Не прошло и 15 минут, как медвежья шкура отделилась от мышц и ее легко можно было стянуть, надрезав на животе. Точно также была снята шкура с медвежьей головы. Прополоскав шкуру в реке, старый канадец дал воде стечь, затем растянул на траве и принялся натирать солью. Подсушив шкуру, насколько это оказалось возможно, он аккуратно сложил ее, засунул в большой полиэтиленовый пакет и сказал:

— В большом городе я куплю все, что надо для выделки, обработаю, и ты расстелешь ее на полу у себя в комнате вместо ковра. Дейзи, обед готов?

— Ага! Мальчишки пожарили медвежью ляжку, как ты и просил, чтобы каждый мог попробовать и узнать вкус настоящей медвежатины. Валентин, вот тебе твоя доля. И вы к нам присоединяйтесь, — обратилась она к сыщику.

Леонид Петрович откусил, разжевал и проглотил. Мясо медведя оказалось жестким и достаточно невкусным.

— А остальная часть туши? — спросил он угрюмо.

Его мучила совесть. Он уже чувствовал, что пошел по ложному пути, потому что канадец действительно при ближайшем рассмотрении оказался человеком пожилого возраста и иностранцем, а лицо парня в камуфляже имело сходство с фотографией весьма отдаленное.

— Остальное мы сейчас зароем в песке подальше от воды, чтобы не унесло ливнями, — отвечал этот парень равнодушно.

— Вон там подходящая ложбина, как раз хорошо будет. За тем пригорком!

Мигель показал рукой туда, где перед этим прятался сыщик.

— Джо уже начал там рыть углубление, а мы пока давайте подтянем туда тушу. Чтобы поскорее завалить — и в путь. Мы и без того потеряли на этом месте немало времени.

— А если кабаны разроют? Или лисы?

— Значит, еще лучше — съедят, и это будет вообще не наше дело.

Не прошло и получаса, как опушка леса приобрела первозданный вид. Пятна крови, политые несколькими ведрами воды и засыпанные песком, принесенным с того места берега, где растительность отсутствовала, были искусно ликвидированы, весь оставшийся неиспользованным хворост свален туда, где под слоем дерна покоились останки зверя, и канадцы отчалили.

— Ну, — спросил гид-экскурсовод у сыщика, — вы долго еще собираетесь преследовать этих людей? Или вам мало медведя? В здешних лесах и волки водятся. Стаями.

Леонид Петрович не успел ответить. Из-за прибрежных кустов вышла уже знакомая ему светловолосая девчонка.

— Привет! — сказала она. — Дядь Валь, мы тебя заждались!

— Идем, Олюшка.

Ничего страшного я не сделал, сообщив заказчику, что канадец и есть Красавчик. Ну препроводят того в полицейское управление, задержат на пару часов, пока связываются с консульством и проверяют личность. И в конце-концов у меня еще есть время, чтобы еще раз все перепроверить и сообщить заказчику, что я ошибся. Не справился. В Нижний Новгород канадцы прибудут не раньше завтрашнего утра, так что все успею.

Так думал Леонид Петрович, отталкивая свою лодку от негостеприимного берега, где его чуть не съел дикий зверь, и где он понял, что орешек может оказаться ему не по зубам. Потому что не все является таким, каким выглядит, особенно в нашей стране чудес.

Если подумать, то моя ошибка простительна. Канадца пригласила в Россию семья, имеющая прямые связи с криминалитетом Городка, откуда была банда Красавчика. И родственник у них есть в тамошней полиции. То есть они запросто могли пригласить канадцев с целью подменить старого Дика загримированным Красавчиком и дальше возить подменыша с собой. А Дика отвезти в подпольную клинику где-нибудь в Пскове.

Могли. Но старик несомненно был стариком. Или Леонид Петрович ничего не понимал в людях.

— Интересно, кто этот странный человек с биноклем? — задумчиво проговорила Дейзи, когда лодка канадцев была уже на стрежне и плыла по воле волжских волн с положенной скоростью в 100 метров за минуту.

— Ну, Белла же предупреждала нас, что если мы с ними разделимся, то за нами начнут следить спецслужбы, — отвечал Мигель.

— Думаю, что он вел за нами наблюдение еще в Ярославле, — сказал старый индеец. — Мне его face кажется знакомым.

— И что мы теперь будем делать? — спросил Киан.

— Ничего. По крайней мере до завтра.

— И не попытаемся оторваться? — спросил Джо.

— А смысл? Если мы дадим понять этому типу, что раскусили его, то пришлют кого-нибудь еще. Так что пусть себе плавает рядышком, пока не мешает.

— Нам не удастся от него оторваться, — сказал Артур, — потому что у него моторка.

— Успел посмотреть?

— Конечно. Лодка крутяк, типа почти катер. С выдвижным килем, на любую волну, не то что наша плоскодонка.

— Катер — это когда мотор внутри, — сказал Мигель.

— А разница? Все равно против весел это сила.

— Так что, мы грести больше не будем?

— Не сегодня, — сказал Мигель. — Я чертовски устал после всех этих упражнений с закапыванием медвежьей туши. Давайте поужинаем тюлькой в томате, зажуем Геркулесом, запьем холодным кофе, и вы делайте что хотите, а я лично на берег ни ногой.

— Невкусно же! — возразил Джо.

— Зато питательно, разнообразно и безопасно.

Мигель оказался прав насчет ненужности высадки на берег. Пока они вскрывали консервные банки, пока возились с крупой и разливали по стаканам воду, растворяли в ней кофе и сахар, время пролетело и спустились сумерки, сигналя о том, что пора укладываться на отдых. В общем, ночь прошла более чем спокойно. Для завтрака наши туристы опять выбрали один из островков, после чего с новой накопленной силой взялись за весла и около двух часов пополудни решились вновь десантироваться на берег.

Место, выбранное ими на этот раз, было как нельзя более живописным. Это снова была опушка леса, точнее мыс, за которым в Волгу впадал какой-то ручей. Лес на этот раз был светлый, березовый. Хотя росли и другие деревья, да и кустарника имелось достаточно, чтобы быть уверенным: на костер топлива хватит.

Пейзаж был столь красив, что канадцы даже не расстроились, услышав звуки лодочных моторов — один из них несомненно был недокатером вчерашнего чудака с биноклем. Другой мотор, помощнее, похоже, принадлежал лодке их русских гидов, которые честно выполняли обещание не маячить у своих иностранных гостей перед глазами, но расположились на перекус так, чтобы их можно было в любой момент позвать.

Впрочем, сотрудник надзирающих органов в этот раз не стал прятаться, а сам подошел к лагерю канадцев, неся в руках пакет с круглыми булками с дырками.

— Баранки, — назвал он эти булки. — К чаю. И вот это…

И он протянул Дейзи банку тушенки, на корой был нарисован олень.

Затем совсем близко от берега промелькнула еще одна моторная лодка, вызвавшая некоторое любопытство. Потому что пролетела она мимо их лагеря дважды: один раз против течения, и второй — в обратную сторону. Мотор этой лодки смолк тоже неподалеку, но ниже по течению, намекая на то, что человек, сидевший в ней, также выбрал себе местом для отдыха облюбованную канадцами точку.

— Город близко, — равнодушно сказал индеец.

— Если верить карте, то целых два: Zavoljie и Gorodets, — подтвердил Киан, заглянув в Интернет.

Старик кивнул, соглашаясь, и продолжил копать ямку для очага. Мальчишки же снова пошли в лесок за сухостоем, оставляя право ломать его и рубить за Мигелем.

Странный хлопок, за которым последовал вскрик заставил всех троих обернуться — старый индеец лежал в странной позе, а Мигель стоял, выпрямившись. Затем топор из его руки выпал…

— Дик! — закричал он, кидаясь к индейцу.

Мальчишки подбежали к распростертому на земле телу — на левой стороне груди старика расплывалось красное пятно. Дейзи и Леонид Петрович тоже уже спешили к месту происшествия.

Индеец застонал.

— Он жив! — воскликнула Дейзи.

— Это снайпер, — сказал Валентин, появляясь из-за дерева, растущего на склоне оврага. — Я не успел, опоздал.

На этот раз он был одет не в осенний камуфляж, а в прежние гидовские джинсы и футболку болотного цвета с маскирующими пятнами.