– Это ваши друзья? – Хантер изучал взглядом налетевшую на них компанию из четырех человек.

Даффи кивнула и обменялась улыбками с двумя женщинами и двумя мужчинами, которых она представила как Ми-Ту, Сью-Сью, Бьенвилла и Эр-Джея.

Последний потряс руку Хантера, и Даффи готова была убить его из-за сочувствующего взгляда, который тот бросил на ее спутника. Похоже, ему хотелось отвести Хантера в сторонку и шепнуть, чтобы тот предусмотрительно держался на безопасном расстоянии от нее. Даффи улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и, наперед зная ответ, предложила:

– Мы собирались пойти немного потанцевать. Не хотите присоединиться?

Ми-Ту уж точно откажется.

– Решила потусоваться, Дафф? – спросил Бьенвилл, обняв Ми-Ту за плечи.

– Окунаемся в жизнь джазового фестиваля, – пояснил Хантер.

Сью-Сью стряхнула пылинку со своей розовой льняной блузы.

– Здесь всегда так пыльно. Не знаю, зачем я пришла.

– Потому что я попросил тебя об этом, – вмешался Эр-Джей. – Скажите, Хантер, вы тот самый Хантер Джеймс, чья компания контролирует выход в Интернет?

– Я не уверен, что это можно так назвать, – пожал плечами Хантер.

Даффи навострила уши. Неужели Хантер так знаменит? Она обратилась к Эр-Джею, с которым встречалась и рассталась три года назад, после чего тот отстал от нее и женился на Сью-Сью:

– Хантер сама скромность.

Хантер усмехнулся:

– Это уж слишком, Даффи. Тем более что в значительной степени это правда.

Эр-Джей присвистнул.

– Я рад, что приобрел этот программный пакет.

Хантер кивнул:

– Да, он сохраняет свои позиции даже в условиях рынка.

– Кто-нибудь хочет еще пива? – Ми-Ту топнула ножкой. – Я хочу пить.

Бьенвилл тут же отозвался:

– Я принесу тебе.

– Боюсь, долгие разговоры о делах скучны, – сказал Хантер. – Приятно было познакомиться. – Он протянул руку, Даффи снова оперлась на нее.

И, отделавшись от веселой компании, они продолжили свой путь к танцевальной площадке.

Даффи наслаждалась умелыми движениями Хантера, когда тот повел ее в энергичном вальсе. Пусть себе хвастайся – он это заслужил.

Музыка прогнала раздражение Хантера. Женщина в розовом напомнила ему Эмили, виснущую на своем друге и в то же время строящую глазки другим парням. А этот ее приятель по имени Эр-Джей смотрел на него с такой смесью сочувствия и ревности, что Хантеру оставалось сделать только один вывод: он тоже был брошен Даффи. Господи, сколько же парней у нее было?

Обхватив ее, глядя на нее сверху вниз, танцуя легко и свободно, он мог бы честно сказать, что ему это было все равно – при условии, что все они остались в прошлом. О, одна мысль о том, что она может быть с другим парнем, сводила его с ума – что было странно и смешно. Ведь они просто играют в кошки-мышки, только и всего. Он насладится несколькими неделями с ней и будет жить дальше, флиртовать с другими, до тех пор пока не встретит ту самую женщину, которая навеки покорит его сердце.

А шансы женщин, подобных Даффодил Лэндри, равны нулю. Верность – взаимная верность – была для Хантера непреложным условием. Судя по тому, что он успел узнать, Даффи вряд ли обладала этим качеством.

Когда они кружились по пыльной площадке, ее кожа сияла, а грудь, обтянутая коротким топиком, казалась еще пышнее. Пусть будет что будет. Сейчас он предпочитал жить одним днем.

Оркестр замолк, и Хантер с Даффи зааплодировали вместе с другими танцующими.

Раскрасневшаяся и счастливая, Даффи воскликнула:

– Это великолепно! Я и не знала, что могу танцевать даже тустеп!

Хантер убрал прядь волос с ее щеки.

– Вы танцуете просто прекрасно, – прошептал он.

Она стояла против него, очень близко, прижатая к нему напиравшей толпой. Их ноги почти переплелись, и он чувствовал себя так, будто через его вены пустили ток. Легким движением положив руки на ее плечи, он даже не пытался скрыть свое возбуждение.

Даффи подняла к нему лицо.

– Вы отлично вели, – заметила она.

Оркестр взял первую ноту, и Хантер услышал, как толпа стала настраиваться на новую волну, едва только два парня провели ложками по ребрам металлических стиральных досок.

Но Хантер не двигался, не опустил руки на талию Даффи.

Она изогнулась в его руках, и все, что он мог сделать, это возблагодарить Бога, что они находятся в общественном месте, иначе он тут же овладел бы ею.

С легким вздохом Даффи разжала губы, и Хантер заставил себя на шаг отступить, поборов желание впиться губами в этот красивый чувственный рот. Быстрота и натиск не самый лучший способ завоевать Даффодил Лэндри.

– Ну что, вы готовы пойти послушать госпел?

Даффи отстранилась.

– Госпел? – Ее голос дрожал от желания.

Хантер усмехнулся. Она хочет его.

– Конечно, пойдемте прикоснемся к этой древней религии.

Может быть, ему как раз и нужно сейчас церковное пение, чтобы слегка остыть.

Обняв Даффи за плечи, он вывел ее из танцующей массы. Где-то на полпути она, казалось, пришла в себя.

– На вас, вероятно, следует наклеить ярлык с предупреждением.

Он улыбнулся ее словам.

– И что же там будет написано?

– Опасно. Не прикасаться.

– А если бы на вас наклеили ярлык, о чем бы предупреждал он?

Даффи ответила незамедлительно:

– Осторожно. Взрывчатое вещество.

Хантер засмеялся, однако подумал, что со всеми этими предупреждениями шутить не стоит. Без сомнения, самым правильным было бы бежать от нее.

– О, Хантер!

Он остановился. Этот женский голос Хантер узнал бы где угодно.

– Это ваши друзья? – Даффи насмешливо улыбнулась, возвращая ему его собственный вопрос.

Эмили под руку с Роджером налетела на Хантера с поцелуями в щеку – похлеще, чем Тиффани Фиппс. Хантер выполнил необходимые условности – представил женщин друг другу, пряча свое раздражение за светскими манерами, которые мать накрепко вдолбила ему в голову. Эмили была единственной женщиной, которую он никогда не назвал бы своим другом. Роджеру он действительно сочувствовал.

– Ты так и не пришел на мою вечеринку, – напомнила Эмили.

Даффи сразу же ощутила напряжение Хантера. Заметила она и обручальное кольцо на пальце женщины – с драгоценным камнем по меньшей мере в карат.

Повернувшись к Даффи, Эмили пояснила:

– Хантер, Роджер и я вместе учились. Правда, сейчас, когда он разбогател и стал знаменит, у него не хватает времени на нас, его старых знакомых. – Она надула губки – что, как решила Даффи, похоже, вошло в моду – и жестом собственницы положила руку на предплечье Хантера.

Даффи удовлетворенно отметила, что Хантер высвободил руку.

– А где вы жили? – спросила Даффи, осознавая, что никогда не спрашивала этого у Хантера.

Ну, предположим, она провела с ним не так уж много времени. И тем не менее.

– В Пончатуле, – ответил Хантер раньше, чем Эмили открыла рот.

Даффи обратила внимание на то, что он не извинился за свое отсутствие на званом вечере.

– Как странно встретить вас тут, – ворковала Эмили.

Роджер кивнул. Он скорее скучал, чем казался забитым.

– Я думаю, – продолжала Эмили, – раз уж мы наткнулись здесь друг на друга, почему бы нам не вспомнить пропущенную вечеринку. Мы направляемся к сцене «Акура».

– Я знаю, там готовится грандиозное представление, – сказала Даффи, сама удивляясь, как ловко научилась лгать, – но мы не можем пойти. Мне надо навестить тетю в больнице. Мы уже идем к выходу.

– Если вы не придете, ваша бедная тетушка будет беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь с вами, – подтвердил Хантер.

– О! Понимаю. – Эмили выдавила улыбку; ее взгляд стал еще более жестким. – Но, Хантер, ты мог бы присоединиться к нам позже. Мы будем в Доме блюза, на частном вечере, который дает Аарон Невилл.

Что за люди! Им доставляет удовольствие намекать на свои связи в высшем обществе.

Даффи могла бы неплохо ответить, но решила не ронять своего достоинства. Она могла бы сказать Эмили, что Аарона Невилла и близко с Домом блюза не будет. А его фирменный знак повесили ради его фанатов, валом валящих на джазовый фестиваль.