– Все это чрезвычайно интересно, – продолжал Донован, – и я рад, что вы, Тэйт, предлагаете разработку меди открытым способом. Уверяю вас, этот вопрос будет досконально нами изучен. Да, как вы полагаете, стоит ли вывезти сюда кое-кого из тех австралийских рабочих, что сумели выкопать артезианские колодцы?..

По пути в столовую Юинг положил руку на плечо Дрю и вынудил его ненадолго задержаться. Понизив голос, он сказал:

– Я очень заинтересовался вашими идеями. Более того, увлечен ими, Дрю. И мистер Фелпс тоже. Это очевидно. Я бы не удивился, если бы вы быстро пошли в гору.

– По правде говоря, вся честь по праву принадлежит Маре, – проворчал Дрю. – Большая часть моих знаний идет от нее и ее книг.

– Скромность вам к лицу, старина. Да, у вашей дочери Мары есть голова на плечах. Гордон постоянно твердит об этом с того дня, как мы встретились по дороге сюда. К тому же эта умная головка еще и прехорошенькая. Когда девочка подрастет, будет сводить с ума всех мужчин.

– Мара так выросла! Она уже почти взрослая, – улыбнулся Дрю. – Или вы этого не заметили?

– Конечно, заметил, – ответил Джон и добавил с некоторым оттенком иронии: – Не сомневаюсь, что и Гордон с особым вниманием следит за тем, как быстро распускается этот прекрасный цветок.

– Славный мальчик ваш Гордон, мистер Юинг.

– Я предпочел бы, чтобы вы называли меня Джоном. В конце концов, мы ведь друзья, Дрю.

– Как скажете, Джон.

Мужчины и виду не подали, что у обоих промелькнула одна и та же мысль: «Мы друзья, и, возможно, наступит день, когда наши семьи породнятся».

Тэйты добрались домой далеко за полночь. Уже на дорожке к дому Дрю принялся избавляться от непривычной и потому обременительной одежды – пиджака, галстука, рубашки. Переступив порог, с облегчением сбросил тесные башмаки и опустился на стул перед пузатой печкой.

– Господи, я и не чаял, что выдержу этот кошмар до конца, – пробормотал он. – Как насчет того, чтобы выпить чашечку чаю?

– Как только освобожусь от этого тугого корсета, – последовал ответ Гвен, поспешившей укрыться в спальне.

Мара с любовью расправляла и разглаживала свое платье.

– Я не хочу его снимать! Никогда не захочу! Подумать только! Есть леди, которые носят это каждый день.

– Они заслуживают сострадания. Итак, кажется, сегодня ты хорошо провела время, юная леди, верно?

– Все было чудесно.

При воспоминании о волшебном вечере у Юингов глаза Мары засверкали.

– Должен признать, что хозяева оказались на высоте и устроили все наилучшим образом, – признал Дрю, просияв при воспоминании о похвалах, которых удостоился от чиновников компании, оценивших его идеи.

Мара, почувствовав, что отец в добром расположении духа, решила завести разговор о своем возможном путешествии с Гордоном Юингом.

– Па, вы с мамой не станете возражать, если на следующей неделе я отправлюсь в горы разведывать новые месторождения меди?

Дрю закурил одну из тонких сигар, подаренных ему Юингом, и посмотрел на дочь с улыбкой – он вовсе не принял ее слова всерьез.

– Разведывать? Что за мысли приходят тебе в голову, детка?

– Я не дитя, – в запальчивости возразила Мара. – Я собираюсь отправиться в горы на разведку с Гордоном Юингом.

– С Гордоном Юингом? – Дрю нахмурился. – Какой бес в тебя вселился, Мара? Она будет разведывать новые месторождения! Должно быть, ты хлебнула в гостях ромового пунша. Конечно, ты не можешь отправиться в горы с этим мальчиком. Да и не мальчик он уже! Мужчина! Это было бы непристойно!

– Представь себе, Гордон Юинг – очень достойный и порядочный молодой человек!

Лицо Дрю раскраснелось. Он поднялся со стула и направился к дочери. Когда он наконец обрел дар речи, голос его звучал подозрительно спокойно.

– Позвольте мне кое-что сказать вам, юная леди. Не желаю больше слышать никаких возражений. Ты все еще вполне годишься для славной порки, и я готов тебя выпороть.

Мара попятилась, но в голосе ее по-прежнему звучали уверенность и твердость.

– И все же я поеду с ним!

– Довольно!

Дрю уже снимал с себя ремень.

Гвен, так еще и не успевшая переодеться, в нижней рубашке и в длинных панталонах, ворвалась в гостиную и встала между ними.

– Что тут происходит?

Дрю поведал ей о намерениях дочери, пересыпая свой рассказ бранью и угрозами в адрес юной ослушницы.

– Я не только спущу с нее шкуру. Я завтра же надаю хороших затрещин этому юному шалопаю.

– И тогда можешь распроститься с мечтами о собственном деле. А теперь успокойтесь вы оба, остыньте, – закончила Гвен.

Взгляд, брошенный ею на мужа, был полон значения, понятного ему одному. И все же Дрю не до конца понял взгляд супруги.

– Мама, – начала было Мара, но Гвен осадила ее, не дослушав.

– В постель, мисс. Я и сама сумею вздуть тебя! В постель. Немедленно!

Сейчас Гвен говорила таким тоном, что никто из ее детей не посмел бы перечить, хотя братья были уже вполне взрослыми мужчинами. Когда Гвен сердилась, она не тратила слов попусту, и в этом случае лучше было подчиниться ей. Мара круто повернулась и направилась в свою спальню.

– Что за черт? И что бы все это могло значить? – обратился Дрю к жене. – Этот вопрос следует решить немедленно – и окончательно.

– Не сегодня, Дрю.

– А почему не сегодня? – в раздражении спросил муж. – Наша дочь хочет отправиться вдвоем с этим молодым человеком и ночевать с ним в горах. И не одну ночь. Только Господь Бог знает, сколько ночей. А ведь ей всего четырнадцать. Господи, Гвен, надеюсь, она не пошла в твою кузину Агнес? Не станет же она такой отпетой шлюхой, как та?

Гвен едва заметно улыбалась, глядя на мужа, и в глазах ее он прочел насмешку.

– Не стоит бранить Агнес. Ведь в конце концов во всех нас, женщинах семейства Томасов, сидит какая-то чертовщинка.

– Гвен! – взревел возмущенный Дрю.

– У тебя короткая память, Дрю.

Она шагнула к мужу; в глазах ее вспыхнули огоньки, а бедра качнулись ему навстречу. Он все еще стоял молча, когда ее руки обвились вокруг его шеи и она шепнула ему на ухо:

– Почему мы покинули Тайдфил, Дрю? Потому что я, тогда еще совсем девчонка, не могла противостоять страстным ласкам и романтической болтовне темпераментного молодого шалопая, не смогла обуздать свой собственный темперамент.

– Перестань, Гвен! Не говори так! – смутился Дрю.

Она лукаво улыбнулась:

– Хочешь забыть, как соблазнил меня без благословения родителей и брачных обетов?

– Я женился на тебе…

– Верно, но не слишком спешил с этим. А хоть и женился, нам не удалось избежать сплетен, когда Эмлин родился через полгода после нашего венчания.

– Ладно, – миролюбиво согласился Дрю. – Но ты ведь должна бледнеть и трепетать при мысли о том, что твоя дочь, твоя плоть и кровь, собирается в горы с молодым Юингом.

Гвен задумчиво улыбнулась и прижалась к мужу. Она все более возбуждалась, чувствуя, как твердеет его мужская плоть.

– Мара без ума от Гордона. И он так смотрит на нее… Я уверена, он чувствует то же самое.

– Да. И это еще одна веская причина, по которой им следует держаться подальше друг от друга.

Гвен поцеловала мужа в мочку уха и чуть прикусила ее.

– Представь, мои родители говорили о нас то же самое. И если бы мы их послушались, то не были бы сейчас здесь с нашими чудесными детьми.

Дрю наконец начал понимать, что пытается внушить ему жена, на что намекает.

– Я правильно тебя понял? Ты хочешь убедить меня, что Гордон Юинг и наша Мара были бы прекрасной парой?

– А что в этом дурного? Мне думается, они очень даже подходят друг другу. И Юинги – хорошая семья.

– Но они башковитее нас, Тэйтов. Они совсем другие, у них другие понятия, – проворчал Дрю.

– Нет, просто они богатые. Только этим они от нас и отличаются. Все зависит от того, что у тебя в кармане. К тому же их брак даст тебе возможность выдвинуться, занять более высокое место в обществе. Уж Юинги приложат усилия, чтобы семья их невестки поправила свои дела.