— Э… нет. Тогда открою банку тушенки.

Странно устроен человек: когда у него все есть, то ничего не хочется. Но стоит привычному исчезнуть — как его сразу начинает не хватать. Так и сейчас — семья Мигеля не принадлежала к любителям хлеба. Но когда обнаружилось, что при закупке продуктов для похода о хлебе забыли, он сразу всем понадобился.

Лишь индеец не унывал. Сполоснув один из котелков (тот самый, в котором варилась каша) он выложил туда две ложки с верхом топленого сала (русские назвали бы его смальцем), добавил три стакана муки и перетер оба ингредиента между собой. После этого налил в кружку горячей воды, добавил чайную ложку соли без верха и замешал средней густоты тесто, время от времени добавляя в него муки.

Извлекши из глубин своего чемодана уже упомянутую сковородку, он сполоснул ее, обсушил, отсоединил от нее ручку, обтер внутреннюю поверхность сначала жиром, а затем сухой мукой, извлек тесто из котелка, придал ему форму лепешки и переложил в сковородку.

Накрыв ее крышкой, индеец разгреб еще горячие угли в костровой яме, поместил туда импровизированную форму для выпечки, и, засыпав сверху углями, приготовился ждать.

Как ни странно, его кулинарное изделие оказалось съедобным. Еще раз разведя костер для того, чтобы согреть кипятка, семейство разрезало импровизированный хлеб на 6 частей, запило его кто чаем, а кто кофе, и все разошлись по своим палаткам.

Гроза их не смущала — она бушевала где-то далеко вверху, а ливень их пригорок не заливал. Даже наоборот, под шум дождя спалось нашим путешественникам как нельзя лучше — он успокаивал и навевал отличные сны.

Ну а утром интуристов ждал сюрприз. Да еще какой сюрприз-то — настоящий сюрпризище!

Дождя не было и намека — если не говорить о нем в прошедшем времени. Небо приятно голубело, солнце сияло и грело — лишь трава не успела высохнуть, и капли влаги крошечными лейкосапфирами поблескивали на отдельных былинках и листиках, радуя эстетической чутье и поэтическое сердце Дейзи.

То есть радуя до того момента, пока Дейзи не осознала, насколько разумным было предложение Киана раскинуть палатки на возвышении, а не у кромки воды. Потому что эта самая кромка за ночь приблизилась к ним чуть ли не вплотную. Оказалось, что из хлябей небесных за прошедшие ночь и день пролилось столько воды, что уровень Волги поднялся.

О, совсем незначительно — максимум до полуметра, но этих полметра хватило, чтобы оторвать от речного дна легкую надувную лодку и отправить ее в круиз без пассажиров.

— Вот так дела! — произнес Артур, первым обнаружив исчезновение с поверхности реки их единственного транспортного средства.

— Может, она утонула? — предположил Джо.

Не сговариваясь, ребята кинулись в воду и принялись осматривать и прощупывать ногами речное дно.

Потеряв на этом около часа времени, канадцы погрузились в бесполезное выяснение того, кто же из них не догадался накануне вечером привязать лодку к чему-нибудь на берегу.

— Пап, звони русским, — сказал Джо, вспомнив, наконец, слова Олюшки о том, что у них лодка с мотором.

— В МЧС? — со злостью буркнул Артур.

Он был зол на родителей, на старого Дика и на весь белый свет, но только не на самого себя. Хотя и у него тоже из-за вчерашнего ливня отключало соображалку. Но ругать себя Артур никогда не любил, особенно когда вместо отчетов о героической робинзонаде ему предстояло сочинять для своих Интернет-подписчиков байку о суровых российских погодных ужасах.

— Белле, конечно! — ответил Джо, уже успев мысленно прикинуть, является ли исчезновение лодки поводом для паники, или обойдется.

Решив, что экстренная связь вряд ли поможет обратить вспять течение Волги, он сделал соответствующий вывод и огласил его вслух.

— Вряд ли нашу лодку утащило в фарватер, — сказал старый индеец. — Скорее всего, она поплыла вдоль берега. А поскольку берег здесь изрезанный, и вода начала уже спадать, то лодку далеко унести не могло. Поэтому вы как хотите, но я пошел.

— Думаешь, у тебя есть шансы ее догнать? — с сомнением спросил Мигель.

— Скорость пешехода — 5–6 километров в час, течения Волги вблизи берега — около трех. А русским действительно позвонить стоит — мы можем не заметить лодку на воде, или она остановилась в таком месте, где с берега ее не видно.

— Да, — отвечала Белла, — проплывал какой-то полуплот мимо нас, накрытый брезентом, без пассажиров. Валентин углядел. Рано проплывал, часов около семи. Мы поняли, что это чья-то потеряшка, отловили. Сами до нас дойдете, или вам ваше плавсредство на буксире доставить?

— Сами, — отвечал Мигель. — Если вы от нас недалеко.

— В паре километров ниже по течению. Только прихватите несколько веревок покрепче и подлиннее. И надо не меньше трех человек: один в лодке чтоб сидел, веслом отпихивать ее от мелей, а двое по берегу тащили. Как бурлаки. Видели у нас такую дореволюционную картину?

Идея тащить лодку вверх по течению с помощью веревок была встречена мальчишками с восторгом. Они немедленно вызвались идти все трое, ну и Мигель с ними. Индейца и Дейзи оставили кашеварить, то есть готовить еду, Артур взял с собой штатив с видеокамерой, чтобы снимать процесс, и уже проговаривал про себя текст очередного видеоблога.

Потому что приключение явно было высший сорт! Подумать только: самое настоящее наводнение в дикой местности, потеря единственной лодки, обнаружение ее (подробности обнаружения можно было скромно опустить), а затем поход вверх по течению так, как это делалось в этой жуткой России 100 с лишним лет тому назад! Короче, Артур заранее был уверен, что сенсация ему будет обеспечена.

Действительно, материала для видео он заполучил уйму. К его услугам были комары, оводы, ужи, лягушки, путавшаяся под ногами трава и мешавший обзору кустарник. К тому же трава была — бр-р — мокрой, и обувь тоже скоро стала мокрой насквозь. Трава затрудняла движение столь энергично, что два километра даже налегке в одну сторону затянулись на сорок минут. Мальчишки бы с удовольствием пошли по песочку, но увы — высота воды в реке не позволяла это делать с комфортом. Песок был затоплен весь.

Зато русские перед тем, как отпустить в обратный путь, накормили их жареным на углях мясом, напоили чаем с баранками и дали с собой две буханки белого хлеба.

— Лодку на реке с песчаным дном необходимо привязывать к берегу, — сказал Валентин. — Песок под водой все время движется, и там, где было возвышение, появляются впадины. Поэтому просто поставить ее на якорь недостаточно — через некоторое время дно из-под якоря может уйти, и он окажется в подвешенном состоянии.

— Кушайте, кушайте, — приговаривала Белла. — Вам силы сейчас ой как понадобятся.

И понадобились.

В лодку работать веслом они посадили самого легкого — то есть Джо. Его задачей было не допускать, чтобы лодка чиркала днищем по песку или задевала торчащий топляк или ветки кустарника. Оставшиеся три человечьи силы во главе с Мигелем должны были противодействовать скорости течения, добавляя к ней свои собственные минус четыре километра в час. Тащить отчего-то оказалось неожиданно тяжело.

Новые бурлаки не сразу догадались, что кроме лодки по поверхности они еще и волокут под водой три якоря, которые, задевая речное дно, создают тормозящий эффект. После того как Джо вытащил якоря из воды, дело пошло значительно легче, хотя и не намного быстрее.

Путь к своему лагерю им замедляли еще и съемки, которые Артур производил не абы как, а со штатива, для чего бросал свою веревку, заходил вперед метров на 30, устанавливал треногу с закрепленной на ней камерой, после чего полминуты снимал, как Мигель и Киан тянут лодку — ну и на Джо не забывал иногда переводить объектив.

Когда лодка приближалась на критическое расстояние, они с Мигелем менялись местами, то есть Мигель брал штатив и уходил вперед, чтобы найти точку съемки по собственному вкусу, а Артур впрягался вместо него в ярмо.

Впрочем, съемочного энтузиазма у него хватило только на первую половину пути — дальше они просто тянули втроем, молча и упорно. Веревка резала плечо или руку — в зависимости от того, как ее приложить к телу. Обвязать ее вокруг корпуса тоже удовольствие было сомнительное — сдавливало ребра.