпение, — мягко сказал ей Маглор. — К счастью, у нас не только оно.
Люди суетились вокруг своей железной… пушки. Что-то укладывали в нее спереди, а затем уминали внутри щеткой на длинной ручке. Все это было далеко и выглядело куда менее опасным, чем если бы они заряжали метательную машину.
Ещё дважды Маэдрос попытался достать их из своего оружия, но безо всякой пользы. И все же, подумал он с мрачным удовольствием, одного карабина хватило, чтобы держать целый отряд в отдалении! Если бы не Шарпс, враги подошли бы заметно ближе…
…И все они были бы сейчас заняты делом, а не ожиданием.
Суетливые приготовления окончились. Высокий сам подошёл к пушке и приник к ней с обратной стороны. Временами он что-то сдвигал и даже приказывал поправить свое орудие.
Обитатели укрытия успели не один раз смениться возле окон, разглядывая его. Куруфин терзался некими противоречивыми чувствами, переводя взгляд с ружей на пушку и обратно. Возможно, он пытался посчитать, во сколько раз она мощнее ружья.
Старая Нэн от волнения потела, и запах пота наполнил собой укрытие, смешиваясь с запахом оружейной смазки и всей их несвежей одежды.
Медлительность врага невольно раздражала, вопреки даже всему прежнему опыту как сражений, так и ожиданий. Словно опыт остался немного позади, словно тяжесть на плечах ослабла, и хочется жить или сражаться, а не сидеть в ожидании среди ненадежных стен!
И словно в ответ на его мысли над пушкой поднялся клуб белого дыма. За ним донёсся грохот — и стремительный короткий вой. Что-то темное стремительно пронеслось у них над головами, и снова настала тягостная тишина.
— Промахнулся, — пробормотала Ханна.
Скорость метательного снаряда превосходила все виденное Маэдросом ранее. Сила удара должна быть мощной, и хлипкие доски их укрытия, неспособные противостоять даже удару топора, не защитят их. Сидя здесь, внутри дома, все вместе, они окажутся всего лишь удобной целью.
Придется выйти наружу и рассыпаться, кто-то спрячется за развалинами сарая, кто-то заляжет за частоколом; женщин можно отправить к лошадям на склон.
Возле пушки снова суетились: трубу почистили той самой щеткой и теперь закладывали новый заряд, повторяя уже знакомые движения. Карантир придвинулся к окну и тихо считал время, потраченное на подготовку к стрельбе.
— Добежать не успеем, пожалуй, — заметил он.
— Я успею, — возразил Келегорм.
— Про отряд уже забыли, — уколол их Амрас. — Они обстреляют нас из десятка ружей. А доползти не успеешь даже ты!
— Что это вы придумываете? — заворчала Нэн сзади, и ей ответил глухой голос Донны: