‑ А хорошо у вас тут, – оценил вольфгардец убранство зала, одобрительно посмотрев на старинное оружие. ‑ Почти как у нас дома. Люди уважительные… Даже ярлы ‑ и те глядят приветливо!

Он бросил быстрый веселый взгляд на онемевшего от возмущения Грегора и Эжена Райнгартена, который, услышав это, закашлялся. Похоже, лорд‑командор смотрел на северянина примерно так же приветливо, как и сам Грегор. А Ревенгар тихонько хихикнула.

Слуги закончили разносить первую перемену блюд, и помощник церемониймейстера ударил в маленький золотой гонг, а сам церемониймейстер провозгласил в мгновенно наступившей тишине:

‑ Его величество пьет здоровье ее величества!

Лакей, стоявший за спиной короля, шевельнул губами, и молодой король вскочил с чуть неуклюжей поспешностью, будто вспомнив что‑то. Наверное, наставления церемониймейстера. Взял хрустальный бокал, наполненный золотистым фраганским вином, и громко сказал:

‑ За самую прекрасную женщину!

Зашелестели камзолы и платья, Грегор поднялся вместе со всеми и едва пригубил вино, стараясь не глядеть в сторону Беатрис. Этикет этикетом, но пить за шлюху, не успевшую остыть после постели отца и уже окрутившую сына?!

Король сел, позволяя сесть остальным, и краем глаза Грегор все‑таки увидел, как Беатрис подает новому мужу руку. Смуглую тонкую руку, украшенную сегодня только обручальным кольцом и все равно вызывающе прекрасную. Несмотря на траур и возраст, о котором ядовито шептались, королева была все также непристойно хороша собой. Вдова, похоронившая мужа, мать, потерявшая детей… Грегор вспоминал нежные взгляды, которые она бросала на бастарда во время венчания, и удивлялся, есть ли предел бесстыдству этой женщины. Да, конечно, Дорвенанту как никогда нужна денежная помощь, но этот брак ‑ позор. И не становится меньшим позором оттого, что король явно увлечен своей супругой. Глупый мальчишка! Совсем как Грегор много лет назад…

Снова ударил гонг и прозвучало:

‑ Ее величество пьет здоровье его величества!

Грегор снова поднялся, стиснув зубы и напоминая себе, что это уже второй раз из трех, положенных этикетом. Вытерпеть еще один, а потом никому не будет дела до его присутствия на пиру. Можно даже уйти… Впрочем, нет! Здесь ведь Айлин…

Королева подняла бокал и улыбнулась. Влюбленно посмотрела на юнца‑супруга, и ее голос негромко раскатился по залу мягким томным мурлыканьем:

‑ За моего драгоценного супруга, благороднейшего из мужчин…

Расправив юбки и сев, она снова тронула руку короля быстрым нежным прикосновением и в ответ на его взгляд опустила свой, словно в смущении. Единственный маленький глоток вина, которым Грегор попытался промочить пересохший рот, показался ему невыносимо отвратительным, будто к вкусу вина примешалась кровь.

В поисках противоядия он посмотрел на Айлин, которая поставила наполовину полный бокал и снова сложила руки на коленях. Освоившийся северянин окинул стол хищным взглядом, словно палубу вражеского корабля, а потом принялся грубовато, но старательно ухаживать за девушкой. Выражалось это в том, что он навалил ей на тарелку всех закусок, до которых смог дотянуться, а потом плеснул в бокал еще вина, не позволяя лакею даже дотронуться до приборов.

Айлин только мило улыбалась, перенося эту наивную заботу с великолепным достоинством, как истинная леди, и Грегор в который раз ею восхитился. Настоящая Ревенгар! И кто‑то еще смеет усомниться, что девочка наедине с мужчинами вела себя безупречно?!

Он взял собственный прибор и принялся есть, почти не замечая вкуса блюд, но невольно ловя обрывки разговоров по привычке всякого опытного преподавателя. Эддерли с Деверианом обсуждали какие‑то переделки в лабораториях и новые артефактные лари для хранения трупов ‑ прекрасная тема для свадебного застолья! Обе супруги Райнгартенов щебетали в унисон, восхищаясь платьем королевы и жалея поясок, которым она пожертвовала. Кастельмаро с досадой рассказывал Сазерленду о вымерзших посевах, а леди Сазерленд расспрашивала зеленую магессу леди Эддерли о детских болезнях своих внуков. Обычный застольный гомон. Грегор снова посмотрел на Айлин, но она, случайно поймав его взгляд, бледно улыбнулась и повернулась к соседу‑северянину.

‑ А скажи‑ка мне, красавица… – Тот ловко цапнул с блюда пяток крошечных пирожков, один сразу кинул в рот и проглотил, а оставшимися щедро поделился с Айлин. ‑ Ты, значит, и сама непростого рода?

‑ Получается, что так, – улыбнулась девчонка, изящно разрезая отбивную. ‑ Мой отец ‑ лорд Ревенгар из Трех Дюжин.

‑ Так ты ярлини по‑нашему, – удовлетворенно подтвердил северянин. ‑ Хорошая кровь, старая. Он тоже пирует с нами за этим столом?

‑ Нет, славный воин. ‑ Улыбка Айлин, по‑прежнему любезная, стала еще бледнее. ‑ Он погиб несколько лет назад.

‑ Это когда вы с фраганцами воевали? Храбрый воин был, наверное, раз у него такая дочь!

‑ Говорят, что храбрый, – ровно согласилась девушка. ‑ Но с войны он вернулся. А погиб на охоте…

Ее голос дрогнул, и Грегор замер от жалости. Бедная девочка. Эта рана до сих пор болит!

‑ Хорошая смерть, ярлини, – сочувственно сказал северянин, посмотрев на Айлин. ‑ Все равно как в бою. Мужчинам неприлично умирать в постели. А тот, кто ушел с оружием в руках, попадает прямо в дружину богов. Если твой отец был воином, это правильная смерть, не тоскуй о нем. А еще мужчины в твоем роду остались?

‑ Мой брат, ‑ уронила Айлин еще ровнее. ‑ Но он… его тоже нет здесь.

‑ Молодой лорд Ревенгар, брат этой леди, служит в армии его величества. ‑ Эжен Райнгартен с радостью отвлекся от обсуждения свадебного платья королевы. ‑ Второй рейтарский полк, в котором он лейтенант, сейчас истребляет демонов на северо‑западной границе. Миледи Ревенгар, я лично предлагал вашему брату отпуск для встречи с вами, но он сообщил, что не имеет возможности оставить свою роту. Они несут тяжелые потери, и ваш брат с честью исполняет долг командира.

‑ Тяжелые потери? ‑ Грегор тоже вскинулся, припомнив обстоятельства, о которых говорил канцлер. ‑ Эжен, второй рейтарский до сих пор в окрестностях Мервиля? Надеюсь, у его командира хватает ума держаться подальше от болот?

‑ Благодарю, милорд, мы вполне справляемся с любыми тактическими сложностями, ‑ чопорно огрызнулся бывший заместитель, а ныне главнокомандующий, а потом по‑отечески ободряюще улыбнулся Айлин. – Не извольте беспокоиться, миледи, он обязательно вернется в самом скором времени.

‑ Благодарю, милорд. ‑ Девушка с отточенной любезностью вернула ему улыбку. ‑ Я не сомневаюсь, что Артур счастлив пойти по стопам отца, а это значит, что воинский долг для него свят. Я ни за что не попросила бы его отвлечься от исполнения этого долга.

‑ И пусть Волчица пошлет ему удачи! – заключил северянин, махом осушив еще один бокал. ‑ Эй, красавица, не грусти! Сын ‑ воин, дочь ‑ ведунья и воительница, что еще нужно мужчине, чтобы порадоваться на том свете? Разве что увидеть, как его внуки берут оружие, а внучки рожают правнуков. Кстати, о правнуках… Ты уж прости, по вашим южным платьям да косам и не поймешь, которая еще в девах, а которая третьего сына родила! Неужели такая красавица до сих пор не сговорена? Если до сих пор не выбрала себе мужа, так у меня четверо сыновей и два племянника! ‑ Северянин пару мгновений подумал и решительно добавил: – Ну а если предпочитаешь мужчин в самом соку, так я и сам вдовец.

Райнгартен, цедивший вино, снова поперхнулся, а все, кто это услышал, посмотрели на северянина с разной степенью удивления и возмущения. Даже на бесстрастном лице Аранвена мелькнула растерянность.

‑ Я пока не замужем, славный воин. ‑ Айлин улыбнулась ему теплее и с легким озорством, став похожей на себя прежнюю. ‑ Но мужа себе уже выбрала. Твои сыновья и племянники обязательно найдут свою судьбу с другими… девами. Да и тебя, я уверена, Всеблагая Мать не обойдет милостью и пошлет встречу с достойной женщиной.

И снова Грегор восхитился ее мягкой деликатностью и умением найти общий язык даже с этим варваром. Леди Ревенгар в невесты своему сыну или племяннику! Или себе?! А вольфгардец умеет замахиваться! Это уже даже не оскорбительно, просто… забавно.