Однако Аранвен добросовестно сообщал ему обо всех делах, требующих внимания лорда‑протектора, кроме того единственного, которое беспокоило Грегора по‑настоящему. Только одного известия он ждал с яростным нетерпением, каждый раз надеясь, что получит новости об Айлин. И о Вальдероне, разумеется, потому что беглого принца следовало найти как можно скорее. Но главное – Айлин…

В дверь легонько постучали, секретарь дождался позволения войти и почтительно сообщил:

– Милорд Великий Магистр, к вам лорд Люциус Бастельеро.

«Кузен? – поразился Грегор. – Ему‑то что от меня нужно?»

– Просите, – разрешил он, откидываясь в кресле. – И подайте шамьета, будьте любезны.

Секретарь исчез, и через пару минут в кабинет вошёл человек, которого Грегор никак не рассчитывал здесь увидеть. Какое дело может быть настолько срочным, что дражайший кузен, вурдалака ему под одеяло, приехал прямо в Академию, а не в родовой особняк?

– Дорогой Грегор! – с порога провозгласил кузен, радостно и фальшиво улыбаясь. – Вас невозможно застать дома!

Так, значит, в особняке Люциус уже побывал?

– Неужели для вас новость, что моё положение требует присутствия на службе? – поинтересовался Грегор, слегка привставая. – Простите, не могу приветствовать как должно. – Он указал взглядом на трость возле стола, и пояснил: – Подвернул ногу.

– О‑о‑о! – понимающе протянул Люциус. – Мои сожаления! Надеюсь, ничего серьёзного?

– Ровным счётом ничего, – подтвердил Грегор, и махнул секретарю, проскользнувшему в кабинет с подносом. – Благодарю, Эмерик, вы свободны.

С ногой и в самом деле вышло до отвращения глупо. Очередной урок для Воронов Грегор решил провести в трущобах, недавно зачищенных солдатами. Местные жители оттуда разбежались, а обнаглевшую шайку мародёров, засевших в бывшем трактире, пришлось выкуривать, словно крыс.

Полдюжины мерзавцев положили там же, остальных ждали галеры, но лейтенант, командовавший отрядом, сообщил, что в подвале на стенах были странные знаки, а с убитого главаря сняли защитный артефакт.

Сначала Грегор решил съездить туда сам – ему требовалось хоть как‑то отвлечься от ожидания. Но Вороны напросились посмотреть, и он подумал, что это хороший случай полевой практики. Эддерли, правда, целители ещё не разрешили вставать, и Дарра тоже отговорился неотложными делами в ведомстве своего отца, но остальные рвались в бой, словно подросшие щенки на охоту.

Стригоев, к некоторому сожалению Грегора и огромному разочарованию Воронов, в подвале не обнаружилось, но практику мальчишки всё‑таки получили. В дальнем тупике разветвлённого подвала кто‑то много лет сбрасывал трупы в сухой колодец, и некротическими эманациями оттуда разило так, что замутило даже Грегора – слишком уж высокая концентрация на столь малом участке. Ещё немного – и даже без всяких ритуалов из колодца полезли бы умертвия.

Ну, а так дело обошлось ещё одной чисткой, теперь уже магической. Несколько неупокоенных душ, безумных от долгого заточения, Вороны отпустили под тщательным присмотром Грегора. Гринхилл, выбравший специализацию кладбищенского мастера, проверил остальной подвал и нашёл ещё дюжину очагов, связанных со всякой мерзостью. Убитые сразу после рождения младенцы, замученные домашние животные… Никакой серьёзной магии – но определённо попытки поклонения Барготу. Попытки отвратительно жестокие и полностью бессмысленные, ничего общего с ритуалами того же Морхальта, но Грегор на всякий случай сам перепроверил Гринхилла и только потом вызвал службу безопасности.

А поднимаясь из подвала, он оступился на влажной после дождя ступеньке и потянул ногу. Ну что могло быть глупее?! Целители, укоризненно глядя на главу Ордена, только развели руками, сказав, что повреждения связок нет, но милорду Архимагу придётся несколько дней походить с тростью, чтобы снизить нагрузку. Грегор, про себя ругая последними словами собственную неуклюжесть, послал в особняк за любимой тростью деда, идеально подходящей им обоим по росту…

– Вы совсем себя не бережёте, дорогой Грегор!

Люциус упал в кресло для посетителей, бесцеремонно вытянул длинные ноги, так что подошвы щегольских сапог для верховой езды упёрлись в стол, и взял чашку с дымящимся шамьетом.

– Ценю вашу заботу, дорогой кузен. Надеюсь, вы навестили меня не только для того, чтобы призвать к осторожности?

Грегор вопросительно приподнял бровь, но Люциуса такой мелочью было не пронять. Кузен отпил шамьета, с любопытством оглядел кабинет Архимага и жизнерадостно заявил:

– Отлично устроились, милорд! Наконец‑то положение, достойное Бастельеро! Мы с Эрминией чрезвычайно гордимся вами!

– Благодарю, – склонил голову Грегор. – И мои наилучшие пожелания вашей драгоценной супруге. Но хотелось бы всё‑таки узнать, что вас привело…

– Грегор! Неужели вы думаете, что я мог приехать исключительно по делу? – возмутился Люциус и в два глотка допил остальной шамьет. – Мы так давно не виделись…

«Ровно шесть лет, – признал Грегор. – И учитывая, как расстались, я предпочёл бы не видеться ещё лет десять, по крайней мере».

– Это небольшое недоразумение, которое нас рассорило… Ах, дорогой Грегор, поверьте, я от всей души в нём раскаиваюсь! – продолжал Люциус всё с той же сияющей улыбкой. – И намерен приложить все усилия, чтобы загладить вину.

«О! Неужели кузен собирается вернуть деньги, которые он десять лет получал от моего поверенного по фальшивому поручению, написанному моим почерком?! – восхитился Грегор. – Вот это и вправду было бы достойным окончанием „небольшого недоразумения“! Но я скорее поверю в раскаяние Денвера, чем моего драгоценного кузена. Ради Претёмной, как же хочется его проклясть… Или хотя бы перетянуть дедовской тростью, раз уж хлыста нет под рукой!»

– Жду с нетерпением, – бросил он вслух. – Простите, но у меня отчаянно много дел.

– Да‑да, конечно… – рассеянно отозвался кузен и снова оглядел кабинет, а потом, встрепенувшись, немного подался вперёд и таинственно сообщил:

– Мой дорогой Грегор, я ничуть не сомневаюсь, что вы желаете процветания нашему роду. Ну как может быть иначе?

Помолчал, ожидая ответа, но не дождался и торжественно сообщил:

– Я тоже хочу этого всей душой, поэтому намерен поступить на королевскую службу!

– Желаю удачи, – отозвался Грегор, поражённо размышляя, не зачарован ли дражайший кузен.

На его памяти Люциус первый раз изъявил желание заняться чем‑то, кроме посещения борделей и игорных салонов. Баргот побери, он даже покинул кровать до полудня – вот уж невиданное зрелище!

– И какой департамент вы решили осчастливить своим присутствием, кузен? – уточнил он уже не без интереса. – Или вы говорите о военной службе?

«Только бы не гвардия! – мелькнуло у него в сознании. – Чтобы люди вспоминали меня, глядя на этого никчёмного мерзавца?! Да я сгорю от стыда перед Райнгартеном и прежними сослуживцами!»

– Казначейский департамент, – не менее торжественно и очень уверенно провозгласил Люциус, достал золотую коробочку и забросил в рот ароматную пастилку. Прожевал и добавил, явно наслаждаясь моментом: – В налоговом ведомстве как раз освободилась должность главного инспектора по провинциям.

– Неожиданно… – протянул Грегор. – Никогда не замечал за вами склонности к занятию финансами. Ну, если не считать того случая.

Люциус посмотрел так укоризненно, что если бы Грегор сам не швырял в него поддельным письмом, то, пожалуй, поверил бы, что кузена оклеветали.

– Я же сказал, это дело прошлое! – произнёс он с трагическим надрывом третьесортного актёра, пытающегося исполнить главную роль. – Семейная честь требует, чтобы я стал иным человеком, достойным родового имени и положения в обществе, которое мы отныне занимаем. Вы ведь согласны с этим, Грегор?

– Я согласен, что вам давным‑давно следовало заняться чем‑то полезным, – устало сказал Грегор. – Финансы так финансы, да благословит вас Великий Безликий. – А про себя добавил: «Не зря же он покровительствует не только торговцам и банкирам, но и мошенникам всех мастей». – Но, признаться, не понимаю, причём тут должность главного инспектора?