Автомобиль от Громовых прибыл едва скрылись габариты кареевского кортежа. К моему удивлению, машины оказалась вовсе не из родового гаража, а обычная «догонялка» (если их можно назвать обычными в принципе!) из ведомства Бенкендорфа.

Бесстрастный водитель рванул с места едва я уселся на переднее пассажирское сидение словно черт от ладана.

Впрочем, через двадцать минут гонки у меня отпали все вопросы по поводу спешки. Прямо в момент подъезда к усадьбе Громовых.

Вернее тому, что от нее осталось. Пожары Слуги и безопасники уже потушили, но дым до сих пор поднимался над развалинами, рождая откуда-то из глубин памяти старого слова «ракетно-бомбовый удар».

— Твою державу. — Негромко констатировал я. — Что здесь произошло?

Бесстрастный водитель, как ему и предписывалось должностной инструкцией, ничего не ответил.

Глава 11

«Я — старый» видел такое много раз.

В горах Афгана, небольших странах, где главным блюдом является и по сей день сорванный с ветки банан, на месте целых баронств криминальных авторитетов небольших, но гордых горных республик. Меня абсолютно не смущало, что пока я не встретил ни одного осколка или привычных остатков боевых частей. Вместо этого где-то Огонь буквально спек древний камень, а кое-где уже начинали подтаивать целые озера Льда. О такой мелочи как острый пик Земли, взметнувшийся, о чудо, прямо под одной из казарм, и говорить не хотелось. На этом фоне поваленные локальным ураганом деревья и перевернутая техника как-то уже даже и не смотрелись. Хотя тот факт, что пусть в элитном, но все же СТОЛИЧНОМ поселке на какое-то время взбесился Воздух, просто… Поражает.

Короче, кто-то очень постарался, чтобы эта ночка в усадьбе Громовых никому легкой не показалось.

Немного смущало почти полное отсутствие тел.

— Доброе утро, Александр Сергеевич. — Сухой веткой треснул голос за моей спиной. — Надеюсь, вздремнуть ты успел!

И даже вечная легкая ирония начальника службы безопасности Громовых сегодня была отравлена ядом сарказма.

— Рад снова приветствовать, Аристарх Иванович, — склоняюсь над одним из тел — молодой служанкой. — Так понимаю, день у нас будет долгий.

А девушка-то совсем молодая. Едва ли намного старше моих невест. Форменный передничек, некогда аккуратный чепчик, ныне куда более красный, чем естественно белый. Похоже, не успела эвакуироваться… Или не стала, заняв пост согласно боевому расписанию. Отлетевший в сторону пистолет-пулемет Судаева и скрытая кобура на бедре намекали, что она скорее проходила по линии СБ, чем Управления Слуг.

— Хорошая девочка, — перехватил мой взгляд главный безопаник Рода. — Была.

И что я могу еще сказать? Потери — дело Семьи. Спросить о них в такой ситуации — оскорбить хозяев, если ты чужак. А я пусть и будущий муж Натальи, но и степень моего «свойства» пока под большим вопросом.

— Четырнадцать человек, — негромко произнес Громов, вполне поняв мои сомнения. — Ольга… Ее звали Ольга. Моя ученица. Одна из.

Молчу. Что тут скажешь. Мне тоже доводилось терять учеников.

Даю время безопаснику на «попрощаться». Скорее всего, больше такой роскоши у него не будет в ближайшие дни. Нападение на усадьбу — не мелкая провокация. Это война. И, судя по тому, что неизвестные мне противники явно с козырей зашли, бойня пойдет на уничтожение.

Мне же пока нужно осмотреться.

Все-таки в этой картине что-то не складывает. Не соответствуют разрушения количеству жертв. И есть у меня подозрение, что чуть позже я узнаю очень много интересного.

Почему? Да потому что меня сюда пригласили! А я здесь явно лишний. Сейчас время спецов по ликвидации последствий и следователей. А так же ребятушек из ведомства господина Бенкендорфа. Причем явно не моего направления. Криминалисты тут будут явно полезнее.

И все же я здесь. А это значит, что чуть позже я услышу…

— … Род Ростовых. — Сухо и информативно «треснул» голос безопасника.

Приподнимаю бровь.

Те самые ребята, под чьей защитой находился чемоданчик, стоивший жизни Сергею Васильевичу Долгорукову.

Серьезные слова. Такие вслух не говорят, пока остаются хоть какие-то сомнения. Ведь если окажется, что доказательств их причастности немного — будет задета честь Семьи. Выжить после такого оскорбления практически невозможно. Кем бы ты ни был. Даже главе Рода придется не сладко. Император, чьей главной головной болью было держать Великие Семьи в узде, за такое по головке не погладит.

— Объявление родовой войны выдано императорской канцелярией сегодня около пяти утра, — сухо подтвердил безопасник. — Можешь считать это приглашением к «танцам».

— Да? — Задумчиво протянул я, вновь оглядывая поломанное тело Ольги. — А по мне так они просто хотели решить вопрос одним ударом.

— Одно другому не мешает, Александр Сергеевич. — На редкость серьезным тоном объяснил Аристарх Иванович.

И почему у меня нехорошие подозрения крутятся в голове. И поводом к ним становиться несопоставимое количество жертв. «Всего» четырнадцать человек, когда на территории усадьбы и нескольких гектарах прилегающей территории может находиться до трехсот человек. Что-то не сходится.

Вернее, как раз таки сходится. Был один ответ, который неплохо объяснял произошедшее. Вот только задать его…

— Задавай. — Опроверг мои сомнения Аристарх Иванович.

Я приподнял бровь, что простыми словами можно было перевести как «Чему обязан?».

— Имперская канцелярия четыре дня назад выдала разрешение на ваш с Натой брак. Так что теперь ты часть семьи.

Отлично. И официальный участник войны. Ай да, Станислав Матвеевич, ай да… Стоп. Но тогда…

А почему бы и нет?

— А не выдала ли та же самая канцелярия разрешения на мой брак с Алиной?

Стараюсь голос держать ровным. Очень я не люблю такие моменты.

— Выдала. — Спокойно кивнул собеседник, жестко усмехнувшись.

Вот только веселья что-то в усмешке той не чувствовалось и близко.

— И когда же? — Уже больше ради профформы интересуюсь.

Начала картинка складываться. И что-то она мне не очень нравилась.

— Те же четыре дня назад.

Ой, как интересно!

— А официального объявления не было потому что?.. — Все искал подтверждение своим мыслям я.

— Официально оно должно быть выпущено в течение семи рабочих дней с момента принятия решения, официального его оформления.

Суки. Ясно.

— Но так ведь?..

— Не делается. — Спокойно подтвердил Аристарх Иванович.

Ну да, Ну да. Обычно уже через пару часов радостную весть разносят передовицы.

— Просто прекрасно.

Соглашаюсь. А что мне остается?

— Бюрократия. — Слегка напрягся собеседник. — Иногда она столь нерасторопна.

Зря, кстати, не в первый раз я оказываюсь в подобном дерьме.

— Casus belli?[1] — Прямой вопрос.

— Не совсем, Александр Сергеевич. — Аристарх Иванович и не думал смущаться.

Да и с чего бы собственно? Нормальная такая операция.

— Лично вы, скорее, путь к casus foederis[2].

Тридцать секунд на раздумья. Киваю:

— Да, так будет точнее.

— У тебя есть вопросы, Александр?

«Те же. Там же. С тем же.», — отчего-то подумалось мне. Возможно, при взгляде на патриархов и невозмутимого Фрица, который любезно пригласил нас к себе пообщаться?

— Никаких вопросов, Христафор Милорадович. В целом ситуация мне вполне понятна.

И чего такой удивленный взгляд? Будто я от информации отказываюсь! В моей реплике момент «в целом» — был определяющим. В этом духе я и высказался.

— Рад, — коротко кивнул граф. — В тебе не сомневался. Но почему бы не предположить, что ты мог бы захотеть остановиться на каком-то отдельном аспекте более подробно?

Патриархи молча, но с легким интересом наблюдали за нашей относительно привычной пикировкой. Каждый раз в такой момент чувствую себя зверушкой в зверинце, за которой внимательно наблюдают десятки жадных до зрелищ глаз. Преувеличиваю, конечно, но все же.